После боя у Виргинского залива Уокер получил из Калифорнии пятьдесят новобранцев — крайне необходимое пополнение, и поскольку сейчас в его распоряжении были сто двадцать американцев, триста никарагуанцев, возглавляемых местным генералом Валье, и две пушки, он решил снова напасть на Ривас. Ривас стоит у озера, севернее Виргинского залива. Дальше располагается Гранада — центр легитимистов.
Боясь, что Уокер нападёт на Ривас, легимитистские войска поторопились из Гранады к этому городу, оставив Гранаду почти беззащитной.
Уокер узнал об этом из перехваченных писем и решил ударить по Гранаде. Ночью на одном из озёрных пароходов он прошёл вдоль берега и на рассвете высадился возле города. Накануне легитимисты одержали победу, и, благодаря удаче или судьбе Уокера, ночью вся Гранада праздновала это событие. После множества весёлых танцев и множества выпитого агуардиенте[145] горожане спали пьяным сном. Гарнизон спал, часовые спали, весь город спал. Но когда монастырские колокола позвали народ на раннюю мессу, воздух разорвали резкие выстрелы, которые казались легитимистам непривычными и пугающими. Это были не громкие взрывы их собственных мушкетов и не гладкоствольное оружие демократов. Звуки были резкими, свирепыми, как щёлканье кнута. Часовые, поняв ужас происходящего, сбежали со своих постов. «Флибустьеры!» — кричали они. Впереди галопом скакали Уокер и Валье, а за ними — люди из ужасной Фаланги, которых местные уже научились бояться: бородатые гиганты в фланелевых рубашках, которые в Ривасе шли с револьверами против пушек, которые в Виргинском заливе выхватывали из-за голенищ сапог сверкающие ножи Боуи и метали их, как стрелы, и ножи попадали в цель с точностью ястреба, пикирующего на квохчущую курицу.
После короткой ожесточённой схватки на площади враг был полностью разгромлен. Как обычно, местные демократы немедленно приступили к мародёрству. Но Уокер воткнул саблю в первого встреченного мародёра и приказал американцам арестовать всех остальных и вернуть уже украденное имущество. Уокер выпустил более сотни политических заключённых, с которых были быстро сняты цепи и ядра. Больше двух третей из них тут же перешли под знамёна Уокера.
Сейчас он мог диктовать мир врагам на своих условиях, но фатальный промах Паркера Г. Френча[146], лейтенанта в войске Уокера, отсрочил мир на несколько недель и привел к ненужным репрессиям. Френч без приказа совершил неудачное нападение на Сан-Карлос на восточном берегу озера, а легитимисты в ответ убили в Виргинском залив несколько мирных пассажиров и обстреляли пароход. Хотя легитимисты оправдывались тем, что озёрные пароходы использовал Уокер, но они не могли не знать, кто в них сейчас едет — люди Уокера или нейтральные пассажиры. Поскольку Уокер не мог покарать настоящих виновников, он возложил ответственность за их действия на их министра иностранных дел, который после взятия Гранады оказался в числе пленников. Уокер судил и расстрелял «жертву нового толкования принципов конституционного правительства». Это действие Уокера до предела растянуло понятие об ответственности и немедленно привело к встрече между генералами двух политических партий. Таким образом, через четыре месяца после прибытия Уокера и его последователей в Никарагуа, военные действия были прекращены, и сторона, за которую воевали американцы, пришла к власти. Уокер стал главнокомандующим армии в тысяча двести человек и получил жалованье в шесть тысяч долларов в год. Временным президентом был назначен человек по фамилии Ривас[147].
Этот перерыв в войне пришёлся Уокеру очень кстати. Он дал возможность набрать новобранцев и лучше организовать своих людей для достижения тех целей, ради которых Уокер приехал в Никарагуа. Сейчас под его началом было значительное войско, одно из самых эффективных во всей военной истории. Организация, которой он командовал, была так же не похожа на Фалангу из пятидесяти восьми авантюристов, отосланную в Ривас, как последователи Фальстафа[148] — на полк, набранный полковником Рузвельтом[149]. Сейчас вместо недисциплинированных, не подчиняющихся закону калифорнийских старателей в его войске состояли ветераны Мексиканской войны, молодые южане по рождению и по духу и солдаты удачи из всех великих армией Европы.
Среди тех, кто участвовал в скоро разразившейся Гражданской войне, а потом служил египетскому хедиву, было несколько офицеров Уокера, и через много лет после его смерти не было ни одной войны, где бы ни отличились люди, обученные Уокером в никарагуанских джунглях. Англичанин, генерал Чарльз Фредерик Хеннингсен[150] писал в своих мемуарах, что, хотя он принимал участие в нескольких величайших битвах Гражданской войны, он бы поставил тысячу человек Уокера против пяти тысяч солдат Конфедерации или Союза. И генерал знал, о чём говорил. Прежде, чем присоединиться в Уокеру, он служил у Дона Карлоса[151] в Испании, у Кошута[152] в Венгрии, а также в Болгарии.
Он командовал полком у Уокера и писал о его людях: «Я часто видел, как они шли с одной сломанной или перевязанной рукой, а стреляли другой рукой. Те, раны которых были неизлечимы, застреливались. Такие люди не возвращаются в обыденную жизнь, и, думаю, что я никогда таких больше не увижу. Вся военная наука рухнула, когда они с револьверами в руках напали на орудийную батарею».
Другим выпускником армии Уокера были капитан Фред Таунсенд Уорд[153], уроженец Сейлема, штат Массачусетс, который после смерти Уокера организовал и возглавил победоносную армию, подавившую восстание тайпинов[154], и совершил множество славных подвигов, приписанных на счёт Китайского Гордона. Сегодня в Шанхае стоят два храма, построенных в память об этом флибустьере.
Хоакин Миллер[155] — поэт, золотоискатель, солдат, который ещё недавно жил в отеле в Саратога-Спрингс, был одним из молодых калифорнийцев, которые были с Уокером, а потом в своих стихах сохранил имя любимого командира. А. Джеймисон, ныне живущий в Гатри, штат Оклахома, был капитаном у Уокера. Когда снова началась война, не прошло и четырёх месяцев, как эти люди сделали Уокера президентом Никарагуа.
Четыре месяца он был президентом по всем признакам, кроме титула. Его признавали, и его боялись. В феврале 1856 года ему, а не Ривасу, объявила войну соседняя республика Коста-Рика. Эта война с переменным успехом продолжалась три месяца, пока костариканцев не прогнали за границу.
В июне того же года Ривас объявил о выборах президента и о своём выдвижении от демократов. Другими претендентами от демократов были Салазар и Феррер. Легитимисты, понимая, что страной в действительности правит их бывший враг, выдвинули Уокера. Уокер был избран подавляющим большинством, получив 15835 голосов против 867 голосов за Риваса. Салазар получил 2087, Феррер — 4447.
