— …Должен проводить, помочь одеть пальто…
— «Надеть».
— Что?
— «Надеть пальто».
— А я как сказал?
— «Одеть».
— А надо?
— «Надеть».
— Не ощущаю разницы.
— Тем не менее она есть.
— Хорошо. Тем более мне нужен абориген, воспитанный нестарый чел<ове>к.
— Нынешняя молодежь!
23.01.86 звонил Гранин о ХС. Затянуто начало и оставляет неудовлетворенным история с Кудиновым. Но в общем — за («ослепительный конец»).
25.01.86
Вчера А. приехал в Лрд.
Сделали 3 стр.
Вечером сделали 2 стр. (5)
26.01.86
Сделали 3 стр.
Вечером сделали 2 стр. (10)
27.01.86
Сделали 5 стр.
Вечером сделали 2 стр. (17)
Б. идет на семинар.
28.01.86
Сделали 4 стр.
Вечером сделали 3 стр. (24)
29.01.86
Демиург решает одну из (возможных) задач:
1). готовит Страшный Суд (ищет Антихриста).
2). Отлаживает Машину познания — чел<овечест>во.
3). Хочет выбрать для чел<овечест>ва оптимальное будущее.
Сделали 1 стр.
Вечером сделали 2 стр. (27)
Будет ли Демиург любопытствовать, почему Колпаков (и др.) приходят к своим крайним решениям? Отечество, честь и т. д.
30.01.86
Сделали 2 стр. (29)
Прервались для размышлений.
Пришла девка, попросила сделать ее ведьмой.
31.01.86
Арк уезжает.
В феврале эстонский журнал «Радуга» публикует интервью с БНом. Одна из его тем — популярность АБС.
Из: БНС. Планета Strugatskia
Перелистывая три десятка лет назад страницы первой книги братьев Стругацких «Страна багровых туч», тогда еще никому не известных авторов, читатели еще не знали, что это первая ступенька, ведущая в почти реальный мир — мир будущего.
Мир, пространство которого равно Вселенной. Это, конечно, не такая уж новость — мало ли авторов водит своих героев по пыльным тропинкам далеких планет. Но космография Стругацких зрима и ощутима, словно имеешь дело с существующими, а не выдуманными странами, временами и народами.
Мир, уносящий нас на два века вперед, мир, счастливо избежавший золотисто-розовых красивостей, так раздражающих при чтении почти любой утопии.
Мир, в котором происходит невероятное: возможна мгновенная переброска через огромные пространства (для знатоков творчества Стругацких «нуль-Т» звучит так же привычно, как «метро»); чародейство и волшебство, а также каббалистика и ворожба суть научные направления институтов (НИИЧАВО и НИИКАВО), можно в краткий срок найти общий язык с любым инопланетянином (ничего сложного — структуральная лингвистика плюс техника двадцать второго века), а биоблокада защищает организм землянина практически от любого вируса, яда, излучения (вспомним неуязвимость героя «Обитаемого острова»).
Очень хороший мир. И его создатели завоевали абсолютное признание и любовь читателей, которых — без преувеличения — полсвета: ведь книги братьев Стругацких изданы более чем в двадцати странах.
Хотелось бы задать им много вопросов. От самых наивных, вроде: «Значит, Горбовский не погиб на Радуге? Как же ему удалось спастись?» — до вечных и возвышенных — о счастье, например, о смысле жизни. Вообще-то задавать вопросы писателям непростое дело: ведь все, что они хотели сказать, сказано в их книгах. Но и читателя можно понять — ему хочется узнать как можно больше о любимых авторах. Поэтому будем рады возможности поговорить с одним из них — Б. Н. Стругацким.
— Борис Натанович, выросло второе поколение читателей, воспитанных на ваших книгах. Часто ли вам приходится слышать: «Ваши герои служат мне примером, я стал лучше благодаря им»?
— Да, мы получаем довольно много писем, которые льстят нашему авторскому самолюбию. Люди разных возрастов пишут, что пытаются как-то сравнивать свои характеры с характерами наших героев, соизмерять свои поступки с их действиями. Это приятно знать; мы, начиная писать, не ожидали такого результата, такой популярности. Что же касается воспитательной функции… Видите ли, нам кажется, что нельзя в вопросах воспитания отводить литературе одну из главных ролей. В первую очередь человека воспитывает непосредственное окружение: родители, друзья, школа, улица… А литература, кино, театр, культура вообще занимают в этом процессе уже какие-то четвертые-пятые места. Все-таки бытие определяет сознание, и мы не очень верим, что литература способна создать определенное мировоззрение. На наш взгляд, она выполняет другую, не менее важную функцию: поддерживает создавшееся мировоззрение. Если человек вырос нравственно глухим, ему никакие страницы не помогут, не пробьют эту глухоту. Но если у него есть зачатки правильного мировоззрения, если сложилась какая-то нравственная основа, то литература в формировании такой личности играет огромную роль. Нам кажется, что при чтении человек мысленно восклицает: «Правильно, и я так думаю. И с этим я согласен. И здесь автор говорит то же, что и я».
Вообще почему-то слишком распространено мнение о литературе как о явлении, ну, скажем, утилитарного характера, подчеркивают преимущественно «пользу чтения»: «Читай больше — станешь умнее», «книга — лучший подарок», «книга — источник знаний». Но ведь литература еще — источник высокого наслаждения. Когда мы перечитываем любимую книгу, то делаем это не с целью извлечь информацию, найти что-то полезное, мы просто получаем наслаждение, как меломан от любимой мелодии.
— Мне приходилось слышать такое мнение: «У Стругацких я нахожу ответы на все вопросы. Там есть все — бесстрашие и трусость, война и мир, любовь и ненависть, верность и предательство…» Как бы вы прокомментировали это?
— Лестное мнение. Но спорное. Во-первых, отметим явное сгущение красок. А во-вторых, ведь в наших книгах можно найти не так уж много ответов. Наоборот — там можно найти, в основном, вопросы. Мы сами ценим свои вещи именно за поставленные вопросы. Можно сказать так: мы тридцать лет размышляем на животрепещущие темы и ставим вопросы, над которыми полезно поломать голову каждому человеку. И стремимся к предельно четкой постановке: ведь правильно поставленный вопрос — уже наполовину ответ.
<…>
Тоже во втором номере, но уже «Авроры» выходит повесть «семинариста», к которой БН с удовольствием пишет предисловие.
Из архива: БНС. [Предисловие к повести А. Столярова «Мечта Пандоры»]
Разрешите представить вам, уважаемые читатели, Андрея Столярова и его повесть «Мечта Пандоры».
