- Есть уже решение?
- Директива на подписи у Верховного.
Я положил трубку и, устало опустившись на табурет, закурил. Днем раньше или позже Рига, конечно, будет взята. Казалось бы, теперь, когда мы почти у цели, можно вздохнуть с облегчением. Но нет... Сидя в ту ночь в землянке, я не мог отделаться от ощущения душевной тяжести, от чувства, что все идет не так, как хотелось бы.
Я подошел к своему рабочему столу и взглянул на карту. Вспомнились слова Антонова, сказанные им, когда две наши армии были переброшены за Даугаву: "Ну вот ваше желание исполнилось... Теперь вы, надеюсь, довольны?"
Да, мы вносили такое предложение, чтобы вместе с успешно наступавшим 1-м Прибалтийским фронтом нанести решительный удар в направлении Риги. И она уже была бы взята, а группировка противника отрезана от Восточной Пруссии и прижата к морю. Но вместо этого нас заставили прорывать многие линии обороны. Зачем? Тогда я не был твердо уверен в правильности своих суждений, но сейчас ясно вижу, что в таком решении Ставки не было никакой оперативной целесообразности. Многое делалось по необузданной воле одного человека,
И вот пока мы без толку теряли время, противник перебросил из Эстонии, с севера Латвии и морем из Восточной Пруссии в район Риги огромное количество войск. Это вынудило Ставку повернуть 1-й Прибалтийский фронт на Клайпеду, провести новые крупные перегруппировки...
Долго сидел я, склонившись над картой. Не сразу заметил, как вошел генерал-майор С. И. Тетешкин. Я рассказал ему о разговоре с Антоновым, о своих думах. Он выслушал меня, сочувственно повздыхал, потом спросил:
- А что говорит об этом командующий?
- Понятия не имею,-пожал я плечами. - Вы же знаете, что он не любит ни с кем делиться своими мыслями.
- Жаль. Интересно было бы послушать...
* * *
Всю ночь 7-й гвардейский стрелковый корпус вел ожесточенные бои за Огре. Лишь под утро его 7-я гвардейская стрелковая дивизия овладела юго-восточной окраиной города, а 8-я наступала на Огре с северо-востока. Части подполковника А. Я. Попова и майора А. А. Лебедева зашли вражескому гарнизону во фланг и тыл. Батальоны старшего лейтенанта В. И. Яблонского и капитана В. М. Круподерова, ворвавшись в окраинные кварталы, вызвали у гитлеровцев смятение. Этим воспользовался полк подполковника И. А. Шапшаева. Он атаковал Огре с северо-востока.
Долго гвардейцам, пробивавшимся к городу с юго-запада, не удавалось преодолеть реку. Немцы усиленно охраняли берег, беспрерывно освещали его ракетами. Несколько наших попыток окончились неудачей. Тогда командир 7-й гвардейской стрелковой дивизии полковник Мерецкий вместе с прибывшим сюда начальником оперативного отдела штаба корпуса подполковником A. Н. Грылевым решили прибегнуть к хитрости. На лодки было посажено отделение сержанта Виктора Голубева. По Даугаве смельчаки спустились вниз, вышли на лесистый берег за городом и оттуда незаметно проникли в западную часть Огре. Рассредоточившись, они подняли стрельбу из автоматов, пускали ракеты, бросали гранаты, отвлекая внимание оборонявшихся.
Основные силы дивизии в это время начали форсировать Огре. Оказавшись между двух огней, противник дрогнул и отошел. Гвардейцы отбивали дом за домом, все плотнее охватывали остатки неприятельского 10-го армейского корпуса. К 4 часам утра 8 октября город полностью перешел в наши руки. На его улицах осталось до 600 трупов вражеских солдат и офицеров. Свыше 300 человек сдалось в плен.
8 октября войска 42-й и 10-й гвардейской армий продолжали продвигаться к Риге.
Наше утреннее донесение в Генеральный штаб о взятии Огре встретилось с передаваемой оттуда директивой о переброске 42-й и 10-й гвардейской армий за Даугаву. Гвардейцам вместе со 130-м латышским корпусом предстояло наступать вдоль южного берега реки и овладеть западной частью столицы Латвии.
42-ю армию Ставка предписывала переместить в район Добеле. Оттуда мы своими основными силами должны были нанести удар на Лиепаю. Уже в который раз войскам 2-го Прибалтийского фронта приходилось на ходу, словно эстафетную палочку, передавать свои участки соседу. Сейчас генерал армии А. И. Еременко решил не прекращать наступления. В полосе 42-й армии оставались действовать четыре дивизии, а в полосе 10-й гвардейской - два корпуса. Остальные соединения в ночь на 9 октября намечалось переправить на левый берег Даугавы.
По мере приближения к Риге сопротивление врага возрастало. Он упорно цеплялся за каждый тактически выгодный рубеж. Особенно трудно было на заболоченной низине вдоль Маза-Юглы. Пробившийся туда танковый корпус смог вести бой лишь совместно со стрелками генерала А. Т. Стученко. Здесь отличилась 56-я гвардейская стрелковая дивизия. Ее 258-й гвар
Вставка 110
станции Кангарищи правофланговые соединения 42-й армии были сменены войсками генерала П. А. Белова. А 7-й стрелковый корпус 54-й армии принял участки от остальных наших дивизий. С наступлением темноты они уже маршировали к переправам, находившимся между Кегумсом и Лиелварде. Для 7-го гвардейского стрелкового корпуса, сосредоточенного в городе Огре, в 4 километрах от него был на веден понтонный мост. В рекордно короткий срок его подготовил 54-й понтонный батальон майора С. И. Бабакаева.
В тот день вечером к нам приехал Л. А. Говоров. После беседы с А. И. Еременко, на которой я не присутствовал, он вызвал меня.
Осунувшийся, угрюмый, с нездоровым видом, Говоров сидел на табурете и раздраженно говорил:
- В сто раз лучше командовать фронтом, чем быть представителем Ставки! И Верховный недоволен и командования фронтов тоже... Я даже заболел. За мучили головные боли.
Он потер ладонью виски, вынул из нагрудного кармана коробочку с таблетками, кинул одну в рот, запил водой.
Я повел речь о последнем решении Ставки:
- Перебрасывать нас влево надо было раньше, а не теперь, когда мы уже у Риги. Тогда не было бы та кой нервной обстановки.
Говоров тяжело вздохнул, проговорил устало:
- Эх, Леонид Михайлович! Будь моя воля, то все ваши армии, включая первую ударную и танковый корпус соседей, были бы сосредоточены юго-западнее Елгавы уже к шестому - седьмому октября. Конечно, вам досадно, что Второй Прибалтийский фронт, нацеленный на Ригу и прошедший с боями несколько сот километров, вдруг должен свернуть в сторону. И уж еще обиднее бойцам латышского корпуса уходить от своей столицы. Но это в общих интересах.
Он помолчал, что-то обдумывая, потом сказал:
- Конечно, можно бы вашу двадцать вторую армию с латышским корпусом оставить на месте, чтобы наступали на Ригу с востока вместе с Третьим Прибалтийским. Я так и предлагал. И Антонов согласился вначале со мной.
- Так в чем же дело?
