– Будто я хороню себя? Да… это… странное зрелище! – выдохнула я, чувствуя, как мое тело покрывается мурашками.
За нашими спинами раздался гул голосов, мы обе повернулись, услышав громкий визг, – бывшие «коллеги по работе» не ожидали увидеть возле гроба сразу двух живых Маргарит.
– Успокойтесь, курвы, мы ее сестры, понятно? – прояснила обстановку Жози. Перед нами стояла группа женщин с ярким макияжем и в черных гипюровых платьях, сквозь которые было видно разноцветное белье.
– Я им позвонила. Они же много работали бок о бок, буквально на соседних койках! – прошептала она мне на ухо.
Я кивнула.
– Твой-то не прилетел? – уточнила Жозефина, имея в виду моего Господина. Он очень хотел поддержать меня, и быть рядом в самый скорбный момент, но я настояла на том, чтобы он остался на своей родине, опасаясь, что российские будни шокируют его.
– Ты ехала обретать семью, а не терять ее! – сочувственно произнес он.
– Мой Господин, мне придется смириться с этой потерей, я хотела бы уделить внимание моей второй сестре. Я вернусь совсем скоро, и мы не будем больше расставаться! – пообещала я, понимая, что сильно скучаю. Больше всего мне хотелось, чтобы в это трудное время он был рядом.
После прощания с телом в траурном зале мы направились на кладбище. Жози заказала катафалк и мини автобус для приятельниц усопшей сестры. Я вдруг вспомнила похороны соседского мальчишки, умершего много лет назад, его засыпали землей, а я все никак не могла взять толк, зачем с ним проделывают эту странную манипуляцию.
Ее закопали и увенчали насыпь временным деревянным крестом, а еще щедро засыпали хризантемами и розами желтого цвета, которые так любила Марго. Я не хотела уходить с кладбища, потому как чувствовала тонкую связующую нить с похороненной сестрой, которую с уходом я потеряю навсегда.
– Я тоже чувствую это… Тебе больно – терпи! – шептала моя сестра, прижав меня к себе.
– Я знаю про Михаила, – зачем-то выпалила я, участливо сдавив ее руку. Я просто хотела озвучить, что знаю, как сложно им обеим пришлось. Жози разволновалась и попыталась что-то сказать, но не могла подобрать правильные и нужные слова. Вместо этого она поцеловала меня в щеку, затем сказала «спасибо» нашей сестре, за то, что та избавила ее от тяжкого пояснения этой странной и болезненной ситуации.
– Я так боялась, что он родится со свинячьим хвостиком… Марго читала какую-то заумную книгу, и там было написано, что у близких родственников рождаются дети с хвостами. Как родился, не успокоилась, пока мне не повернули его спинкой… Я не могу скрываться от этой правды… И несмотря ни на что, я люблю моего сына!
Она разрыдалась. Мы еще какое-то время стояли у засыпанной цветами могилы. Нетерпеливо завопили девицы, призывая нас вернуться в автобус. Они сетовали, что вечером им на работу и торопили помянуть покойницу.
– Сучки! – тихо выругалась Жозефина. – Разве можно так вести себя! Мы лишились части сердца, а им лишь бы выпить! Прости, сестра, но я предвидела ситуацию и заказала поминальный обед в обычной столовой. В ресторан шалав вести нельзя!
– Значит, мы их покинем и тихо посидим в семейном кругу! – объявила я, и Жози одобрительно кивнула.
Автобус нас отвез в столовую. Несколько столов, составленных в ряд, были накрыты клеенкой.
– Нужно съесть немного кутьи, блин и выпить… Хотя… пить, наверное, не обязательно? – с тревогой в голосе уточнила сестра, решив ограничить потребление алкоголя и начать жизнь заново. Я поддерживала ее инициативу, призывая поскорее перебраться в ресторан при гостинице.
– Эти крупные мужчины, постоянно не сводящие с тебя глаз, поедут с нами? – заинтересовано произнесла сестра, кивнув на двух здоровяков, преследовавших нас повсюду.
– Жози, они не говорят по-русски и совсем не настроены на романтику!
– Да, как говорится: Жозефина, знай свое место! Ищи своего Наполеона.
Мы торопились оставить развеселых шлюх в столовой, они были очень этому рады. Одна из них отметила, что очень непросто воспринимать присутствие за столом женщин, похожих на покойницу.
– Хорошо, когда есть деньги! – выдохнула Жози, когда мы вошли в красивый зал ресторана. Обстановка была «европейская» в сдержанных кремово-бардовых тонах. Никакой помпезности и блеска. Мы отобедали в ресторане, и перешли в номер. Михаил засел возле плазменного телевизора, удивляясь, что картинка очень четкая, а мы с Жози уселись на диване и какое-то время молчали, думая о произошедшем. Я спохватилась, и торопливо нашла ключи от квартиры родителей, но Жозефина решительно отказывалась их забирать.
– Я не могу туда вернуться! Для меня это место боли и несчастий, – оправдывалась она.
Я убедила ее отнестись к бараку прагматично:
– Ты можешь квартиру продать или сдавать в наем. В конце концов, подумай о Мише! Придет время и он захочет создать семью, у него будет свой угол!
– Ты права, это мудрый совет… надо стараться не думать о прошлом и жить дальше, – произнесла она, приняв ключи. – А может, ты захочешь остаться в России?
Я отрицательно покачала головой, пояснив, что дом мой теперь там, где живет мой Господин.
– Я не могу, что-то менять, я не хочу этого, – пояснила я.
Она неуверенно пожала плечами, ответив, что понимает мой выбор.
– Я бы на твоем месте сделала точно так же! – произнесла Жозефина. По телевизору началась старая советская комедия, и мы перебрались к телевизору, несмотря на возмущения Михаила, не желающего смотреть древний фильм.
– Почему он не пришел?! – набросилась я на Хадижу. – Он сказал, что встретится с тобой по поводу верблюда, а сам не явился. Может ты его неправильно поняла? Он имел в виду не сегодняшний день?
Хадижа пожала плечами и снова принялась за мытье тарелок. У меня был выходной, но я все равно болталась на кухне и помогала ей.
– У тебя есть его адрес?
– Ну, конечно! Он оставил мне свой адрес и сказал, где я могу взять ключ от входных дверей и посещать его в любой день, когда мне только вздумается!
Шейх не явился на встречу с моей подругой. Меня это жутко разозлило, потому что я надеялась встретиться с ним. Мне казалось, что наша встреча пройдет волшебно, он сразу же заберет меня в свой дворец, и мы будем всегда вместе.
– Так нехорошо поступать! Обещать и не прийти! – процедила я сквозь зубы.
– Айсу, он – шейх, состоятельный человек с возможностями и привилегиями. Такие, как он, не водят дружбу с людьми, как я. И хотя Сабид отличается от других богачей и всегда держит слово… Возможно, что-то произошло! Его верблюдица хромала после забега, уверена, он решает этот вопрос!
