Перерыв в энергопоставках в Европу не имел прямых последствий для Америки. Однако он послужил предупреждением о том, что национальная стратегия энергетической безопасности пребывает в весьма плачевном состоянии. Администрация Буша надеялась, что Ирак вернется на мировые рынки в качестве крупного и дружественного Соединенным Штатам нефтепроизводителя. Пентагон предсказывал, что Ирак более чем в два раза увеличит уровень добычи, который до войны составлял около двух миллионов баррелей в день. В действительности же добыча замерла на отметке чуть более одного миллиона баррелей в день, так как саботаж и десятилетия недостаточного финансирования сдерживают рост производства, а из-за того, что для иракцев газ является практически бесплатным, его потребление настолько высоко, что на экспорт остается очень мало».
Россия объединила свои рынки с Бразилией, Индией и Китаем (БРИК). Совокупный ВВП этих стран исчислялся триллионами долларов.
Под руководством Путина и его команды Россия стала представлять собой не только поставщика энергоресурсов, вооружения, но и огромный рынок сбыта для западных стран в первую очередь.
Однако одного только российского рынка сбыта было недостаточно для того, чтобы произошел всплеск экономики. Идеальным вариантом представлялось объединение ресурсов с Белоруссией, Казахстаном и Украиной. Внимание президента к странам СНГ особенно активизировалось после того, как он отказался от своего первоначального намерения интегрировать Россию в Западную Европу.
Россия стала вести более самостоятельную политику и в других регионах мира. Очевидным было, что новой ареной борьбы крупных мировых держав становятся Средняя и Центральная Азия. Тамошние страны располагают значительными людскими и сырьевыми ресурсами. В это время появлялись прямые свидетельства постепенного отхода их в сторону США.
Путин отдавал себе отчет в том, насколько важен для России данный регион. Он понимал, что эти страны не случайно стали зоной интересов США и Европы. Отчего вдруг возросла их активность в борьбе за лидирующую роль в Центральной Азии? Не секрет, что речь прежде всего шла о запасах энергоресурсов. Они как магнит притягивали Запад.
Путин знал, что геополитический вакуум рано или поздно должен заполниться. Углеводородные ресурсы уже вызвали борьбу между сильными геополитическими центрами за влияние в среднеазиатском регионе. Путин чувствовал, что роль России здесь постепенно уменьшается. Сюда рвутся Китай и США.
Нужно было выдавить американцев из этого региона, в то же время не допустить дестабилизации из-за попадания его под влияние исламских экстремистов. Желательно получить контроль за среднеазиатскими энергоресурсами и их транспортировкой. Но заинтересованность России обусловливалась не только этим.
Дело в том, что Евразийское экономическое сообщество, созданное в 2000 году, должно было представлять собой единое экономическое пространство, состоящее из пяти государств: России, Белоруссии, Казахстана, Киргизии и Таджикистана. В действительности же получилось не все. В Киргизии и Таджикистане за это время оказались размещены аэродромы США, практически военные базы. Говорить в этом случае о едином экономическом пространстве и таможенном союзе было нереально.
В 2003 году Владимиром Путиным была предпринята попытка создания Единого экономического пространства с Украиной, Белоруссией и Казахстаном. Надежда была на то, что ЕЭП начнет действовать как зона свободной торговли, со временем превратится в таможенный союз, а затем и в валютный. Но, как только речь зашла о рубле, новая структура начала пробуксовывать. Затем она стала и вовсе неактуальной.
Янукович, которого поддерживала Москва, проиграл президентские выборы. Украина выбыла из движения, но Белоруссия и Казахстан по-прежнему остались солидарны с Россией. Процесс интеграции продолжался.
Конечно, Путин понимал, что партнеры имеют большие различия в структуре экономик. Если Казахстан выступает в качестве экспортера энергоносителей, то Белоруссия еще со времен Советского Союза осуществляет экспорт продукции машиностроения. Если руководство России желает устанавливать высокие импортные пошлины на определенные группы товаров, то эти республики часто выступают против.
Однако Путин считал, что все это вполне можно урегулировать и образовать огромный рынок сбыта, мощное экономическое пространство.
Главный вывод, который он сделал в начале второго президентского срока, заключался в том, что для укрепления международного авторитета страны необходимо добиться того, чтобы не потребители газа и нефти управляли Россией, а она влияла на них.
Эта политика Путина пришлась не по нраву Западу. Он понимал, что экономика страны далека от того, чтобы всерьез говорить о состоявшемся возрождении России. К осени 2005 года Путин санкционировал разработку национальных проектов. Совет по их реализации возглавил Дмитрий Медведев, ставший перед этим первым вице-премьером. Занимаясь этим, он быстро приобрел популярность среди населения.
При Путине начала вставать на ноги и российская оборонная промышленность. Стали увеличиваться заказы на экспорт.
Была поставлена задача модернизации армии. Президент ставил эту проблему в послании Федеральному собранию в 2004 году. Он постоянно возвращался к этой теме, подчеркивал, что армия и флот должны активно оснащаться новыми системами вооружения. Говоря о реформировании армии, Путин понимал, что России нужно укрепляться, ни в коем случае не втягиваясь в новую гонку вооружений.
Путин отдавал себе отчет в том, что страна проиграла холодную войну, была слабой. Именно поэтому следует быть очень внимательным и осторожным в достижении поставленных целей.
Урок холодной войны заключался и в том, что обнаружилась самая глубокая цель Запада – разрушение Советского Союза и России, независимо от социального строя. Коммунизм, социалистический строй были удобными предлогами и прикрытием сути этой войны. Кроме того, социализм был весьма органичен для России с ее древним общинным менталитетом. Его принципы прочно вошли в образ жизни и психологию народа.
С уходом Советского Союза с мировой арены, казалось бы, закончилась и холодная война. В 2002 году Путин обронил такую фразу: «Исчез смысл существования самой организации НАТО. Вот они и мечутся, чтобы найти себе работу».
Как в воду глядел! Напряжение нарастало и из-за разногласий по Ираку. Путин был против войны в этой стране, говорил, что она не имеет никакого отношения к терроризму, когда американцы старались провести аналогию с Чечней. Жак Ширак и Герхард Шредер поддержали Путина, который считал, что применение в одностороннем порядке силы против Ирака может только принести страдания миллионам людей и привести к дальнейшей эскалации напряженности в регионе.
