Глава десятая. Заводской летчик-испытатель
Валерий Павлович вместе со своими земляками – жителями Василёва – ловит бреднем рыбу.
На авиационном заводе Чкалов нашел работу, которая была ему больше всего по душе.
Во время «испытательных полетов он с огромным чувством ответственности за доверенный ему самолет сначала проверял, как воплощен замысел конструктора, детально изучал все достоинства и недостатки машины. Затем он старался выжать из машины все, что она может дать. Иногда летчик-испытатель Чкалов добивался больше того, на что рассчитывал сам конструктор.
Коммунисты – конструкторы, инженеры, летчики высоко ценили мастерство Чкалова, его бескорыстную страстную любовь к авиации, его упорную и смелую борьбу за новое. На партийных собраниях не раз обсуждали, какие условия надо создать Чкалову, чтобы на работе заводского летчика-испытателя он мог полнее и лучше проявить свое дарование.
Стиль работы Чкалова оставался прежним: когда-то молодой летчик Ленинградской эскадрильи по целым дням не расставался с самолетом, а теперь уже опытный пилот, которому доверили испытание новых машин, тоже подолгу не уходил из заводских цехов. Там для него все было важно, все интересно.
Домой Валерий Павлович возвращался поздно, когда Москва уже давно сияла огнями бесчисленных электрических фонарей. Высоко в небе мягко светились звезды. Дома Чкалова ждали короткий отдых и часы усиленных занятий. В заводских цехах, общаясь с творцами и строителями самолетов, он почувствовал, что у него не хватает теоретических знаний. Не раздумывая, Валерий сел за книги и чертежи. Занимался систематически каждый вечер. Если сам не мог разобраться в сложных формулах, обращался к инженеру или конструктору.
– Теперь, Лёлик, я на многое смотрю другими глазами, сам чувствую, как расту, – делился он с женой своими мыслями.
Ольга Эразмовна всегда с интересом выслушивала рассказы мужа. Авиация оставалась бессменной владычицей внутреннего мира Валерия Чкалова. Любящая и чуткая Ольга Эразмовна нашла, как сдержать данное перед замужеством слово – никогда не вмешиваться в авиационные дела Валерия – и в то же время не оказаться «сторонней свидетельницей» главного, что заполняло жизнь любимого человека. Она умела слушать, умела во-время сказать ободряющее слово. И осторожно, с большим тактом добилась того, что Валерий Павлович чувствовал потребность делиться с ней и реальными планами и, казалось бы, почти несбыточными мечтами.
Ольга Эразмовна была первая, с кем он поделился впечатлениями о новой своей работе.
– Теперь – говорил он, – у меня совсем, совсем другие обязанности. Хотя в НИИ я тоже был летчиком-испытателем, но там, ты знаешь, я испытывал готовые, уже получившие воздушное крещение машины, а здесь я сам участвую в рождении самолета. Ты только послушай…
И он с увлечением рассказывал жене, как главный конструктор, получив правительственное задание, в котором в общих чертах указаны число членов экипажа, вооружение и летные характеристики, ищет наиболее удачные конструктивные формы для нового самолета. Эту творческую задачу главный конструктор решает разными способами, причем советуется с другими конструкторами и летчиком-испытателем. Слово летчика-испытателя – важное и ответственное слово, подчеркивал Валерий. Летчик-испытатель, помимо всего прочего, является полномочным представителем всей летной братии, которой придется водить в воздухе новый самолет.
В дальнейшем Ольга Эразмовна узнала и другие подробности того пути, по которому проходит вновь создаваемая воздушная машина. Путь этот далеко не гладкий, многие образцы новых самолетов так и остаются только образцами. Для массового серийного производства годен лишь самолет с наилучшими тактическими данными, мощным вооружением, большой скоростью, хорошей устойчивостью и управляемостью. Кроме того, необходимо, чтобы конструкция была проста технически.
Главный конструктор, после того как он сам ясно представит себе очертания машины, сочетание материалов, тип и мощность мотора, оборудование, вооружение, делает первоначальные чертежи, набрасывает общий вид самолета и передает все своему помощнику, тоже высококвалифицированному конструктору. Тот рисует несколько вариантов схемы самолета. Потом вносятся поправки до тех пор, пока не получится окончательный, лучший вариант. Его передают для детальной разработки в конструкторское бюро.
В составлении проекта самолета принимает участите много людей. Каждая группа конструкторов разрабатывает что-нибудь одно – фюзеляж, крыло, управление, мотор, шасси, вооружение, хвостовое оперение, оборудование.
Летные качества самолета – скорость, высота, дальность, устойчивость – определяются путем аэродинамического расчета специальной группой инженеров-расчетчиков.
Другая группа инженеров рассчитывает прочность самолета. Прочность и легкость – необходимые качества машины. Они, казалось бы, противоречат друг другу. Совместная работа конструкторов и инженеров-расчетчиков заключается в поисках действительно необходимой для данного типа самолета прочности не в ущерб точно так же необходимой легкости.
Одновременно с чертежами и расчетами готовится из сосновых брусков и фанеры макет будущего самолета в натуральную величину. Такой макет позволяет детально изучить проектируемую машину и дает полное представление о будущем самолете, поэтому его принимает специальная комиссия. Если макет принят, изготовляются так называемые плазы: на фанерных рамах вычерчиваются в натуральную величину те крупные части и детали самолета, которые из-за их размеров невозможно вычертить на бумаге. Чертежи и плазы передаются в цехи.
Отдельные детали делаются в разных цехах. Летчик-испытатель ревниво следит за всем, вплоть до шлифовки деталей. К его советам внимательно прислушиваются и конструкторы и рабочие.
После сборки самолета производятся испытания и замеры для определения того, соответствует ли подлинный его вес центру тяжести и другим проектным данным. Проверяются приборы и оборудование.
Затем начинаются испытания прочности машины. Хотя путем математических расчетов удается определить предельную нагрузку на каждую деталь, но эти расчеты могут оказаться ошибочными. Для проверки их каждый самолет нового типа еще до взлета подвергается испытаниям на прочность. На все части машины дается значительно большая нагрузка, чем при полете.
Для этих наиболее ответственных испытаний всегда строятся одновременно два совершенно одинаковых самолета. Один из них заранее обречен на разрушение. В поисках предела прочности его детали еще в цехе нагружают до тех пор, пока они не разламываются. Делается это для того, чтобы в воздухе не подвергать опасности жизнь летчика-испытателя. Прочность самолета должна быть абсолютно надежной.
