Ознакомительная версия.
К. Юон. Автопортрет. 1912 г.
Этот особый характер облика ушедшей Москвы не случаен; в нем получил свое выражение национальный характер вкуса и понимания красоты русским народом. Такого рода национальный колорит отличал древнюю русскую архитектуру как деревянных (раскрашенных), так и каменных построек. Любовь к чистым и ярким краскам можно видеть в произведениях древней русской живописи, на древних иконах, она же звучит и в древней раскраске собора Василия Блаженного. Использование этой особенности в строительстве новой столицы означало бы сохранить очень привлекательные народные традиции и придать Москве своеобразный колорит, утверждающий жизнерадостный, бодрый облик любимого города».
Немало творческих минут вдохновения обрел в Зайцеве ровесник Бакшеева, знаменитый мастер кисти Константин Алексеевич Коровин (1861–1939). Коровин – автор целого ряда художественных рассказов и очерков. Для истинного художника, который, по слову А. Блока, «видит творческие сны», совершенно естественно перейти от мольберта к письменному столу и написать хороший рассказ или хорошее стихотворение. Образы, когда они теснятся в воображении, требуют выхода, и тогда художник становится поэтом в полном смысле этого слова. Такого рода традиции заложены еще в эпоху Возрождения: Леонардо да Винчи и Микеланджело были не только гениальными художниками-живописцами, но и прекрасными поэтами.
Читаешь литературные сочинения Константина Коровина и будто видишь родной подмосковный пейзаж: слова яркие, сочные, словно палитра художника: «Речка Нерля была маленькая, как ручей, она шла по лугу близ дома моего, извиваясь в камышах и кустах и переходя в большие плесы, которые лежали по низу луга, у самого леса.
Портрет Константина Коровина. 1891 г. Художник В. Серов
С горки были видны эти большие, как бы лежащие зеркала воды, в которых отражался огромный лес. По обрывам был желтый песок. Зеленый и серый мох густо и сочно лежал у больших корней сосен. Иван-чай стройно высился, покрытый лиловыми цветами.
Какая красота была в этих бережках и в этих светлых струях вод кристальной речки.
В солнечные дни отражения огромных сосен и елей в воде были веселы, радостны, мощны.
Плескались золотые язи. Зеленые стрекозы летали над камышом. Ласточки со свистом носились над рекой и острыми крылышками задевали воду.
Каким разнообразным пением птиц, какими звуками был полон красивый бор. Цветами был покрыт луг, и мне казалось, что это рай.
Я думал: «Какой же может быть рай другой?» Это и был рай».
В плеяду русских писателей-живописцев (П. А. Федотов, В. Г. Перов, А. М. Васнецов и другие) вписано имя художника Павла Александровича Радимова (1887–1967). Он родился в Подмосковье и жил в Москве с 1920 года, будучи частым гостем В. Н. Бакшеева в Зайцеве. За свою жизнь художник Радимов издал около 20 поэтических сборников. Его стихи о природе нравились Сергею Есенину, например стихотворение «Земля»:
Никто мне не сказал про землю,
Но к ней моя любовь.
Долины, реки – все приемлю,
Люблю до страсти вновь.
И эту мелкую осину
На дальнем бугорке,
За ней весною небо сине;
С котомкой налегке
Брожу среди полей бескрайних
Под птиц веселый грай,
И сколько радостей случайных
Дает мне милый край.
15. Тайны и загадки сельца Ямищева
Владимир Даль так определяет в своем «Словаре» слово «ямища»: небольшое крутоберегое болотце в зарослях. И приводит в качестве примера русскую поговорку, характеризующую вечное состояние российских дорог: «Ухабы – ямища на ямище!»
Деревня Ямищево в XVII веке так и называлась – Ямища. В наши дни пожаловаться на состояние своих дорог деревня не может, поскольку рядом проложено комфортное Минское шоссе. Ямищево относится к Жаворонковскому сельскому поселению и находится в 18 километрах от МКАД и в трех километрах к югу от поселка Жаворонки, что на Старой Смоленской дороге. По переписи 1989 года здесь было 62 хозяйства и 81 постоянный житель. Рядом с деревней ныне выросли современные коттеджные поселки.
А в те давние времена деревенька входила в вотчину стольника И. А. Щепотьева. Известно, что служил он при дворе государей Ивана и Петра Алексеевичей Романовых, и при стольнике тут было всего-то 3 крестьянских двора, а в них 8 душ мужского населения. В дальнейшем сельцо прирастало одним-двумя дворами в сто лет. Так, в конце XVIII века при барине коллежском советнике Андреяне Ивановиче Татаринове здесь имелось лишь 4 двора и обитало в них 17 душ мужского и 20 женского пола. «Души» трудились на барщине, а барин, как свидетельствуют «Экономические примечания» того времени, проживал в одноэтажном деревянном доме, окруженном службами, – на противоположном берегу речки Незнанки.
Хроники сельца фиксируют в 1852 году нового хозяина Ямищева. Это сын сенатора граф Павел Петрович Буксгевден (1818–1855). Буксгевдены принадлежали к старинному роду остзейского дворянства с интересной историей, связанной с историей нашего Подмосковья. Альберт фон Буксгевден, каноник Бременский и основатель Риги, приехал в Ливонию в 1198 году, когда шла христианизация Прибалтики. Был он первым рижским епископом, а в 1224 году возведен в достоинство имперского князя вместе со своим братом Германом, епископом Дерптским. От другого брата Иоганна происходят позднейшие русские графы и дворяне Буксгевдены.
Вот что любопытно. Ближайшим помощником Альберта фон Буксгевдена был «муж честен именем» Конрад Мейендорф. Он прямой предок баронов Мейендорфов, поселившихся через восемь веков в подмосковной Барвихе и построивших здесь, на четвертом километре Подушкинского шоссе, замок. Замок дошел до наших дней и обращен ныне в загородную резиденцию Президента РФ.
Изначальными хозяевами замка были барон Михаил Феликсович Мейендорф (1861–1941) и его жена Надежда Александровна, урожденная Казакова. Барон М. Ф. Мейендорф служил первым секретарем русской дипломатической миссии в Дании, где его начальником был русский посланник в Копенгагене барон Карл Карлович Буксгевден (1856–1935), как об этом свидетельствует «Ежегодник Министерства иностранных дел», изданный в Санкт-Петербурге в 1911 году. Так судьба дважды сталкивает Буксгевденов и Мейендорфов: в первый раз в XII веке и вторично – 800 лет спустя, причем оба раза Буксгевден – начальник, а Мейендорф – ближайший помощник. Деревни Ямищево и Барвиху разделяют 14 километров, а соединяет их наша Рублевка.
В Архиве Министерства иностранных дел сохранилась характеристика барвихинского барона М. Ф. Мейендорфа, выданная ему посланником К. К. Буксгевденом в связи с награждением его орденом ко дню Святой Пасхи 1912 года: «…Привыкший к светской жизни в больших центрах, барон Мейендорф, равно как и его жена, очень скучают в Копенгагене, где они уже находятся четвертый год. В поисках за развлечениями барон предается довольно рассеянному образу жизни, не вполне соответствующему ни его возрасту (ему теперь 51 год), ни семейному его положению. К сожалению, некоторые смешные подробности этих развлечений сделались известными датчанам, несмотря на меры, принятые для сохранения тайны, и создали еще до моего прибытия сюда несколько насмешливое отношение к нему со стороны местного общества, очень, впрочем, ценящего его многочисленными приемами».
Ознакомительная версия.
