«Это был самый важный человек в моей жизни», – вспоминала об отце София Лорен. Самим фактом своего отсутствия папа выковал ее характер: научил играть отцовскую роль – кормильца и защитника – по отношению к маме и сестре, не жаловаться, не ждать ни от кого помощи, никому не доверять, уметь копить, беречь и расходовать силы и ценить близких превыше всего.
В Поццуоли София Шиколоне обрела ангела-хранителя – Нонну Луизу, бабушку. Это ее София называла мамой, в отличие от красавицы мамы Ромильды, которая называлась «маммина». Нонна Луиза решительно взялась за спасение внучки. Девочке была найдена кормилица, самая молочная мама в округе. А дабы улучшить качество ее молока, было решено доплачивать кормилице мясом, которое и без того водилось у Виллани только по воскресеньям. Все члены семьи безропотно от него отказались, Софочки ради. Так, с молоком своей кормилицы, она и всосала главное знание жизни: любовь означает отдавать безусловно, без всякой надежды на воздаяние, на отдачу, и что только в семье возможен такой вид любви.
Пришла война – с голодом, смертями, вшами, ночевками в железнодорожном тоннеле, бомбежками, одна из которых оставила недобрую память – шрам от осколочного ранения на подбородке Софии. Суточные очереди за водой, пешее бегство в вонючий, без всякой воды, Неаполь и пешее возвращение назад…
София смотрела во все свои большие глаза. Запоминала. Она не знала, что весь этот кошмар – именно те преимущества, которые помогут ей потом сделать головокружительную кинокарьеру. Что лучшие ее фильмы станут заговором неаполитанцев: ее будущий киноотец, неаполитанец Витторио де Сика, уже знаменит на театре, а в соседней от него деревне подрастает Марчелло Мастроянни, ее будущий киномуж и кинолюбовник. Она, конечно же, не знала, что лучший проект дуче Муссолини, напавшего в год ее рождения на Абиссинию, называется Cinecitta. И, когда кончится война, этот Голливуд на Тибре подарит миру чудо под названием «итальянское кино». И все, что она видит и переживает своими детскими глазами, увидят и переживут вместе с ней миллионы кинозрителей.
…Нонна Луиза хорошо придумала – устроить в большой комнате, где стоял рояль, кафе для янки. Они были совсем мальчишками и страшно тосковали по дому. Маммина играла на рояле, а мама подавала гостям дешевое вино. Тогда и было решено использовать возможности заморской медицины и разгладить шрам на подбородке у Софочки… Через многие годы бывший солдат Чарльз Диал – тот, что устроил эту операцию, – вручил Софии Лорен фотографии военного времени и дневник, который вел в Поццуоли: «…Ей, должно быть, 9 лет, очень тихая и серьезная, с темными большими глазами. Жаль, что она никогда не будет красавицей, как ее мать».
Солдат ошибся. В четырнадцать София превратилась-таки в красавицу – длинноногую, полногрудую, огнеглазую. Ей свистели на улицах. К ней посватался учитель физкультуры. Но был, разумеется, изгнан: Ромильда мечтала о реванше.
«Лелла, ты будешь участвовать. И ты победишь», – сказала маммина, прочитав объявление о конкурсе красоты в Неаполе. Дальше началось типичное итальянское кино: был сшит сногсшибательный наряд из розовой занавески, черные туфли закрасили белой краской… София надеялась до последнего, что маммина оставит ее в покое. Не тут-то было. Но, к ее удивлению, на подиуме страх и неуверенность мгновенно прошли. Нет, она не стала победительницей – Королевой морей, а всего лишь одной из двенадцати принцесс. Но получила первый в своей жизни букет цветов, а также несметные богатства: скатерть с двенадцатью салфетками, 23 000 лир и – самое важное – железнодорожный билет до Рима. Последний пригодился достаточно быстро. Всю Италию взбудоражило сообщение: в Cinecitta снимается американский фильм Quo Vadis. И нужны статисты. Около сотни. Конечно же, маммину захватил этот великий почин, и она отправилась с Софией в Рим.
Счастье! Их выбрали в массовку! Обеих!!! Они сняли квартиру. Они привезли в Рим младшую Марию. И зажили как три сестры. Биографы так и называют этот период их жизни. Но роли были распределены как в нормальной семье. София, как отец и глава семейства, уходила утром на работу или ее поиски. Ромильда вела хозяйство. А Мария была их ребенком…
Они удержались в Риме благодаря «фуметти» – итальянским комиксам. София позировала для фотографов, иллюстрируя текст, который дописывался в пририсованном ко рту «облаке». И снималась в кино – 34 фильма за пять лет после Quo Vadis. Она не строила свою карьеру, она старалась заработать. Ей надо было кормить семью. Не амбиции, а чувство ответственности перед близкими сделало ее актрисой.
«В тебе есть сила, которая выведет тебя туда, куда ты хочешь. Только не учись, бога ради, актерскому мастерству. Ты всему научишься у себя самой», – так говорил Витторио де Сика, главный режиссер ее жизни, с которым снято 14 лучших ее фильмов. Съемки происходили просто и уникально: Де Сика стоял за камерой и показывал – жестами, выражением лица, что надо делать. София мгновенно понимала этот неаполитанский язык, подхватывала и развивала идею. Но до фильма «Золото Неаполя», в котором София Лорен родилась как актриса, было еще далеко.
А пока, не умевшая плавать, она прыгала с борта парохода, ее не пугали ни жара, ни холод, ни бессонные ночи. Из Софии Шиколоне она превратилась в Софию Лаццаро, потом в Софию Лорен. Мир узнал ее в 1953 году – вымазанной сепией и немой. Это был фильм-опера «Аида», и за кадром звучал божественный голос Ренаты Тебальди. Но София была столь умопомрачительно прекрасна, что отказавшаяся от роли Лоллобриджида кусала локти, наблюдая фантастический успех.
«Сколько?» – спросила София отца, получив гонорар за «Аиду». «Миллион лир», – ответил папа. Она заплатила. И сестра Мария – вот она, радость! – тоже стала Шиколоне: отец наконец дал ей свое имя.
А на гонорар за «Золото Неаполя» она купила золотое кольцо, успев исполнить желание уже угасавшей Нонны Луизы. «Смотри, – сказала тогда София, протягивая ей руку. – Все, что ты мне обещала, сбылось». Бабушка умерла счастливой.
Теперь Софии предстояло осуществить мамин сценарий, самый непростой: с одной стороны, слава и Голливуд, с другой – счастливый брак. И Бог послал ей Карло Понти.
Ей было 16. Ему – 36, женат, двое детей. «Коренастый, низкорослый, в своих добротных костюмах и лиловых носках он выглядел как продавец яблок на улицах Милана». Что она в нем нашла? Слава богу, этим вопросом уже не задаются журналисты.
В конце 1930-х он работал в адвокатской конторе. Один из клиентов – продюсер, собравшийся удрать от Муссолини, попросил завершить начатый им фильм. И уже с 1941 года Понти стал продюсером фильмов модной тогда «каллиграфической школы». На вопрос, что именно он продюсировал, можно ответить: все. Львиная доля его 150 фильмов – поточный жанр, но в Италии Понти работал почти со всеми яркими режиссерами. Среди его шедевров «Полицейские и воры» Стено и Марио Моничелли, «Европа, 51» Роберто Росселлини, «Дорога» Федерико Феллини, «Бородатая женщина» Марко Феррери, «Особенный день» Этторе Скола. Правда, с большинством из режиссеров Понти работал в одном-двух фильмах. Было лишь два исключения – Микеланджело Антониони, обязанный Понти тремя фильмами (Blowup, «Забриски-пойнт» и «Профессия: репортер»), и Де Сика.
