Ознакомительная версия.
Капитан Файг вместе со своим адъютантом и батальонным врачом занял места на броне первого танка и двинулся во главе батальона. Вслед за ним двинулись и БТРы, держась плотно к нему. Началась пурга, морозный воздух перехватывал дыхание. На спуске с холма при выезде из деревни Мочальники по ним был открыт огонь. Доктор Лойда, батальонный врач, сраженный пулей насмерть, упал с танковой брони. Легко ранен был обер-лейтенант Штенгль. Когда к Мочальникам подошла и захватила их усиленная 5-я рота, раненый и убитый были эвакуированы. Командир 5-й роты Хайнц Кирхнер, с 29 сентября 1941 года ставший кавалером Рыцарского креста, был столь тяжело ранен, что к исходу дня умер.
Русские снова попытались выбить солдат капитана Файга с их позиций под Мочальниками. Они пошли в наступление при поддержке танков. Атака была отбита. Красноармейцам все же удалось, используя спустившийся туман и начавшуюся пургу, подобраться очень близко к расположению батальона. Но и на этот раз они были отброшены. Однако в конце концов русские смогли перерезать коммуникации у местечка Никитинка, по которым осуществлялось снабжение боеприпасами, и передовые подразделения дивизии оказались в западне.
Мотопехотинцам удалось выжить в этом снежном аду. В деревянной избе в местечке Чирево был оборудован командный пункт, действовавший днем и ночью.
Однажды утром капитан Файг, обходя позиции батальона, побывал и на его левом фланге. Там, в небольшой ложбине, в отрыве от остального батальона, расположилась рота Небеля. На дороге, ведущей туда, внезапно показалась пехотная рота русских; они тянули за собой на санях противотанковое орудие.
– Будьте начеку! – предупредил Файг, побывав в расположении роты. – Русские наверняка что-то задумали.
Не успел он еще допить кружку горячего молока, как русские с двух сторон начали наступление и выбили роту Небеля с ее позиций. Поднявшаяся пурга и туман благоприятствовали наступающим. По батальону уже ходило известие: «Старик пропал!»
Русские наступали широким фронтом при поддержке танков. Они явно пытались достичь успеха любой ценой. Обер-лейтенант Штенгль повел батальон в контратаку и отбил наступление русских. Четыре танка Т-34 были подбиты. Лишь ближе к вечеру, когда рота была уже в безопасности, Файг, который все это время пробыл с ротой Небеля, вернулся на командный пункт.
Мороз продолжал крепчать. Термометр опустился на отметку —30 градусов. 4 декабря штурмовой группе удалось восстановить коммуникации и связь с батальоном Файга.
Теперь снова стало возможным осуществлять снабжение боеприпасами и горячим питанием.
В ходе одной из атак батальон занял важную в тактическом отношении высоту 214,8, а к 8 декабря подошел к Дубровке. 5-я рота 9 декабря установила связь и взаимодействие на левом фланге дивизии с 12-й танковой дивизией. Вырвавшиеся вперед передовые части противника были окружены. Теперь русские днем и ночью пытались вырваться из окружения.
«Еще только пару дней!» стало в эти дни летучими словами, которые Файг не уставал повторять снова и снова. И ими его приветствовали мотопехотинцы, так что слова эти стали чем-то вроде боевого клича.
За два дня до Рождества 1-я танковая дивизия была отведена с фронта. Несколькими днями ранее она была упомянута в сводке боевых действий следующим образом:
«Сражающаяся с первых дней войны на Восточном фронте Тюрингско-Гессенская танковая дивизия в ходе оборонительных боев южнее Торопца подбила более 1000 неприятельских танков».
Теперь же дивизия выводилась во Францию для пополнения и переформирования.
В день Рождества, с самого утра, в дорогу стал собираться сплотившийся в боях 2-й батальон. В составе оставшихся в строю двенадцати БТРов он, выставив охранение, передислоцировался в район Троссе. Во второй половине дня в расположении батальона побывал командир полка полковник Венд фон Витерсгейм и вручил солдатам и офицерам заслуженные ими награды[31].
Вечером первого дня Рождества батальон стал грузиться в Семлево. Он отправлялся на родину.
В приказе по корпусу были высоко оценены боевые действия 113-го полка.
1 февраля 1943 года Георг Файг стал майором.
В ходе начавшегося переформирования дивизии 1-я танковая была оснащена самым современным вооружением. Первые батальоны 1-го и 113-го мотострелковых полков дополнительно к самоходным орудиям получили бронированные самоходные минометы, легкие полевые орудия и крупнокалиберные пулеметы на самоходных шасси, 20-миллиметровые зенитные орудия на БТРах, а также тяжелые противотанковые 75-миллиметровые орудия.
Штаб дивизии составили следующие офицеры:
командир дивизии: генерал-лейтенант Крюгер;
начальник штаба: майор фон Садроцински, позднее подполковник фон Зитцевиц;
начальник отдела оперативного планирования: капитан Брауне-Крикау, позднее капитан Кайлиг;
начальник разведки: обер-лейтенант Восс;
начальник тыла: майор фон Зейдлиц, позднее капитан доктор Кёлер;
1-й мотопехотный полк: подполковник Ноймайстер;
113-й мотопехотный полк: полковник фон Витерсгейм;
1-й танковый полк: полковник фон Грольман;
73-й артиллерийский полк: подполковник Зюс.
20 мая 1943 года дивизия была переброшена в Грецию для отражения предполагавшегося вторжения войск союзников на Пелопоннесский полуостров и на материковую часть Греции. Несколько позже радиостанция Каира сообщила:
«В Грецию передислоцированы три германские танковые дивизии».
В начале июля полковник фон Витерсгейм получил другое назначение, а командиром 113-го мотопехотного полка стал майор Брадель.
По получении кодового сигнала «Адельхейд» 9 сентября 1943 года все итальянские части в Греции были разоружены. Это была вся 11-я итальянская армия. 1-я танковая дивизия, выполнявшая этот приказ, оставила итальянским офицерам их личное оружие.
1-я танковая дивизия уже десять месяцев не воевала на Востоке, когда, получив новый приказ, 25 октября ее первые части тронулись из-под Куманова на Восточный фронт. 113-й мотопехотный полк проследовал через Венгрию и Тернополь на Умань и Тальное, где ему было предписано выгружаться.
Эшелон со штабом 2-го батальона 113-го мотопехотного полка под командованием майора Файга не смог выгрузиться на предписанном ему месте выгрузки у селения Христиновка и проследовал дальше, до самой Умани.
Советские войска наступали из района Киева и дошли уже до Житомира. У села Корнин рота из состава батальона Файга приняла первый бой. Село было взято.
Сразу же после этого штурмовая группа Файга получила новое боевое задание – вместе с приданными ей 3-м батальоном 73-го артполка и танковой разведгруппой попытаться проникнуть в Гнилец. Еще до того, как его роты успели выдвинуться из леса, расположенного западнее маршрута движения, майор Файг с лейтенантом Кунцем, командиром танковой разведгруппы, выступили к Гнильцу. Поскольку передовые части дивизии уже миновали Гнилец, ничего особенного произойти, казалось, не должно. Они уже прошли это местечко и приблизились к выезду из него. Здесь стоял неприятельский грузовик, весь объятый пламенем. Рядом с ним ничком лежал русский солдат. Когда Файг и Кунц вышли из БТРа неподалеку от, по всей вероятности, мертвого русского солдата, чтобы сориентироваться на местности, «мертвый» взорвал себя гранатой. Лейтенант Кунц был ранен осколком в лоб, лицо его залила кровь. Тем временем подтянулись роты.
Ознакомительная версия.
