Несколько дней спустя, 31 марта, 36-й гвардейский бомбардировочный полк получил новую задачу. Надо было разрушить мост через Днестр в районе Ляшевице и нарушить переправу вражеских войск. Лейтенант Кудашкин и его боевые друзья решили уничтожить переправу, а чтобы обеспечить внезапность налета,— выход на цель произвести на небольшой высоте. Бомбардировщик приблизился к Ляшевице на высоте 50—100 м и только у самой цели сделал «горку», выйдя на минимально допустимую высоту бомбометания. Вокруг рвались снаряды, но Кудашкин не свернул с боевого курса. Тяжело груженный ПЕ-2 шел, как по ниточке. Только так можно было обеспечить Чернову точное прицеливание.
Бомбы уже отделились от самолета, когда вражеский снаряд угодил в бензобак, расположенный в центроплане. Факелом вспыхнула машина. Было еще несколько минут, чтобы спастись членам экипажа. Но ни один из них не покинул родной «пешки». Горящий самолет вошел в последнее пикирование и врезался в скопление войск неподалеку от переправы, в 7 км северо-восточнее Ляшевице[Архив МО СССР, ф. 36 гв. бап, оп. 174 824, д. 3, л. 23.].
Много наших истребителей и штурмовиков содействовали пехоте, подавляли вражескую артиллерию и минометы.
В одном из боевых донесений того времени говорилось: «В ожесточенном бою наши летчики сбили 12 самолетов противника». Мне хочется раскрыть эти скупые строчки и рассказать, как протекал бой.
...Истребители, вылетевшие на поиск противника, не обнаружили вражеских самолетов в указанном районе. Ведущий офицер подполковник П. Ф. Чупиков, шедший в паре с капитаном Титаренко, решил просмотреть соседний участок. Через несколько минут ниже себя метров на 800 он увидел два ФВ-190. Чупиков сбил ведомого внезапным ударом сверху.
Этой короткой схватке он не придал большого значения, отнесся к ней, как к рядовому бою. Спустя некоторое время из того же района вернулся Герой Советского Союза А. Я. Баклан и доложил, что встретил группу «мессеров» и одну машину сбил. Эта весть насторожила П. Ф. Чупикова. Чутье опытного командира подсказало ему, что враг не зря заинтересовался участком, охраняемым истребителями. Предположение Чупикова подтвердилось. Вечером поступило официальное распоряжение штаба: прикрыть район усиленным нарядом истребителей. Враг пытался большими группами бомбардировщиков воздействовать на боевые порядки наших войск.
«Пойдем десяткой»,— решил Чупиков. Он собрал летчиков, объяснил им свой план. Замысел был предельно прост. Группу разбили на пары. Каждая должна следовать на разных высотах и в разных направлениях с таким расчетом, чтобы летчики могли вести наблюдение на большом участке, держать непрерывную радиосвязь. Первый, кто обнаружит противника, тотчас же сообщит всем остальным экипажам. Пары собираются вместе. Три из них атакуют бомбардировщиков, остальные сковывают истребителей.
Едва истребители достигли района прикрытия, как в эфире прозвучал спокойный голос командира:
— Под нами большая группа бомбардировщиков. Будьте внимательными. Следите за воздухом.
Внизу шли Ю-87, окруженные со всех сторон ФВ-190 и Ме-109. На каждого нашего летчика приходилось более десяти гитлеровцев. Впрочем, никто из истребителей не считал врагов. Некогда было.
Пары гвардии капитана Кореня, гвардии старшего лейтенанта Тараканова и младшего лейтенанта В. А. Громаковского пробились к строю бомбардировщиков. Громаковского отделяло от «юнкерса» не более 150 м, когда он выпустил длинную очередь. Немецкий самолет взорвался, как горящая бензоцистерна. ФВ-190, прикрывавший группу бомбардировщиков, пошел в атаку на Громаковского, но тут же вспыхнул, сбитый младшим лейтенантом Богдановым. Три пары наших истребителей начали новую атаку на Ю-87, а Чупиков, старший лейтенант О. С. Беликов и их ведомые схватились с вражескими истребителями.
Бой разгорался, нарастая в темпе, потом распался на много очагов. Наши летчики дрались дружно, зло, напористо. С каждой минутой на земле становилось все больше и больше костров из обломков сбитых фашистских бомбардировщиков.
Воздушное сражение длилось сорок минут, в итоге было сбито 12 фашистских самолетов.
Это только один из эпизодов борьбы наших летчиков за полное превосходство в воздухе. Оттачивая свое боевое мастерство, они с каждым днем наносили врагу все более мощные удары.
И. Н. БОЙКО, бывший командир 64-й отдельной гвардейской танковой бригады, гвардии полковник запаса, дважды Герой Советского Союза
Шла весна сорок четвертого года. Прорвав оборону гитлеровцев северо-восточнее Тернополя, танковая армия генерала М. Е. Катукова, в составе которой была и наша 64-я отдельная гвардейская танковая бригада, стальной лавиной устремилась на юг, к Карпатам.
Помню утро 24 марта. Земля содрогалась от выстрелов, разрывов снарядов и рева моторов. Советские войска штурмовали Чортков. Уже к полудню наши танки двигались по загроможденным вражеской техникой улицам города.
Стоя в открытом люке, я с трудом узнавал забрызганные грязью машины своих подразделений. Танки, принимая «грязевые ванны» в глубоких выбоинах, шли на юго-западную окраину города, куда стягивались все соединения армии.
Неожиданно к штабу бригады подошла командирская машина. Из нее вышел генерал М. Е. Катуков. Развернув карту, он кратко сообщил о ходе успешного наступления армии и поставил нашей бригаде задачу: выйти в авангард наступающих частей, переправиться через Днестр и стремительно наступать в направлении г. Черновцов. Командарм протянул мне руку и сказал: «Желаю успеха. Вслед за вами будут наступать части танкового корпуса генерала Гетмана». Садясь в машину, добавил: «Вам придется брать Черновцы. Продумайте как».
В эти минуты я испытывал чувство гордости за свою бригаду, перед которой командующий поставил труднейшую задачу.
Не теряя времени, мы выступили из Чорткова. Шоссейная дорога в сторону Залещиков была забита оставленной техникой, трупами лошадей и вражеских солдат. Пришлось двигаться по обочинам, а кое-где и по железнодорожному полотну. Во многих местах автотранспорт не мог преодолеть рытвины, воронки на объездах. Приходилось выделять на помощь танки.
Гитлеровцы хотели задержать нас на подступах к Залещикам. Но мы обманули врага. Перед Залещиками бригада свернула на юго-запад и к вечеру подошла к Днестру в районе с. Устечка.
Полчаса назад противник подорвал мост через Днестр, не ожидая даже переправы всех своих подразделений. Когда я подошел к месту предполагаемой переправы, то увидел, что вода в Днестре вышла из берегов. Одно за другим стали поступать тревожные донесения: сначала сообщили, что армейские саперы смогут навести переправу не раньше как через двое суток; потом разведчики доложили, что уровень воды в Днестре везде высок и не позволяет переправлять танки вброд.
