Когда я переехала в Прагу, Турция казалась еще дальше. Моя радость от жизни в Европе оказалась столь велика, что я быстренько забыла про всех оставленных где-либо. Вечеринки, тусовки, новые знакомства и впечатления вихрем закрутили меня. Хрустальная мечта тоже сбылась, и я планировала насладиться моментом ликования как можно дольше. Только через полгода стала постепенно понимать, что новое — не всегда лучшее. И вечеринки уже не так веселы, и знакомые по большей части «ни рыба ни мясо», и вообще все одно и то же.
Еще через три месяца у меня началась самая настоящая депрессия. Все надоело. Я вдруг осознала, что из России-то я уехала, но здесь я иностранка, это совсем не мой дом.
На таких вот «волнах» Толга меня и поймал. Он менял работу, и в перерывах между работодателями у него высвободилась неделя. На календаре — середина апреля, еще даже не начался пляжный сезон. Несмотря на это, он предложил провести неделю на море. Угадайте где? Правильно, в Кемере.
Я сомневалась. Человека не знаю, да и особо не хочу. Кроме того, интима избежать вряд ли удастся, а, судя по воспоминаниям двухгодичной давности, как мужчина он меня не особо привлекал. Короче, рассуждать в том же духе я бы могла еще долго, но Толга купил мне билет, и я полетела.
В аэропорту Анталии, когда все туристы разбрелись по автобусам, выяснилось, что меня никто не встречает. В этот же самый момент ко мне стало приставать местное население. Через полчаса ожидания, когда все имеющиеся в наличии деньги были подсчитаны и я пришла к неутешительному выводу, что на обратный билет их не хватит, Толга наконец-то явился. Он летел внутренним рейсом из Стамбула, поэтому и задержался.
Встреча оставила странные ощущения. Вы видите практически незнакомого человека и понимаете, что вам предстоит провести вместе под одной крышей шесть дней. И как-то выжить. Странное чувство. Первые пятнадцать минут я ругала себя на чем свет стоит. Ругала свою склонную к авантюрам натуру. Полететь туда, не знаю куда, к тому, не знаю кому. Толга вел себя сдержанно и, по всей видимости, тоже анализировал, что за кота (вернее, кошку) вытащил из мешка.
Поселились мы в большом доме на берегу моря. В разных комнатах, с разными ванными. Кроме нас, в доме никого не было. Бросили вещи и пошли гулять по набережным. Время от времени Толга пытался подержать меня за руку, впрочем, не слишком настаивал. К вечеру стало понятно, что я ему нравлюсь больше, чем он мне.
Спать разошлись по разным спальням. Я выглядела слишком уставшей, чтобы ко мне приставать. Однако избежать «расплаты» на следующее утро не удалось. В том, что секс в данном случае будет для меня лишь «расплатой», я не сомневалась. Впрочем, все прошло так хорошо и приятно, что обязанность даже стала доставлять мне удовольствие.
Последующие дни были самыми прекрасными за долгий период моей нескучной жизни. Мы брали напрокат машины, ездили в горы, катались на велосипедах, всюду фотографировались, литрами пили пиво на жаре, а по вечерам ели рыбу в лучших ресторанах Кемера и Анталии. От вина, водки и других горячительных напитков я практически отказалась. По сравнению с «алкоголистической» Прагой, казалось, был введен сухой закон. Самое интересное, что пить совсем и не хотелось. Курила только по-прежнему много. При этом даже пачки сигарет мне покупал не переносящий сигаретного дыма Толга.
Вообще, его желание покрыть все мои расходы, от мелких до крупных, начинало нравиться мне все больше. Когда привыкаешь жить самостоятельно, думая и заботясь о самой себе, и вдруг обнаруживаешь, что может быть иначе, это очень приятное открытие. Именно открытие. Оказалось, я совсем забыла, как это бывает. Впрочем, быстро освоилась.
Вела я себя, конечно, как тупая кукла. Много капризничала, нервничала и психовала и, естественно, забывала сказать «спасибо». Вообще, все, конечно, парадоксально, но получилось, что я привыкла жить сама по себе, а когда кто-то обо мне стал заботиться, приняла это как данность.
Секс с каждым днем мне нравился все больше. Приятно ощущать, что тебя все время хотят. И могут.
Неделя пролетела мгновенно. Мне не хотелось уезжать. Постепенно я даже стала ценить, что он для меня делает. Кроме того, Толга оказался на редкость интересным собеседником. Мы разговаривали без перерыва, и в моей голове чувствовалась осмысленная заполненность.
В Прагу я возвращалась лучшим рейсом и с целым чемоданом подарков. Мы не обещали друг другу ничего. В Чехии я даже стала думать, что зря. Вообще, после возвращения у меня настал жуткий период беспокойства. Неделя красивой жизни, и мне не хотелось от нее отвыкать. К тому же я вдруг выяснила, что мне надоели эгоцентричные европейцы и я не хочу уже с ними ничего строить. Даже не то чтобы надоели. Просто у них все по-другому.
Феминистки Европы так долго боролись за равноправие полов, что в отместку получили еще кучу разных бонусов. И вот вы теперь на равных: ты плачешь — и он имеет право, ты устаешь — а он еще как, у тебя критические дни — и у него что-то вроде того. Никто не прыгает вокруг тебя просто потому, что ты умная, красивая, сама зарабатываешь, готовишь и вышиваешь крестиком. Типа я тоже много путешествовал и знаю, в какой стране пиво лучше. Вот и строите отношения по принципу равноправия. Кажется, вроде так и надо. Никто никого ни к чему не принуждает. Добровольно, без эмоций и лишних напрягов.
А эмоций-то хочется! И чтобы вокруг тебя скакали — тоже! И чтобы каждой вскользь оброненной тобой глупостью восхищались, и чтобы экзотическим праздничным блюдом считали твой оливье. В общем, ключевой вопрос: «Куда идти?» То ли на Запад, то ли на Восток.
Толга между тем вернулся в свой деловой Стамбул, но и обо мне не забывал. Я терялась в догадках — что это было? То ли обычный курортный роман, то ли история с продолжением. Мимоходом даже мелькнула мысль, что никто не пострадает, если я в крайнем случае еще куда-нибудь перееду.
Через две недели после возвращения ясности не прибавилось. Все еще хотелось экзотического романа. По всей видимости, Толга тоже хотелось. Поэтому он пригласил меня к себе в Стамбул, благо выходные совпали с майскими праздниками (в Чехии они тоже есть). Я снова полетела в Турцию на четыре дня.
Азия появилась уже в самолете. Смуглые пассажиры разглядывали меня и мой красный плащ весь полет. Произвел впечатление плащ и в аэропорту.
Толга опять опоздал, а когда наконец приехал, поздоровался:
— Ты что, на демонстрацию собралась?
— С чего бы это? Между прочим, красный — самый модный весенний цвет в Европе!
— И в Стамбуле, на митингах протеста, — добавил Толга.
Стамбул мне в целом понравился. Это странное соседство старины и цивилизации: мечетей и скоростных электричек, ветхих построек и шикарных особняков, замужних женщин с покрытой головой и модных размалеванных девиц. И везде люди! Толпы людей, словно в Москве. Только большая часть жителей — смуглые, черноволосые, кареглазые мужчины (впрочем сейчас в столице России — то же самое).
