Ознакомительная версия.
Но оказалось, что добраться до Одессы дело непростое, ведь ехать нужно было за свой счет, а зарплаты учителя на билет не хватало. К счастью, все закончилось благополучно. Уже в Одессе Иоффе после первой встречи сказал группе киевских физиков готовиться к отъезду в Ленинград. Жизнь налаживалась, а впереди участников съезда ждала туристическая поездка по Черному морю. Как всегда, не обошлось без приключений. В Севастополе Александров с Тучкевичем так увлеклись купанием в море, что пропустили гудок и опоздали на пароход. Кроме того, последние деньги были потрачены на сочный крымский арбуз. Догонять приходилось на туристической машине, причем помогать двум незадачливым пловцам вызвались все пассажиры. На пароход Анатолий с Владимиром благополучно сели уже в ялтинском порту.
«Мы росли, как на дрожжах»
В Ленинград киевляне договорились ехать в два захода. Сначала Наследов с Александровым, потом Тучкевич с Шаравским. В августе 1930 года первая партия ученых прибыла в Ленинград. Иоффе быстро очертил вновь прибывшим круг рабочих задач на ближайшее время, показал им лабораторию и устроил на проживание в местный Дом ученых. С одной стороны, все складывалось как нельзя хорошо, но с другой… Дом ученых располагался в старом дворце великого князя, и Александрову с Наследовым предстояло жить в его кабинете. Собственно, как и восьми другим людям. Анатолий потом со смехом вспоминал, что в целях безопасности ночью приходилось закрываться одеялом с головой, чтобы огромные крысы его не съели. Само помещение было холодным и в целом непригодным для жизни, да и с едой периодически случались перебои, а зарплаты научного сотрудника на все не хватало. Что тут скажешь, трудное было время. Ко всему добавлялась и непростая политическая обстановка. В ЛФТИ Александрову пришлось заполнять вполне обычную для тех лет анкету, и на вопрос под номером 25 «Принимал ли активное участие в Октябрьской революции и Гражданской войне, где, когда, в чем именно выражалось ваше участие?», он ответил твердое «Нет», что, как мы уже знаем, было не совсем правдой. Однако, для того чтобы пройти через ужасы тридцатых годов, излишне честным быть не приходилось.
В институте они буквально жили, ребят занимало все, что там происходит, работали с огромным усердием и удовольствием. Абрам Федорович большое внимание уделял образованию своих сотрудников. В Физтехе постоянно проводились семинары, на которых докладывали авторитетные российские и зарубежные ученые. Сложные доклады с «русского» на «понятный» переводил сам Иоффе. Он умел так четко разложить все по полочкам, что даже самые далекие от физики слушатели моментально понимали, о чем речь. После семинара проходило традиционное обсуждение.
Для каждого сотрудника Иоффе сам подбирал научные статьи из журналов: помечал, кому и что надо прочесть. Со своими подопечными он в мельчайших деталях обсуждал каждый опыт. Иоффе не терпел формальностей и бумажной волокиты: все планы были довольно условными, а темы раздавались только по взаимному согласию. Более того, Абрам Федорович, казалось бы, не смотрел на такую «мелочь», как наличие диплома о высшем образовании у своих аспирантов! Александров, например, приехал в ЛФТИ, не дожидаясь защиты в университете, а знаменитые Зельдович с Константиновым и вовсе были приняты без дипломов. Папе Иоффе, как его называли ученики, удалось создать правильную атмосферу в Физтехе: консультации по научным вопросам его сотрудники получали не только от «старших», но и друг от друга. Никто не интриговал и не подставлял своих товарищей. Единственный серьезный конфликт, который могут вспомнить аспиранты тех лет, произошел, когда молодые ученые Полибин и Шуппе подрались из-за симпатичной лаборантки.
Анатолий Александров на подводной лодке в Севастополе, 1930-е гг.
Тем временем наступил 1933 год, и Анатолий Александров поехал в свой заслуженный летний отпуск навестить родных в Киеве. Там он встретил подругу своих детских лет – Марианну Балашову. Она всерьез увлекалась искусством, много рисовала, ставила спектакли, писала пьесы. И вот судьба свела их уже во взрослом возрасте. В то лето Анатолий с Марианной часто виделись, много общались и наконец решили пожениться. В Ленинград они отправились уже вместе и больше никогда не расставались.
Анатолий Александров в 1935 году
К первому году их совместной жизни относится один забавный случай. Анатолий всегда любил читать: классику, стихи, многое знал наизусть. И тут ему в руки попалось «Преступление и наказание» Достоевского. Жена Марианна как раз собиралась уходить на медицинские курсы, Александров, не отрываясь от книги, вышел ее провожать. Когда они прощались, Анатолий сказал супруге, что скоро пойдет в университет читать лекцию. Каково же было удивление Марианны, когда она вернулась через несколько часов и застала своего мужа в коридоре в том же положении – с книгой в руках. Кстати, привычку читать Александров пронес через всю жизнь и уже в зрелые годы познакомился с некоторыми писателями. Анатолий Петрович любил поговорить с поэтом Константином Симоновым и дома на почетном месте всегда держал трилогию «Живые и мертвые» с дарственной надписью. Знакомцем по Киеву был и Константин Паустовский, с которым Анатолий встречался в годы Гражданской войны. Александров был «всеядным» читателем, из всех жанров не признавал разве что фантастику. Однако самого его к перу не тянуло: не писал ничего, кроме сценариев к домашним спектаклям и личных писем.
В ЛФТИ было принято не только вместе работать, но и отдыхать. Традицию установили трое друзей: Курчатов, Кобеко и Александров, которые вместе поехали в отпуск в Киев. Молодые, полные сил и энергии, они решили поиграть в чехарду прямо на улице Крещатик (центральная улица Киева)! Великовозрастные ученые выстроились в ряд, прыгали друг через друга и смеялись. Зрелище было, мягко говоря, непривычным. К ним тотчас подбежал удивленный милиционер и спросил, чем же они таким занимаются. На это физтеховцы с важностью ответили, что они – известные спортсмены и готовятся к соревнованиям. К счастью, шалость не обернулась ничем серьезным. Пристыженный милиционер просто посмотрел на них и ушел. Никого из этих спортсменов страж порядка в лицо не знал. Но как бы он удивился, если бы услышал, что прямо у него на глазах в чехарду играли будущие академики!
После возвращения из отпуска работа не заставила себя долго ждать. В лабораторию неожиданно заглянул Абрам Федорович Иоффе, причем не один, а вместе с двумя моряками. Дело было срочное и важное. Одним из посетителей был не кто иной, как Александр Барыкин, большой специалист по минно-торпедным делам. Он и рассказал Александрову о той проблеме, с которой флот столкнулся еще в годы Первой мировой и которую молодому ученому предстояло решить. Во время войны большую роль на море начали играть подводные лодки, из-за которых Англия оказалась практически оторванной от всего Европейского континента. Тогда же ученые и военные стали вместе думать, как бороться с этим новым видом кораблей. Самым лучшим решением на тот момент оказалось заграждение гаваней специальными сетками. Перед Александровым поставили задачу: придумать способ, при котором лодки смогут проходить через такие сети. После ряда экспериментов Александров решил использовать электромагнит с двумя угольными электродами, расположенными друг напротив друга. Между углями был небольшой зазор, туда и должен был пролезть трос, тем самым замкнув конструкцию. Устройство показало прекрасные результаты на тросах разной толщины, и его решили запустить в массовое производство. Испытания готовой установки проходили в Севастополе. Александров отправился туда вместе с женой Марианной. Они прекрасно провели время в этом городе у моря. Установка показала себя отлично, и моряки дали на нее добро.
По возвращении в Ленинград Анатолий почувствовал, что в городе воцарилась неспокойная обстановка. Так оно и оказалось: физтеховцев обвиняли в том, что они не занимаются ничем полезным для страны. Тогда такие слова могли стоить многим ученым жизни. Параллельно началась кампания по смещению Иоффе с поста директора института. На дворе был 1938 год. Все началось с газетной статьи в «Ленинградской правде». Это было довольно привычным для тех лет явлением, так называемая разведка боем, когда в авторитетном издании запускался критический материал против крупного руководителя. Последующее обсуждение статьи часто становилось поводом к тому, чтобы снять человека с должности. Тогда-то у всех сотрудников и была возможность показать свое настоящее лицо. Многие люди, которых Иоффе привел в большую науку, мало того что согласились с содержанием статьи, так еще и выступили против него с новыми обвинениями. Но прозвучало и много выступлений в защиту любимого учителя. Высказался в том числе и Анатолий Александров, а выступить в то время против откровенно политического материала было большой смелостью.
Ознакомительная версия.
