Да и все военные успехи или неудачи Германии оказались тесно связанными с усилением или ослаблением ее подводного флота. Эта взаимосвязь становилась все более отчетливой всякий раз, когда я сходил на берег после продолжительного патрулирования моей' подлодки в море.
Начало боевых действий в сентябре 1939 года застало врасплох германский флот, и в частности подводный. Он встретил их совершенно неподготовленным. Подобное положение дел сложилось из-за договора, который вступил в силу между Германией и Великобританией в 1935 году. Он ограничил военно-морскую мощь Германии 35 процентами от мощи Великобритании, чтобы сохранить существовавший на то время хрупкий баланс сил. В 1939 году Германия располагала всего лишь 57 подлодками, полностью укомплектованными личным составом, из которых 52 имели небольшое водоизмещение и были способны выполнять боевые задания только в прибрежной зоне. Остальные пять подлодок имели большее водоизмещение и могли осуществлять продолжительное морское патрулирование, до восьми недель. Из 57 подлодок 18 выделили для обучения новых экипажей. Таким образом, только 39 подлодок участвовали в операциях против мощного британского военного флота и многочисленного торгового, против боевых кораблей и торговых судов союзников Великобритании и множества нейтральных судов, арендованных союзниками.
Тем не менее первый год подводной войны оказался чрезвычайно успешным для Германии. Хотя она потеряла 28 лодок, немецкие подводники уничтожили британский авианосец, линкор, пять крейсеров, три эсминца, две подлодки и 438 транспортов общим тоннажем в 2,3 миллиона тонн. Более того, летом 1940 года после капитуляции Франции наши подлодки постепенно перебазировались на юг, во французские порты на побережье Бискайского залива. Этот маневр укоротил пути доступа германских подлодок в Атлантику и их возвращение на свои базы. Он ознаменовал новую фазу в подводной войне – великие битвы за морские конвои.
Одновременно адмирал Дениц, главнокомандующий подводными силами с 1935 года, начал осуществлять грандиозную программу создания самого крупного в мире подводного флота. Наиболее совершенная подлодка того времени, класса VII, стала типовой для Атлантики. У нее было водоизмещение 770 тонн, а запас хода – девять тысяч морских миль. В ходе войны построили 694 подлодки этого класса, которые периодически модифицировались. 90 процентов потерь различных типов судов союзников вызвано подлодками этого класса. Кроме того, со стапелей спустили свыше 200 лодок большего водоизмещения для постановки мин, доставки крайне необходимых военных грузов и, что самое важное, для дозаправки и пополнения боеприпасами в море боевых подлодок.
Великобритания очень скоро почувствовала разящий эффект от осуществления Германией программы строительства подлодок. Подводная война без ограничений на маршрутах движения морских конвоев в Северной Атлантике привела к уничтожению за четыре недели 1940 года судов союзников общим тоннажем в 310 тысяч тонн. За два месяца весны 1941 года союзники потеряли до 142 судов общим тоннажем в 815 тысяч тонн. Полтора года подводной войны стоили союзникам более 700 судов общим тоннажем в 3,4 миллиона тонн. Черчилль писал об этом самом тяжелом времени для Великобритании: «Военное давление возрастало, и наши потери значительно превышали возможности судостроения… Между тем новая тактика „волчьих стай“… методично использовалась грозным Присном и другими представителями командования германского подводного флота».
В мае 1941 года, когда я принял участие в первом из своих сражений на подлодке, наши атаки на морские конвои, как правило, приносили успех. Контрмеры союзников – радиолокаторы, наблюдение с воздуха, новые типы эсминцев и корабли сопровождения – находились еще в зачаточном состоянии и не представляли серьезной угрозы нашим рейдерам. Ситуацию не изменило и подкрепление британского флота 50 эсминцами США на основе англо-американского соглашения по ленд-лизу. К концу 1941 года наше стремление к окончательной победе, казалось, было близко к осуществлению: потери союзников в этом году достигли 750 транспортных судов общим тоннажем в 3 миллиона тонн. Вскоре после того, как в войну вступили США, наши подводные лодки распространили свои боевые операции на прибрежные воды Восточного побережья Америки. Их рейды там производили опустошающий эффект. В течение первых шести месяцев войны против США мы потопили 495 судов общим тоннажем в 2,5 миллиона тонн. Помимо патрулирования в районах охоты за конвоями в Северной Атлантике и Карибском море, немецкие подводные лодки рыскали в Южной Атлантике, Средиземноморье, в Черном море, некоторые из них проникали даже в Тихий океан. В 1942 году, наиболее успешном в истории немецкого подводного флота, было потоплено более 1200 судов союзников общим тоннажем в 7 миллионов тонн. Однако в марте 1943 года, когда были достигнуты наибольшие успехи в подводной войне, произошел поворот. В этот месяц немецкий подводный флот потопил небывалое число судов союзников общим тоннажем в 750 тысяч тонн и одновременно стал нести все возрастающие и необъяснимые потери. Они были обусловлены тщательно подготовленным комплексом контрмер союзников, которые применили новые образцы военной техники, в том числе быстроходные корабли сопровождения, небольшие авианесущие корабли, усовершенствованные радиолокационные средства. Военная промышленность союзников увеличила выпуск кораблей сопровождения, самолетов палубной авиации и базирующихся на суше бомбардировщиков дальнего действия. Сложив в апреле все эти новшества воедино, союзники, опираясь на количественное и качественное превосходство в вооружении, нанесли ответный удар такой силы, что в течение нескольких недель полностью уничтожили 40 процентов нашего подводного флота. Контрмеры союзников изменили ход войны коренным образом. Всего лишь за две недели охотники превратились в жертвы. До конца войны наши подлодки уничтожались устрашающими темпами.
Немецкий подводный флот отчаянно пытался отразить контрнаступление союзников, но безуспешно. В 1943 году, когда я числился офицером подлодки «У-230», мы теряли корабли быстрее, чем оказывались способны возместить потери. Летом 1943 года количество союзных судов, потопленных нами, упало до среднего числа, выражающегося общим тоннажем в 150 тысяч тонн. В это время промышленность союзников выпускала суда общим тоннажем в миллион тонн в месяц.
Все дело заключалось в том, что немецкая подлодка устарела. Слишком долго она оставалась, в сущности, надводным судном, которое погружалось под воду только в отдельных случаях, чтобы оставаться невидимой во время атаки или ухода от преследования. Правда, по заказу главного штаба был разработан прибор «шнеркель», который позволял лодке вентилировать отсеки и перезаряжать аккумуляторные батареи во время патрулирования, находясь в погруженном положении. Однако «шнеркель» не получил широкого распространения в немецком подводном флоте до марта 1944 года, а к тому времени прошло уже десять роковых месяцев после контрнаступления союзников. И лишь через пять месяцев столь необходимый прибор установили на всех подлодках устаревших типов. Только с августа 1944 года, когда я уже ходил на пятой подлодке и второй под моим командованием, «шнеркель» избавил меня от постоянной, смертельно опасной «игры» со всплытием для вентиляции отсеков и погружением за несколько минут до атак самолетов и эсминцев союзников. Более того, сам по себе «шнеркель» не давал адекватного ответа на -действия союзной авиации и противолодочных групп кораблей. Ход подлодки оставался опасно медленным, в целом она была чрезвычайно уязвимой, неспособной реагировать на внешние звуковые сигналы и остающейся особенно беззащитной вовремя действия «шнеркеля».
