8 января, воскресенье. Рано утром вернулся из Воронежа С.П., и я уговорил его съездить со мною на дачу в Обнинск. Там отключен свет, делать нечего, буквально за десять минут отыскал две пары валенок, взял полушубок, который мне подарили в Гатчине, и погнали обратно. По совету В.С., решили хотя бы пол денька побыть на воздухе в Ракитках. Кукольный, продуваемый ветрами домик С.П. не очень приспособлен для зимы. Почистил дорожку и двор, чтобы поставить машину; понравилась физическая усталость. У маленького домика есть и преимущества: его можно керогазом натопить за час. Правда, диваны потом долго отдают набранный в без хозяина холод. В комнате, в общем, тепло. В мертвой дачной тишине впервые за последнюю неделю выспался.
Вечером на сон грядущий, воспользовавшись тем, что компьютер воспроизводит диски, прокрутили старый фильм Фансуа Озона «Бассейн». Я всегда с вниманием смотрю и слушаю все, что связано с литературой. Английская писательница едет на юг Франции, чтобы попытаться написать новый детективный роман и останавливается в доме своего издателя. Именно там разворачиваются ужасные события, в центре которых стоит дочь издателя. Вот эти события и ложатся в центр повествовательной канвы. Дом с бассейном. Озон делает все убедительно, правдоподобно. Возле бассейна и в нем идет и отражается жизнь. Мы следим не только за эпизодами жизни, но и догадываемся, как из них появляется, формируясь, роман. Только в самом конце мы понимаем, что все это специфическое отражение в сознании писательницы, изменение действительности в ждущем этих деформаций уме. Все, как у любого писателя: милая девчушка превращается в монстра, невинные интрижки — в кровавые драмы. Только здесь, как в физических опытах, меняется плюс на минус. Для меня это особо доказательно, точно так переосмысливал я собственную историю в пьесе «Сороковой день». В ней действие происходило, как никогда при моем характере происходить не могло.
9 января, понедельник. Утром два часа просидел над словником и еще раз убедился, какой широкий материал в моем распоряжении. Я не уверен, что хоть кто-нибудь из писателей обладает чем-либо подобным: здесь и типическая расстановка сил и типические ошибки. В этом смысле словник так же обширен и разнопланов, как и тот материал, который мне удалось зафиксировать.
Хотелось бы поработать и дальше, походить по снегу, но надо было садиться в машину и ехать на работу: мне — разбирать бумаги и вещи в своем кабинете, С. П. — сторожить собственные выборы. Каникулы закончились. Уже потом, на работе, в присутствии Марии Валерьевны я объяснил ему, что он заинтересован в чистоте будущих выборов ректора и как человек, исполнющий определенные обязанности, и как один из претендентов на эту должность.
Здесь все не так, как могло бы показаться вначале, чисто. Наверное, это в первую очередь моя ошибка, я очень понадеялся на организаторские способности М.В.Ивановой и целиком доверился ей. Она же, в желании продемонстрировать, прежде всего, себя болтается в министерстве, не понимая, что ничем и никем, кроме бумажной жизнью, министерство не интересуется. С другой стороны — у нее обнаружились свои преференции, по крайней мере идут слухи о том, что она уже предложила себя в качестве проректора по науке одному из кандидатов в будущие ректоры.
М.В. совсем не контролировала процесс избрания делегатов от подразделений: за один сегодняшний день выявилось, что лаборанты «избрали» своего делегата, имея фиктивный кворум. В частности, по протоколу на собрании лаборантов присутствовала Екатерина Яковлевна, а на самом деле ее не было. Председательствующая Светлана Качерина выбрала саму себя и сама же подписала протокол. Такая же ситуация произошла и в международном отделе: в отсутствие Владимира Ильича, числившегося, как принимавшем участие в собрании, выбрали в делегаты Нину Борисовну. А он, оказывается, отсутствовал на собрании. В отличие от С.П. я знаю, кому Ниночка смотрит в рот и за кого, в случае указания, будет голосовать. Уже говорят о некоем карманном ректоре. В тексте дацзыбао с агитацией за Мишу Стояновского, вывешенном кафедрой В.П. (по этому случаю мне жаловался Демин: его-де включили в список, а он ничего не подписывал), кто-то сделал оскорбительные подчеркивания. О других мелочах не говорю, например, о слухах, за кого агитирует Зоя Михайловна. С моими друзьями судьба поквитается, врагов я, естественно, прощаю.
Тем временем внимательно сортирую свои бумаги и готовлюсь вывезти накопившийся архив. Если буду жив, то так расставлю все на втором этаже в Сопово, сделаю такие стеллажи, что работать будет легко и свободно. Какие впереди меня ждут мемуары! Ну, чего же я не решился сам уйти раньше?..
Под вечер пришел ко мне с бутылкой — поздравлять! — мой дорогой дипломник Маркус. Я ему посоветовал, чтобы не портить наши давние дружеские отношения, забрать бутылку обратно. Забрал! И еще один интересный момент. Заходил к Максиму Павел Быков, мой бывший ученичёк. Пили чай, я подтрунивал над умением Паши приспосабливаться, втираться. Например, не успел я его познакомить с Владиславом Пьявко и Ириной Архиповой, как он уже переписывает их телефончики. Вот так оказалось, что не только к его литературе я имею прямое отношение, но и к его пению. Узнав во время собеседования от одного из абитуриентов, что тот работает регентом, я, помню, тут же пристроил Пашу в церковный хор.
10 января, вторник. Утром С.П. позвонил в министерство г-же Акимкиной относительно наших не очень точных протоколов. Исправить положение можно двумя путями: или протоколы, которые сами по себе являются некой подтасовкой, переписать, или перенести выборы, тогда они станут чистыми. Со своей бумажной борьбой и с самонадеянностью Марии Валерьевны министерство опять проиграло. Если бы мы шли по первоначальному плану, я бы подобного не допустил и как минимум послал кого-нибудь из «избирательной комиссии» проконтролировать выборную самодеятельность.
Днем состоялся ректорат, где все накинулись на С.П. за то, что «он выносит сор из избы». Значит, Мише и Марии Валерьевне можно якобы по делу ездить через день в министерство, мы их поддерживаем. Не даем отпора, всем персонажам, которые через подставных лиц, включая депутатов, пишут в министерство, а человеку, который сейчас отвечает за институт, надо молчать и, как привыкли, как это делал Есин, беречь общую репутацию? Не кругло все получается. Яростные нападки на С.П. наших дам моэет означать, что в их «выдвижениях» все не так чисто. А также, что с выбором выдвиженца не все так, как они желали. Подвякнул и В.Е., он занимает подловатую позицию.
