Окончив школу, Люба решила напомнить родителям о том, что ее намерения стать артисткой более чем серьезны. Подкрепить это она собиралась уже купленным до Москвы билетом. Вечером семья села за стол, и Люба сообщила родным свою новость. Но результат разговора не оправдал Любиных надежд. Отпускать ее никто не собирался. В доме разразился скандал. Слезы, которые лились рекой из Любиных глаз, не помогали. Отец был непреклонен. Родители даже поругались из-за этого. Но очень неожиданно за Любу вступилась мать:
— Гриша, ну, в самом деле! Что же билет зря пропадать будет? Пусть съездит, развеется девочка, — сказала она отцу Любы.
И лед тронулся. Отец согласился. Времени до поезда оставалось очень мало, а надо же было еще придумать, в чем ехать покорять Москву! А ехать было откровенно не в чем. Все, что было у Любы в гардеробе, — это школьная форма. Именно ее она и переделала в маленькое платьице. Оделась, причесалась — и вперед, навстречу приключениям!
В Москву Люба приехала совсем одна. Никаких родственников, никаких друзей у нее здесь не было. И пока Люба бегала в поисках, куда бы ей приткнуться да где приютиться, время шло, и она повсюду опоздала. Люба не сдавалась. Она уверенно обивала пороги всех московских вузов. Но везде ей говорили одно и то же:
— Поезд ушел, приходите через год.
Любиному разочарованию не было границ. Но как известно, Москва слезам не верит, и она это знала. Достойно приняв поражение, Люба уже собиралась с позором покинуть столицу. «Как я вернусь домой ни с чем? Что я скажу родителям? Ведь мама будет твердить — «я же тебе говорила». А отец и вовсе будет вне себя» — не умолкали мысли в ее голове. Именно в этот момент произошел случай, который она позже назовет судьбоносным.
Во дворе Щукинского училища стояла заплаканная Люба в маленьком платьице. К ней подошел незнакомый мужчина и восхищенно произнес:
— С такими глазами, как Ваши, девушка, вас примут куда угодно, не сомневайтесь!
— А вот и не угадали — не приняли! — навзрыд произнесла разочарованная Люба.
Незнакомец удивился и вызвался помочь девушке. Узнав, что она приехала из Омска, он радостно сообщил, что во Всероссийской творческой мастерской эстрадного искусства на ВДНХ идет набор в эстрадную программу:
— И вы не поверите — именно для Омской филармонии! — радостно закончил он свою речь.
И Люба, вооружившись новой надеждой, со всех ног помчалась туда. Что она только не вытворяла, чтобы ее взяли! Танцевала шейк, пела под Зыкину, под Робертино Лоретти. От смеха все просто лежали. И, несмотря на то, что коллектив формировался только из профессиональных артистов, Любу взяли. Ее невероятный талант отметили сразу.
Поскольку Люба имела за своими плечами богатый опыт школьно-хорового пения, она поступила на вокальное отделение мастерских. Мечты ее были об одном — стать эстрадной певицей. Но этому не суждено было произойти в связи со вмешавшимися в ее судьбу совершенно непредвиденными обстоятельствами — врачи, которые обследовали Любу, вынесли жестокое заключение:
— Ваш голос еще не закончил мутировать, и поэтому петь вам категорически противопоказано.
Люба была в отчаянии. Сначала о землю разбилась ее мечта стать балериной, а теперь — это… Ведь ей так нравилось петь. Она так любила сцену! Жизни своей без нее не представляла. Испытательный срок неумолимо приближался к концу. Люба слонялась коридорами, то и дело вытирая слезы. Она почти ничего не видела перед собой. И поэтому совершенно не заметила, как возле нее нарисовалась статная фигура молодого парня — Рудольфа.
— Ты че ревешь, Любка? — сердито промолвил он. — Ну не будешь петь — так ничего страшного! Я вот слышал, ты анекдоты рассказываешь и копируешь неплохо. Не хочешь поступить в артистки разговорного жанра?
— А шо это — разговорного жанра? Стихи шо ли читать? Так я не умею… — неумело ответила Люба и опять залилась слезами.
— Ну, зачем же обязательно стихи, можно и прозу! Все будет хорошо, Любка, ты не кисни только! — закончил Рудольф.
Вот так и началась Любина артистическая карьера. На эстраде она читала сатиры Жванецкого, чем привела самого мастера в шок:
— Люба, я же пишу для мужчин! Не прячь свою красоту! — возмущенно кричал ей он. И он был прав — ее красота так и рвалась на подиум, на экран, в кино, сериал, на небеса славы.
И вскоре подвернулся замечательный случай: большой коллектив из филармонии — человек тридцать — отправили на учебу в Москву, во Всероссийские творческие мастерские эстрадного искусства на ВДНХ. Специально для них московские педагоги поставили театрализованную программу. Любу готовили как артистку разговорного жанра. И вот когда они приехали обратно в Омск, начали выступать, гастролировать, собирать залы, стало ясно: Люба-то — звезда! Публика принимала ее бесподобно.
Люба снова обрела мечту. На этот раз уже третью. Теперь она с удовольствием читала со сцены забавные монологи. И пускай она не танцевала балет, пускай не пела, главное — она была на сцене. Она была артисткой! И не переставала верить в себя и в собственные силы.
Мастерские Люба успешно окончила, затем в течение трех лет вела театрализованную программу «Конек-горбунок» («Старая сказка на новый лад»). Но именно здесь, в мастерских, в жизни Любы начался совершенно новый этап. Здесь красавица Люба по-настоящему влюбляется в молодого красивого парня — Валерку. Влюбляется первой взрослой любовью. Это уже не детская влюбленность с пятичасовыми поцелуями в сарае за бараком. Это не детские страдания оттого, что любовь не взаимна. Это — серьезное и осмысленное чувство. Чувство, о котором не забывают. Чувство, с которым не прощаются. Чувство, которое проносят через всю жизнь. Так, обычный сокурсник-актер Валерка стал ее самым близким человеком, с которым она захотела завести семью и прожить всю свою оставшуюся жизнь. Но жизнь имела на Любу другие планы, и лишь готовила ей очередное испытание. А ведь она и без того уже их пережила совсем немало…
Теплый весенний день 1967 года. Люба стояла в легком хлопковом платьице около уже родных и полюбившихся ей мастерских. Ее красивые густые волосы ласково развевал теплый ветер. Она стояла и думала о своей судьбе. О том, почему все вышло именно так. О том, почему и зачем она оказалась здесь. Она вспоминала, какой тернистый путь ей пришлось преодолеть ради этого места, скольким неудачам и разочарованиям ей пришлось противостоять. Ее судьба напоминала ей хаотичное движение частицы, о котором часто рассказывали в школе на так сильно нелюбимых ею уроках физики. Напоминала до сегодняшнего дня. Сегодня же все было по-другому. Сегодня все это обрело смысл. Ведь не могло быть иначе. Так должно было случиться. Подумать только! А если бы она поступила в Щукинское? Или в такую любимую ее сердцу балетную школу? Кем бы она была сейчас? Была ли бы она счастлива? Нет. Во всяком случае, ей так не казалось. Ведь тогда ее самой большой любви не суждено было бы родиться.
