Ознакомительная версия.
Утром, в начале седьмого, засонь (тех, кто не приходит в храм раньше семи) будит жизнерадостный крик: «Чая, копи!» (чай, кофе). Такой же крик раздается в 4 часа дня. Нужно лишь выйти на порог со стаканом – служитель с бидонами подойдет к каждой двери и наполнит его горячим чаем или кофе с молоком. Тебя никто ни к чему не принуждает, никто ни за что не осуждает, тебе никто ничего не запрещает. Мягко, неназойливо и доброжелательно жители и гости ашрама постепенно вводят тебя в курс повседневной жизни, и дня через два-три ты уже настолько осваиваешься с местным распорядком, что, кажется, приехал давным-давно, а то и жил здесь всегда. Ты окунаешься в любовь и становишься собой, спадает все лишнее, наносное, ненужное, и тогда ты понимаешь, что в тебе подо всем этим – тоже любовь. Хорошеет все в тебе: и с лица становишься краше, и характером мягче, ум успокаивается, сердце расцветает, и ты не узнаешь себя – ты или не ты? И если ты, то как это сохранить, не забыть, не запеленать снова в тысячу шкур?
В храме нет ни идолов, ни атрибутов культа, только изображения основателей ашрама – Рамдаса и его ученицы, святой Матери Кришнабаи – Матаджи, и на стенах – портреты и фотографии святых. Все молитвы обращены к Единому Богу – с просьбой даровать мудрость, просветление, благо и мир всем людям. Духовная программа в ашраме идет весь день – с 4.30 утра до 10 вечера, и обычно каждый выбирает себе из нее то, что ему больше по душе. Но на утреннюю церемонию Подношения цветов символам святости – мраморным стопам Рамдаса и Матаджи, на дневное и вечернее пение Рамнама в главном храме, после которого возжигается священный огонь, на вечернюю арати (огненную церемонию) в Самадхи – маленьких храмах, где покоится священный прах Рамдаса и Матаджи, – приходят все. В полдесятого вечера настают упоительные минуты: все выходят из храма после арати на вечернюю прохладу и, получив прасад – освященную пищу, обычно сласти, бананы, фрукты и тертый кокос, рассаживаются на парапете под пальмами, наслаждаются свежестью яркой лунной ночи и ароматами цветов, едят угощение с ладошек, тихонько переговариваются, а потом неспешно расходятся по своим жилищам. С 6 утра до 6 вечера, а по святым праздникам круглосуточно, в обоих Самадхи поется Рамнам: от 5 до 15 человек медленно ходят вокруг усыпальницы и поют мантру вслед за ведущим – под сопровождение барабана и цимбал. Каждые полчаса чередуются мужчины и женщины, все знают свое время, но присоединиться можно в любой момент.
Одна из самых чудесных программ ашрама – это бхаджаны, духовные песнопения, которые поются в главном храме по 45 минут перед дневным и вечерним Рамнамом.
В Анандашраме бхаджаны поются по старинке, по-свойски, на классический манер, – под цимбалы, мриданги и фисгармонию; они нежные, долгие, щекочущие душу, и на них качаешься, как на тихих прозрачных волнах.
В ашраме есть богатейшая библиотека, книжный магазин, видео– и аудиотека.
Каждый день с 3 до 4.30 дня Свами Муктананда, нынешний глава ашрама, проводит беседы, читаются книги Рамдаса и других духовных учителей, жизнеописания святых, толкования Гиты и других святых писаний. Особый упор делается на преломление древних и вечных духовных истин в современном мире, на связь и сближение науки и духовности, на единение всех религий и верований. Свами – яркий и талантливый рассказчик – перемежает чтение занимательными историями, вспоминает прошлые годы, когда были живы божественные хозяева. Когда ушел Рамдас, ему было лишь 18, но он долгое время провел вместе с Матаджи и часто рассказывает о ней с огромной любовью и благоговением. Когда заканчивается вкушение духовной пищи, «усталые» слушатели тут же приобщаются к «чая, копи», частенько с маленькими пончиками, которые заботливо доставляются прямо к ступенькам крытой веранды, где проводятся беседы.
По утрам, в 7 часов, все собираются в храме на Церемонию подношения цветов. По выходным народу особенно много: приходят школьники и рабочий люд из окрестных деревень. Свами Муктананда садится в свое кресло, и все по очереди, сначала женщины, потом мужчины, с поклоном принимают из его рук маленькие цветочные гирлянды, уложенные на подносах, и возлагают их к символам святости – мраморным стопам Папы и Матаджи, установленным в Святая святых. К концу церемонии две пары стоп – большие и маленькие – утопают в цветочных узорах.
В ашрам часто приглашают известных Свами и святых людей, которые читают лекции, разговаривают с людьми, делятся духовным опытом. На самом деле времени в ашраме ни на что не хватает, хочется быть везде, не пропустить ничего, – включая сон, который на удивление сладок и спокоен. Но если кто-то хочет просто читать, медитировать или заниматься практикой в своей комнате или в каком-нибудь укромном уголке ашрама – пожалуйста, тебя никто не попрекнет. Только могут деликатно спросить, не заболел ли, не нужно ли чего.
Если есть какие-то вопросы, сомнения или просто желание побыть вместе со святым человеком, можно поговорить со Свами. Со времени махасамадхи[8] Матаджи в 1989 году и до 2008 года главой и духовным наставником ашрама был Свами Сатчидананда, преданный ученик и преемник Свами Рамдаса. Это чистая, кроткая и мудрая душа, достигшая цели человеческих устремлений. Сейчас Свамиджи отошел от дел в связи с почтенным возрастом (ему 86) и болезнью: в 2004 году с ним случился инсульт, и ноги у него теперь парализованы, но разум остался ясным. В два моих первых приезда, в 1996 и 1999 годах, он был еще в полном здравии, и мне посчастливилось пообщаться с ним.[9] Очень трудно описать «признаки» святого, одно можно сказать наверняка: его ни с кем не спутаешь. Когда видишь святого человека, сразу становится ясно, что он другого качества, и, собственно, именно это является самым надежным основанием моей, к примеру, веры. Можно прочитать сколько угодно книг о фантастических высотах духа, заниматься чем-то самому и достигать неких «состояний», но здесь ты воочию видишь результат и понимаешь, с одной стороны, как тебе до него далеко, а с другой – что такое в принципе возможно для человеческого существа, родившегося, как и ты сам, у папы и мамы. Но, наверное, самый главный признак – это внутренняя чистота, а к ней прилагаются любовь, кротость, отсутствие эго, полный покой, лучащееся изнутри блаженство, добрый юмор и непосредственность ребенка. Кроме того, ясно понимаешь, что он живет «в истине»; это трудно объяснить, но знаешь точно, что ему не нужно думать, «как делать» и «что делать»: он как река, текущая по естественному, «правильному» и единственно возможному руслу…
Со Свамиджи бесполезно любое притворство: он видит тебя насквозь, но никогда не осудит, так как не имеет оценок «плюс» и «минус», и это тоже удивительно: глядя на него, воочию убеждаешься в непреложном законе – все плохое и хорошее, что мы видим в других, лишь отражение нас самих. В святом нет «плохого», и потому он в принципе не может видеть в тебе ничего плохого, а просто принимает тебя как есть. Свамиджи – довольно высокий для индийца, худой, аскетичного вида человек с очень обаятельной и притягательной внешностью, в традиционных оранжевых одеждах отшельника, с немного «тибетскими» чертами лица, с тончайшим юмором, мягкой застенчивой улыбкой, тихим, ласкающим слух голосом. Весь его облик излучает внутренний свет. Он явно стесняется почестей, оказываемых ему боготворящими его обитателями ашрама, но терпеливо принимает их, как делал это и Рамдас, зная, как радует это почитателей.
Ознакомительная версия.
