Ознакомительная версия.
Однако при анализе работ отечественных историков постсоветского периода, работавших над историей ЛАО и РОНА, представляется весьма странным, что никто из них, за исключением Б.Н. Ковалева, никогда не работал с материалами брянских архивов — ГАБО и ЦНИБО, в которых имеются фонды с множеством довольно ценных документов по исследуемой тематике, до сих пор не введенных в научный оборот.
Следует упомянуть также периодически появляющиеся в СМИ, в том числе электронных, короткие публикации[24], подготовленные на базе сомнительных источников, без справочного аппарата. Однако и они, становясь зачастую достоянием массового читателя, порождают нападки прокоммунистических политиков. Так, подлинный скандал вызвала появившаяся в «Парламентской газете» в годовщину начала войны статья С. Веревкина «Локотская альтернатива»[25]. Перепутав многие цифры и факты, в том числе название округа, автор тем не менее своей публикацией привел в негодование спикера Совета Федерации С. Миронова. Считается, что именно статья Веревкина и стала причиной увольнения главного редактора «Парламентской газеты». Своеобразно на данную публикацию отреагировал журнал «Родина», указав, что она вызвала «возмущение общественности». Ответная публикация В. Макарова и В. Христофорова[26], очевидно, носила задачу развенчать миф о Локотском округе и бригаде Каминского. Авторы, не будучи профессиональными историками, построили свое исследование почти исключительно на односторонних источниках — материалах уголовных дел бывших каминцев и сотрудников Локотского самоуправления. Бедная источниковая база, тенденциозная подборка материала, придание характера достоверности следственным материалам НКВД, возведение отдельных частных моментов истории Локотского самоуправления в общее правило — все это заставляет поставить под сомнение научную приемлемость публикации.
Эпизодические упоминания о ЛАО и РОНА, зачастую с грубыми неточностями, встречаются, кроме того, в общих работах по истории Второй мировой войны и советского коллаборационизма[27]. Ряд вышедших в последние годы работ отечественных авторов содержит более подробные сведения по данной тематике, однако все они являются не чем иным, как плагиатом, подготовленным в основном с использованием нашей с С.И. Дробязко последней работы.
Кроме того, некоторые вышедшие за последние 10— 15 лет в России книги со сведениями по истории Локотского округа, хотя и претендуют на право называться научными работами, никакого отношения к историческим исследованиям не имеют. К таковым можно отнести «труды» С. Чуева[28]. Посвятив в своей книге «Проклятые солдаты» локотскому феномену главу, автор не сообщил в ней ничего нового, составив не более чем компиляцию, причем довольно неудачную. Механически соединив данные из работ других авторов, С. Чуев, очевидно плохо владея описываемой темой, внес в нее изрядную путаницу. Например, отнес к территории Локотского округа Клинцовский, Трубчевский[29] и другие районы, никогда не входившие в состав ЛАО. Краевед В. Катанов, не будучи профессиональным историком, посвятил в своей книге «Орловские были»[30] Локотскому округу несколько страниц, при этом упростив происходившие в Локте события до антисоветской деятельности одиночек. В частности, автор простодушно замечает: «В поселке Локоть засел бывший троцкист Каминский». Словом, не враг, а символ. Книгу бывшего дипломата из номенклатуры КПСС Ю. Квицинского[31], вынесенную на суд читателя как художественное произведение, можно было бы не включать в историографию вопроса, если бы не заверение автора, что она «написана на основе подлинных документов» и рассказывается в ней лишь о «реальных исторических событиях». В действительности же труд Ю. Квицинского упрощает деятельность бойцов РОНА до банальной уголовщины. Статья А. Дюкова[32] представляет собой механическое соединение разноречивых сведений из работ других авторов, вольный пересказ отдельных событий из истории ЛАО с акцентом, определенным просоветской идеологией нашего государства. Выводы А. Дюкова отличаются консерватизмом, что явилось следствием непрофессионализма автора. Так, исследователь отдает предпочтение следственным материалам НКВД, сообщенным в упомянутой работе В. Макарова и В. Христофорова, при этом никак не мотивирует свое пренебрежение или критическое отношение к другим видам источников. Не отличается особым профессионализмом в плане исполнения книга К. Залесского, одна из глав которой посвящена истории ЛАО. Так, выводы автора опережают фактологическую часть, а ряд утверждений автора не подкреплен никакими конкретными фактами, что низводит отдельные моменты работы до уровня беллетристики. И уж совершенной карикатурой на историческое исследование выглядит опус бывшего редактора «Военно-исторического журнала» генерала В.И. Филатова, изображающего Каминского советским разведчиком, а Локотской округ — оплотом советской власти[33].
Таким образом, феномен «Локотской республики» и ее вооруженных сил нельзя назвать детально исследованным. Более полного анализа требуют причины, породившие столь резкий всплеск антисоветских настроений, идейная база округа, боевая деятельность локотских вооруженных сил, характер взаимоотношений между структурами локотского самоуправления и немецкими органами, а также ряд других сторон жизни локотского населения.
В настоящей работе указанные аспекты исследованы в более полной мере, для чего привлечен наиболее обширный, нежели ранее, круг источников, которые можно разделить на четыре группы:
1. Неопубликованные источники, представляющие собой как документы Локотского самоуправления, хранящиеся в Государственном архиве Брянской области (ГАБО), так и партизанские донесения, разведсводки, агитационные материалы из фондов Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Центра новейшей истории Брянской области (ЦНИБО). Для характеристики некоторых общих моментов, например состояния партизанского движения в целом, использованы документы Тверского центра документации новейшей истории (ТЦДНИ). Кроме того, в настоящей работе использован широкий круг уникальных документов из личного архива автора (личный архив И.Г. Ермолова — ЛАЕ), представляющих собой разведсводки, донесения, нормативные документы, пропагандистские материалы. Многие из них введены в научный оборот впервые.
Опубликованные источники, содержащиеся в различных сборниках, включающих агитационные материалы, партизанские разведсводки, отчеты о боевой деятельности партизанских отрядов, документы органов НКВД и КГБ[34].
Ознакомительная версия.
