– Господи, пожалуйста, помоги моей малышке! – тихонько прошептал он.
Прошло несколько дней. Пабло в той же позе стоял у того же окна, его руки так же были сложены для молитвы. Он смотрел на улицу с растерянным выражением лица. Он плакал, а за окном завывал холодный злой ветер.
Легкий снег укрыл землю белым саваном. Мимо дома шла похоронная процессия. Почти все были в черном. Впереди шествовал не старый еще священник. Он следовал за длинным черным катафалком, запряженным лошадьми.
Когда открылась дверь и отец с матерью в черных одеждах медленно вошли в комнату, Пабло обернулся. Лицо отца было измученным, постаревшим: казалось, родители совершенно сломлены.
Мать подошла к Пабло, но он отстранился, замкнувшийся в себе, раздавленный горем потери маленькой сестры. При виде сына, отец чувствовал, как слезы наворачиваются на глаза. Он хорошо понимал, сколь глубоко поразила Пабло смерть девочки.
– Сынок, я понимаю, что ты испытываешь, но иногда жизнь не подчиняется нашим желаниям и поступает по своим законам. Мы должны хранить веру в Бога, у которого на все есть свои причины.
Но эти слова повисли в воздухе. Пабло их не услышал. Он молча, погрузившись в себя, сидел в углу, не желая ни с кем разговаривать. Немного погодя он встал, подошел к столу, выдвинул ящик, достал оттуда свои старые наброски Кончиты и горько заплакал. Мальчик впервые в жизни столкнулся со смертью, и ему казалось, что Бог покинул его.
– Папа, почему Бог ее забрал? Она была такой маленькой, такой хорошей…
Хосе нежно обнял сына.
– Я понимаю, ты сейчас готов проклинать Бога. От этого становится легче, но у Него, должно быть, свои причины на то, чтобы забрать ее у нас.
Пабло недоверчиво взглянул на отца.
А Хосе наклонился, чтобы получше рассмотреть набросок сына, и тот протянул ему листок. Хосе передал рисунок жене. То был прекрасный портрет Кончиты в виде крылатого ангела, летящего в облаках.
Мать заплакала и протянула руки к Пабло. Он подошел и обнял ее.
– Вот, Пабло, ты и сделал Кончиту вечной, – сказала мать. – Она всегда будет жить в наших сердцах.
* * *
Впоследствии говорили, что смерть Кончиты от дифтерии очень сильно травмировала Пабло, и впоследствии это печальное событие наложило отпечаток на все его отношения с женщинами, в которых он видел либо богинь, либо шлюх. С возрастом Пикассо увлекался все более и более молодыми женщинами: в них он искал чистоты и детской невинности своей умершей сестры, которую обожал.
В конце 1800-х годов бесподобная солнечная Барселона была одним из самых изысканных испанских городов и оживленнейшим портом южного побережья. На ее мощеных улицах, в летнее время особенно наводненных людьми, располагались множество ресторанов, магазинов и баров. В далеком прошлом Барселона была римским городом, а в Средние века через нее прошел большой торговый путь, и здесь часто останавливались купцы. Городские мастера строили здесь самые большие в Европе здания – удивительной, невиданной сюрреалистической архитектуры. К их числу относилась и Саграда Фамилия – церковь, построенная Антонио Гауди.
Пышный расцвет изобразительного искусства и архитектуры Барселоны пришелся на конец XIX века. Этот город является столицей Каталонии – региона со своим собственным языком, своим характером и своей историей. Некоторые каталонцы даже считали свою родину с ее чистыми пляжами, курортом Сиджес и горой Монсеррат независимой территорией.
В возрасте четырнадцати лет Пабло превзошел сам себя, написав «Портрет тети Пепы», полный энергии и драматизма. Один критик впоследствии причислил эту работу к ряду «величайших произведений в истории испанской живописи». Молодой художник показал, каким могучим потенциалом он обладает. Пришло время продолжить образование в сфере изобразительного искусства.
В престижной Академии изящных искусств Барселоны для группы примерно из двадцати студентов позировала молодая обнаженная натурщица. Сосредоточенные студенты напряженно трудились у мольбертов. Стояла тишина, нарушаемая лишь шорохом кистей. По залу прохаживался пожилой седовласый преподаватель в синей блузе. Он подходил к каждому из юных художников и критически разглядывал их работы. Внезапно преподаватель остановился – при взгляде на работу одного из студентов у него загорелись глаза. Он стоял у мольберта Пабло Пикассо, которому тогда было всего лишь шестнадцать лет.
Профессор жестом подозвал двух других студентов, чтобы те посмотрели на прекрасное изображение обнаженной модели. По лицам юношей было видно, что они оценили работу товарища, а Пабло все продолжал рисовать, не обращая внимания на зрителей, собравшихся у него за спиной.
Пожилой преподаватель, впечатленный увиденным, положил руку на плечо юноши, осторожно снял работу с мольберта и подумал: «Удивительно… И чему я могу научить этого мальчика? Ведь он давно превзошел уровень, на который рассчитаны наши задания».
Войдя в гостиную своего дома, Хосе Руис, в длинной белой блузе, испачканной краской, с палитрой и кистями в руках, внезапно остановился позади сына и заглянул ему через плечо. Пабло решил немного изменить старый набросок белого голубя, который Хосе сделал несколько месяцев тому назад.
Мужчина вздохнул: великолепное качество работы сына произвело на него сильнейшее впечатление. Под рукой Пабло голубь будто ожил.
Юноша взглянул на отца, ожидая одобрения, но Хосе, казалось, утратил дар речи. Он ничего не сказал, пораженный мыслью, что сын превзошел его в мастерстве художника, покачал головой и положил перед Пабло свою палитру и кисти.
– Что такое, отец? Это же твои любимые инструменты.
– Да, сынок, но теперь ты стал мастером, и я должен передать тебе их по наследству. Это древняя традиция нашей семьи.
Хосе, как и учителя Пабло, понимал, куда должен отправиться мальчик. Следующим пунктом назначения для любого молодого художника, намеревавшегося сделать карьеру и обрести славу, была столица Испании. Во исполнение надежд семьи Пабло осенью 1897 года покинул Барселону и уехал в Мадрид, где поступил в Королевскую академию изящных искусств Сан-Фернандо. Ему было шестнадцать лет.
Мадрид был сильно не похож на Барселону: он превосходил ее размерами и отличался совсем иной архитектурой. Возникновение Мадрида относится ко времени правления великого арабского эмира Мохаммеда I, который приказал соорудить крепость на левом берегу реки Мансанарес. Впоследствии крепость стала предметом споров между христианами и арабами, и споры эти продолжались до тех пор, пока в XI веке ее не завоевал Алонсо VI. К концу XVII столетия были построены оборонительные укрепления для защиты отдаленных областей, проложены дороги в Сеговию, Толедо и Валенсию.
