Несмотря на «остро политическое» предисловие, ученому не удалось издать свою работу на родине. В 1934 году в Париже появилось анонимное издание писем Екатерины к Потемкину[25]. На русском языке публикация вышла в 1989 году, благодаря усилиям Н. Я. Эйдельмана[26].
В 1945 году в Праге увидела свет биография Потемкина, написанная профессором-эмигрантом А. Н. Фатеевым[27]. Автор собрал и некоторые новые известия о роли молодого Потемкина в перевороте 1762 года, а также подробно остановился на торговой стороне деятельности князя в Новороссии и Тавриде. Книга следовала в русле статьи Ловягина из Биографического словаря.
В 50-х годах XX века в Советском Союзе появились фундаментальные труды Елены Иоасафовны Дружининой о внешней политике России екатерининского царствования[28] и развитии экономики на присоединенных землях. В монографии «Северное Причерноморье в 1775–1800 годах» исследовательница осветила политическую обстановку, в которой проходило хозяйственное освоение Крыма, показала, как Потемкин решал татарский вопрос, обеспечив лояльность местного населения, рассказала об укрывательстве князем беглых и запрещении крепостить поселян. «Правительство лихорадочно заселяло приграничные районы, не останавливаясь перед фактической легализацией побегов крепостных из внутренних губерний. Беглые в случае розыска чаще всего объявлялись „неотысканными“. Этот курс, связанный с именем Потемкина, вызвал раздражение многих помещиков… Против Потемкина возникло оппозиционное течение, представители которого стремились скомпрометировать мероприятия, проводившиеся на юге страны… Критика деятельности Потемкина на юге была подхвачена за рубежом»[29].
Тему «потемкинских деревень» продолжала статья академика А. М. Панченко. «Сохранились десятки описаний путешествия по Новороссии и Тавриде, — рассуждал автор. — Ни в одном из описаний, сделанных по горячим следам событий, нет и намека на „потемкинские деревни“. Потемкинская феерия была так блестяща, так разнообразна и непрерывна, что не всякий наблюдатель был в состоянии отличить развлечения от идей — в высшей степени серьезных, поистине государственного масштаба». Такими идеями были флот, армия и освоение южных земель, то есть цивилизаторские успехи России. «Европейцы оставались неисправимо самодовольны, всякий русский успех казался им нонсенсом… Иосиф II и посланники европейских держав прекрасно поняли, с какой целью взяла их в путешествие Екатерина. Их скепсис был скорее маской. За нею скрывался страх, что Россия сумеет осуществить свои грандиозные планы. В этой среде и появился миф о „потемкинских деревнях“… Турции пришлось убедиться, что миф о „потемкинских деревнях“ — это действительно миф»[30].
В близком ключе трактует деятельность Потемкина английская исследовательница Изабель де Мадариага. Ее монография, посвященная царствованию Екатерины II, с 80-х годов прошлого столетия легла в основу современного знания о екатерининской эпохе. В 2002 году этот труд был наконец переведен и издан в России[31]. «Назначение Г. А. Потемкина генерал-адъютантом императрицы зимой 1774 г., — писала она, — не только означало новую фазу политической истории, оно открыло новую, волнующую страницу личной жизни Екатерины». «В течение 17 лет он господствовал на русской сцене и неизбежно стал мишенью зависти, даже ненависти, тех, кого он вытеснил… Множество легенд, выросших вокруг него, были данью его необыкновенной личности. Многие, как британский посол Джеймс Гаррис, граф Сепор или принц де Линь, пали жертвами его обаяния… Чувства, которые вызывал светлейший князь во время своей жизни, заслонили последующую историографию и не позволили ученым вынести объективное суждение о его службе России. Только недавно его работа в качестве генерал-губернатора Новороссии была изучена по его собственным бумагам и была дана позитивная оценка его роли в развитии незаселенных земель юга. В отличие от Суворова или Румянцева, Потемкин, похоже, еще ожидает своего военного биографа»[32].
После перестройки в 1992 году в России увидела свет книга В. С. Лопатина «Потемкин и Суворов»[33], полностью основанная на новых архивных материалах. Ранее автор издал фундаментальную переписку А. В. Суворова[34]. Этим трудам российская историография обязана окончанием более чем столетней традиции изображать отношения двух знаменитых деятелей как соперничество бездарного начальника и гениального подчиненного. Личная переписка Суворова и Потемкина, донесения князя императрице свидетельствуют об обратном. Потемкин покровительствовал Суворову, намеренно выдвигал его в первый ряд руководителей армией, что при вспыльчивом, неуживчивом характере Александра Васильевича было нелегко.
Следующая подготовленная Лопатиным публикация — «Екатерина и Потемкин. Личная переписка 1769–1791 гг.» вышла в свет в 1997 году[35]. «Письма показывают, как быстро рос этот человек, которого императрица любовно называла своим учеником… Возглавив армию и флот, светлейший князь сумел добиться невиданных ранее успехов малой кровью. Боевые действия велись на огромном пространстве от Северного Кавказа до Дуная. Победы одерживали командующие отдельными корпусами… Но общее руководство войной, планирование кампаний и операций осуществлял Потемкин. Он и здесь, далеко опередив свое время, не был понят и оценен по достоинству современниками, привыкшими видеть полководца на поле брани. Русские военные историки, опубликовавшие в самом конце XIX века бумаги князя Потемкина-Таврического, уже тогда (с большим опозданием!) сделали вывод о том, что Вторая турецкая война должна называться „потемкинской“».
В настоящее время продолжается изучение деятельности светлейшего князя. Интересное исследование рода Потемкина провела Н. Ю. Болотина. Ее усилиями был опубликован неизвестный ранее список родословной Потемкиных[36]. Ей же принадлежит и издание материалов о руководстве князем Оружейной палатой в Москве[37]. В 2000 году Болотина защитила кандидатскую диссертацию на тему «Деятельность Г. А. Потемкина в области внутренней политики России»[38].
Приятно сознавать, что в последнее время стал возможен быстрый обмен научной информацией с нашими зарубежными коллегами. В 2000 году в Лондоне вышла книга английского журналиста Саймона Себаг-Монтефиори «Князь князей. Жизнь Потемкина»[39]. Уже в 2003 году она была переиздана в России. Исследователь добросовестно использовал опубликованные Лопатиным источники, а также монографии автора этих строк[40].
