Сомнительно утверждение о тождестве между Свальбардом и Шпицбергеном хотя бы потому, что «свальбард» — это всего лишь «край льда» или «кромка льда». И все таки «проблема Свальбарда» для гляциологов интересна сама по себе: если «свальбард» — это «кромка льда», то какая именно? Где она располагалась во времена викингов? Исландские саги и летописи прямого ответа на эти вопросы не дают, но содержат довольно ценную информацию о состоянии природной среды в Арктике на то — викингово — время. Пренебрегать ею гляциолог не имеет права.
Несколько условно изучение оледенения архипелага до 1974 года можно разделить на три этапа.
Первый этап — это начало XVII века. Появление первых — голландских — карт с многочисленными пометками «Is berg» — «ледяная гора», то есть ледник. Видно, ледники доставляли тогда немало хлопот мореплавателям. Так, в одном из источников той поры указывается, что «всплеск волны, причиненный падением ледниковой глыбы в море, поломал 23 июня 1619 года мачты на корабле, снес с борта пушку, убил трех и поранил нескольких человек». Заметим попутно, что об «отваливании» в тех местах огромных ледяных глыб от прибрежных ледников есть запись в судовом журнале экспедиции В. Я. Чичагова летом 1766 года: «...Примечено, что всякий день отваливались от ледяных гор превеликие льдины».
Много сведений об оледенении Шпицбергена, или Груманта, накопили наши соотечественники — поморы. Об этом свидетельствуют, во-первых, результаты их опроса в Морской российских флотов комиссии, а во-вторых, их беседы с М. В. Ломоносовым, когда готовилась экспедиция В. Я. Чичагова. Сведения, почерпнутые Ломоносовым из этих бесед, нашли отражение в труде «Краткое описание разных путешествий по северным морям и показания возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию». Труд этот был опубликован почти столетие спустя после смерти автора.
Давно уже установлено, что, к чему бы ни прикасался Ломоносов, везде он оставлял следы своей гениальности. «Краткое описание...» не исключение: многие наблюдения и суждения автора оказались либо пророческими, либо с самого начала отмечены печатью истины.
«На Новой Земле и Шпицбергене,— писал, например, Ломоносов,— из-под ледяных гор ущелинами текут ручьи и речки; следовательно, извнутрь земли теплота действует». Совершенно правильное суждение, оно сейчас принимается во внимание в расчетах по теплофизике ледников.
В другом месте своего труда Ломоносов отмечает неравномерное развитие ледников на Шпицбергене, где лед у морского берега образует сплошную стену, особенно на восточной стороне острова. Тоже верно. Действительно, оледенение Шпицбергена асимметрично, в чем читатели убедятся дальше.
«Горы, что на суше, также разделяются на два рода, одни подобно альпийским, покрытые вечным льдом и снегом, выше облаков восходят по большей частью от берегов в некотором отдалении. Другие суть самые береги, состоящие в крутых утесах, со льдами соединенных». Это первое в мировой литературе разделение ледников на горные и полярные.
Во времена Ломоносова природа полярных островов была уже известна настолько, что можно было сравнивать условия для жизни и деятельности людей на различных архипелагах. При этом Шпицберген каждый раз был наиболее привлекательным. «Тамошний климат оказывается теплее, оттепели зимою бывают чаще, нежели на Новой Земле, и западнее Груманское море теплее, гавани ото льдов освобождаются много ранее... западный берег почти всегда чист... и ежели когда льды наносит, то не от запада, куда сперва путь предпринять должно, но больше от полудни, иногда ж от севера заворачивает, и оный лед по всем обстоятельствам видно что от Сибирских берегов».
То, что Ломоносов писал о ледовых условиях у побережья Шпицбергена, близко к современным представлениям. Он на сто пятьдесят лет предвосхитил идею дрейфа льдов от берегов Сибири через Северный Ледовитый океан в проход между Гренландией и Шпицбергеном — идею, которая была подтверждена известным дрейфом экспедиции Ф. Нансена на специально построенном для этой цели судне «Фрам». Несомненно, что поморы, поделившиеся своими знаниями и своим опытом с Ломоносовым, имели достаточно точные представления о ледовых условиях у берегов и на берегах Шпицбергена. Вряд ли случайным является тот факт, что об оледенении архипелага в прибрежной полосе поморы говорили одно и то же, порой просто слово в слово. Так, матрос Сивцов «видел горы каменные и между ними ледяные», а кормщик Корнилов отмечал «частые высокие каменные, а
между ними ледяные горы».
На протяжении столетий моряки упорно называли ледники ледяными горами. Это относится и к такому опытному «морскому волку», как английский китобой Уильям Скорсби - младший. На его счету двенадцать рейсов в шпицбергенские воды. (Впрочем, это не самый яркий пример верности ледяному архипелагу. Помор Иван Старостин провел здесь тридцать две зимовки, из них восемнадцать без выезда в родные края.) И лишь в 1837 году участник экспедиции на французском фрегате «Решерш» натуралист III. Мартэн обнаружил, что пресловутые ледяные горы и есть ледники.
До последней четверти XIX века наблюдения за ледниками проводились только в прибрежной полосе и носили описательный характер. Причем эти наблюдения порой принадлежат людям, далеким от науки. Например, туристам — лорду Дюфферину или Дж. Ламонту.
В 1858 году в водах Шпицбергена на судне «Фритьоф» появился шведский геолог О. Турелл, занимавшийся тогда проблемами древнего оледенения на севере Европы. На ледниках Шпицбергена он надеялся найти ответ на многие вопросы, связанные с этими проблемами. Его сопровождал молодой минералог А. Э. Норденшельд. Экспедиция обследовала фиорды западного побережья от Хорнсунна до Рауд-фьорда. В 1861 году экспедиция продолжила свои исследования у северного побережья главного острова архипелага и Северо-Восточной Земли вплоть до мыса Платен. Во время маршрутов были отмечены существенные различия в форме ледников Западного Шпицбергена и Северо-Восточной Земли. О работе этой экспедиции в литературе тех лет особо отмечалось: «Мы многим обязаны ей теми сведениями, которые имеем теперь о топографии Шпицбергена». К этому следует добавить: не только о топографии Шпицбергена, но и о его ледниках.
В 1863 году китобой Э. Карлсен обошел Северо-Восточную Землю с востока и юга, так были определены размеры как самого острова, так и покрывающего его ледника.
Третью шведскую экспедицию на Шпицберген в 1864 году возглавил сам А. Э. Норденшельд. Предполагалось, что она продолжит работу и проведет триангуляцию на побережье Стур-фьорда, но удалось выполнить намеченное лишь частично. Экспедиция обнаружила узкий пролив, отделяющий остров Баренца от Западного Шпицбергена (вскоре выяснилось, однако, что этот пролив был уже известен китобоям).
