Во время подготовки к нелегальной работе Коэны как-то сразу пришлись по душе Бену. По одному ему известным загадочным признакам он увидел в них воплощение британской сдержанности, интеллигентности и ответственного отношения к делу. Нравилось ему также то, что, несмотря на уже имевшийся опыт разведывательной деятельности, они с большим вниманием относились ко всему, чему их учили, что, не стесняясь, признавались в том, чего не знали и не умели. Бен в свою очередь тоже учился у них правильному произношению английских слов и оборотов, особенно названий тех лондонских улиц, которые читаются совсем не так, как пишутся.
Перед тем как выехать на работу за границу, начальник отдела подготовки нелегалов Павлов вместе с Денисом и Греем решили обсудить с Коэнами их легенды-биографии.
— А мне всегда казалось, что все детали легенд-биографий давно уже выстроены вами, — заметил улыбающийся Моррис.
— Да, мы длительное время корпели над их разработкой, — подтвердил Павлов. — И тем не менее мне поручено согласовать все с вами. Кое-что, возможно, придется уточнить, что-то дополнить и тому подобное.
— Но нам хотелось бы сначала знать, в какую страну должны нас направить? Это же очень важно для легенды… Да нас, например, дошли недавно слухи, что нам уготована командировка то ли в Африку, то ли в Новую Зеландию.
На лицах сотрудников нелегальной разведки отразилось замешательство: от кого Коэны могли это узнать — такие вопросы до принятия окончательного решения всегда содержались в глубокой тайне.
— Да, рассматривались и эти страны, но это было давным-давно, чуть ли не год назад, — пояснил Павлов. — А сейчас мы будем вести речь о направлении вас в Англию…
Коэны страшно обрадовались, а Леонтина даже зааплодировала.
— Видно, Бог все же есть! — воскликнула она.
— Мы благодарны ему, что он так удачно распорядился нашей судьбой, — многозначительно добавил Моррис. — Англия — это не Африка и не Новая Зеландия. Слава богу, что нам не придется теперь перестраиваться…
— А вот с этим мы с вами не совсем согласны, — продолжал Павлов на английском языке. — В Англии вам придется исполнять новые роли. В Лондоне вы будете жить и работать под другими именами, иметь свое коммерческое дело. Перед вами будут поставлены другие разведывательные задачи. Но давайте обо всем этом по порядку.
Павлов повернулся к сидевшему слева о него Денису и обратился к нему на русском языке:
— Будем ждать Степанова[11] или начнем обсуждение без него? Очевидно, он задерживается надолго.
— Да, начнем — ответил Денис.
— Итак, — Павлов снова перешел на английский и посмотрел сначала на Луиса, потом на Лесли, — перед вами будет поставлена задача исключительной важности и секретности. На настоящий момент о ней знают только присутствующие здесь мои товарищи и еще два человека. Один из них — руководитель нелегальной разведки Степанов, он должен вот-вот подъехать. Другой — тоже наш коллега, который готовит для вас документы прикрытия. Как ими пользоваться, вы пройдете у него отдельный инструктаж. Кстати, он встречался с вами в Мексике перед отправкой в Советский Союз…[12] В Англию вы поедете как новозеландские граждане под фамилией Крогеры. У Морриса будет имя Питер Джон, а у Леонтины — Хелен Джойс. Первые разработчики вашей легенды хотели заменить фамилию на Кроу, но кто-то из высокого начальства доказал, что Кроу больше подходит для немцев, чем для новозеландцев…
Заметив на лице Морриса явное недовольство, Павлов вежливо спросил:
— Вам что… не нравятся новые фамилии?
Питер[13] нахмурился и после небольшой паузы, с усилием сохраняя ровный тон, произнес:
— Я бы, конечно, предпочел другую, но что теперь поделаешь, коли все уже решено на самом высоком уровне. Даже документы уже изготавливаются под эту фамилию. Пусть остается все как есть, — махнул он рукой. — Жаль вот только, что не посоветовались об этом с нами раньше…
Возникла долгая неловкая пауза:
— Об изменении фамилий не может быть и речи, — вмешался Грей, — потому что все уже, действительно, санкционировано высшим руководством. Это во-первых. А во-вторых, в Новой Зеландии проживали настоящие Крогеры, причем именно с такими именами — Питер Джон и Хелен Джойс, что очень важно для легенды прикрытия.
Питер сумрачно посмотрел на Павлова и язвительно заметил:
— Ну, а зачем тогда вы говорили, что можно еще кое-что поправить, дополнить и тому подобное?.. А впрочем, ладно… Крогеры — это тоже хорошо. — Он сделал вид, что успокоился, что вопрос уже решен, и, взяв с угла стола чистый лист бумаги, начал пробовать на нем подписываться новой фамилией.
— Подпись свою вы будете, господин Крогер, отрабатывать дома после того, как вас проинструктируют о правилах пользования новыми документами. А сейчас, — невозмутимо продолжал начальник отдела Павлов, — мы доведем до вас и обсудим вместе самое главное — ваши легенды-биографии. — Он взял со стола голубую папку с жирной красной буквой «К», обозначавшей их новую фамилию, раскрыл ее и, не заглядывая в нее, обратился к Питеру:
— По легенде Моррис у нас родился в Новой Зеландии. Отец его — уроженец Веллингтона, коммерсант. Мать тоже родилась там. В тысяча девятьсот тринадцатом году семья выехала в США, в Сиэтл. Вскоре отец открыл книжный магазин. До восемнадцати лет ты учился в школе, а затем работал вместе с ним в магазине. — Павлов все чаще стал посматривать в папку. — В тридцать седьмом ты познакомился с Хелен — воспитанницей католического колледжа в Нью-Йорке. Она иногда приезжала в Сиэтл к своей подруге по общежитию, и ты начал периодически встречаться с ней и вести переписку. Через два года вы оформили брак. Жили некоторое время у родителей Питера. В сорок первом умерла его мать, а где-то через пять лет — и отец. Питер стал единоличным наследником книготоргового дела, но через полгода он продал все это и уехал вместе с Хелен в Нью-Йорк, где впоследствии стал совладельцем небольшой книготорговой фирмы в районе Бронкса. В сорок восьмом заболела проживавшая в Канаде мачеха Хелен, и Крогеры, оформив семейный английский загранпаспорт, уехали в эту страну…
Леонтина начала торопливо делать записи. Глядя на нее, Павлов предупредил:
— Не надо ничего записывать. Вы будете подробно ознакомлены с легендой-биографией и обязаны знать ее как свои пять пальцев… В пятьдесят четвертом у Питера заболели ноги, поэтому вы вынуждены были продать все и уехать на лечение сначала в Италию, а оттуда в Австрию…
— Неплохо придумано, — одобрительно заметил Питер. — Ноги у меня после войны в Испании действительно побаливают.
