Ознакомительная версия.
В 9-тилетнем возрасте Лиз выглядела старше своих лет: милая внешность и мелодичный голос делали ее похожей на сказочную принцессу
Юная Лиз обожала позировать перед фотографами
В Нью-Йорке я узнала, что нет лучшего дезодоранта, чем успех.
Элизабет ТейлорКак романтичной и впечатлительной девочке не увлечься сценой и не возмечтать об актерской славе, если дома только об этом и говорят? Маленькая Лиз жадно впитывала материнские рассказы о ее былых театральных успехах, спектаклях, гастролях и обожании зрителей, о славе. Китти Келли приводит воспоминания очевидцев:
«…Френсис Тейлор был слишком безволен, чтобы во всеуслышанье выразить свое несогласие, но, тем не менее, его не на шутку обеспокоила развернутая супругой деятельность. Он опасался, как это может сказаться на дочери. Однако Элизабет быстро заверила его, что ей просто хочется быть актрисой: такой, как мамочка. Мамочка готова была часами без устали рассказывать дочери о годах, проведенных на сцене: когда она выступала в провинциальных театриках под псевдонимиом Сары Созерн. Сара терпеть не могла свою девичью фамилию Вомбродт, казавшуюся ей совершенно неблагозвучной и плебейской. И перед тем как покинуть свой родной Арканзас-Сити, она официально ее сменила. С новым именем, но без гроша в кармане Сара оставила родной дом сразу после окончания школы, и направила свои стопы в театр. Она проработала актрисой до 1926 года и оставила сцену, выйдя за муж за Френсиса Тейлора. «Я оставила карьеру, потому что вышла замуж», – говорила она, – «И вся королевская конница, и вся королевская рать не смогли бы меня заставить взяться за это опять!». Что-ж, возможно оно и так, скептически усмехались друзья. Но ведь и королевская конница наверняка не выходила замуж в тридцать лет. Сара, а она на 4 года старше Френсиса, в 1926 году была уже почти что старой девой, вспоминает один из знакомых семьи:
– Ей уже исполнилось тридцать, и перспектива наконец-то обзавестись мужем (и к тому же таким видным!) стоила того, чтобы оставить далеко не звездную карьеру…
Тем не менее, Сара не забыла, что когда-то была актрисой, не раз удостаившейся в Англии хвалебных отзывов. Элизабет была готова затаив дыхание слушать рассказы матери о театре и частенько говорила одноклассникам, что когда вырастет, – обязательно станет актрисой. «Я знала, что непременно настанет такое время, когда ей захочется пойти по моим стопам», – рассказывала Сара Тейлор, – «Я до сих пор словно наяву слышу аплодисменты той чудесной ночи, когда в лондонском театре «Апполон» состоялась премьера «Глупца», где я играла роль маленькой девочки-калеки. Стоя совсем одна посреди сцены, я отвешивала публике бесконечные поклоны, а знаменитый своей сдержанностью британский зритель неистовствовал, выкрикивая: «Браво! Браво! Браво!».
Первой ролью, которую Лиз довелось убедительно сыграть для окружающих, была роль маленькой, тщеславной звезды, вращавшейся в английском свете. Еще не сыграв ни одной настоящей роли в кино или на сцене, Элизабет смогла убедить окружающих в своей исключительности и принадлежности к английской знати. В девятилетием возрасте Элизабет Тейлор удалось подняться на первую ступеньку лестницы, ведущей к Парнасу: на красивую девочку с хрупкой фигуркой и аристократичными манерами обратило внимание руководство студии «Метро-Голдвин-Майер», куда Элизабет взяли работать статисткой. Позже Лиз вспоминала:
– Мать ЛЛизы Минелли как-то сказала, что ее дочь родилась в 12 лет на кинопробах в MGM. Могу повторить эти слова о себе, поскольку тоже родилась в павильонах студии: до этого я была обычной девочкой, каких миллионы.
«У меня было нормальное детство. Я была очень подвижной, мечтала стать балериной, в Лондоне посещала балетную школу, в которой учились принцессы…»
Фильм «Каждую минуту рождается такой» (1942 год), в котором девочка снималась вместе с известными актерами, положил начало ее карьере на экране
Китти Келли так описывает процесс первых кинопроб Лиз на съемочной площадке MGM:
«…Для пробы в MGM Сара принарядила Элизабет в платье с рюшами и лакированные туфельки. Сама Сара тоже оделась с особой тщательностью: дабы изобразить шелковые чулки, каковые она себе попросту не могла позволить, Сара натерла ноги лосьоном для загара, а при помощи карандаша для подводки бровей нарисовала сзади темный шов. Перед тем как выйти из дома, она усадила Елизавет за молитвенник и заставила сосредоточить мысли на чем-нибудь хорошем…
…Сара Тейлор была в полном отчаянье: ей страшно не хотелось, чтобы на Элизабет напрасно тратили пленку. Ведь ее роль была столь незначительна, что не стоила подобных излишеств. Поэтому, как только огни на съемочной площадке потускнели, миссис Тейлор спряталась за спиной у режиссера и принялась делать дочери знаки. Скрестив на груди пухлые руки, Сара закатила глаза к небу. Маленькая девочка перед камерой изо всех сил старалась разглядеть, что ей показывает мать. Та быстро прижала к шее палец, что означало: «ты переигрываешь!». Перед этим Элизабет видела, как мать прижала ладонь к животу, давая понять: «твой голос звучит слишком резко». Палец, прижатый к щеке, означал, что следует побольше улыбаться. И вот теперь, увидев, что Сара прижала руки к сердцу, Элизабет поняла, что ей необходимо постараться и вложить в игру побольше чувства.
В снимаемой сцене маленькая девочка умирала от пневмонии и мать юной актрисы вознамерилась непременно сделать так, чтобы смерть получилась безукоризненной и всего за 1 дубль. И все-таки Сара Тейлор наверняка рискнула бы снять еще несколько дублей, будь ей известно, что ее бесценного ангелочка затмят такие юные звезды 1944 года, как Маргарет О’Брайен и Пегги Энн Гарнер».
На съемочной площадке
1944 год. Юные звезды Маргарет О'Брайен и Пегги Энн Гарнер
В годы войны доходы Френсиса практически иссякли – картины продавались из рук вон плохо. Заработок юной статистки Лиз, пусть и скромный, позволял семье держаться на плаву. А «английская биография», придуманная Сарой для дочери, тоже неожиданно сыграла очень важную роль в жизни девочки и ее семьи. Китти Келли пишет:
«…В то время Элизабет Тейлор была обычной статисткой, работавшей по контракту в «Метро-Голдвин-Майер», временно отданной в займы студией «Двадцатый век Фокс». Ей еще предстояло выбиться в звезды. Разница между рядовой актрисой и звездой была разницей между безвестностью и славой. Между 150-ю долларами в неделю и пятью тысячами долларов. Волосы рядовым актрисам укладывали гримеры MGM, звезд причесывал Сидней Гелярос, ведущий парикмахер студии. Рядовых актрис наряжали студийные костюмерши. Звездам наряды шила Хелен Роуз, главый дизайнер студии. Разумеется, пропасть между обычной актрисой и звездой была громадна, но Сара Тейлор вознамерилась в скором будущем ее преодолеть.
Ознакомительная версия.
