Жаль, что Словарь малороссийский уснул,— но сон не смерть. Я над малор[оссийской] Энеидою 26 лет баюшки-баю, а надеюсь, что воскреснет, или, потерявши терпение, пошлю ее в огнь вечный. Ежели Энеида моя значит что-нибудь, то всесожжение ее будет еще значительнее.
С истинным почтением и душевною к Вам преданностию имею честь быть, милостивый государь, Вашим покорнейшим слугой Иван Котляревский.
27 декабря 1821. Полтава,
16 вересня 1826 р., Полтава.
Милостивый государь Трофим Федорович! Родной дядя мой жительствовавший [в] Таврической губернии в городе Алешках и уже умерший губернский секретарь Михайло Жуковский учиненным при жизни своей настоящего года июля в 21 день духовным завещанием распределил благоприобретенный им собственный его капитал в долгах, на поименованных в том завещании лицах состоящий, назначил по взыскании долгов мне тысячу рублей и распорядиться (В автографі помилково: «распорядился»-Ред.) о сем, а равно и о прочем к исполнению воли его, предоставил Вам. По поводу сего я покорнейше Вас, милостивый государь, прошу: распорядясь по сделанному Вам от покойного дяди моего поручению о взыскании с должников его значащейся в духовном завещании суммы, доставить из оной ко мне определенные тысячу рублей и оные переслать чрез почту в Полтаву на мое имя. Прошения по настоящему предмету, куда надобность укажет, подавать за Вашим подписом и по оным доходить разрешений. Одним словом, действовать точно так, как бы от самого меня зависело. В чем уполнемачиваю Вас, верю, и что Вы по сему законно и к пользе моей учините, я спорить и прекословить не буду.
С истинным моим к Вам почтением пребываю, милостивый государь, Вашим покорнейшим слугой Иван сын Петров Котляревский, отставной майор и кавалер, жительствующий в губернском городе Полтаве.
Сентября 16 (Замість 16 було 3.Виправлено рукою Котляревського.-Ред.) 1826 года.
Сие верящее письмо
принадлежит
господину титулярному советнику
Высочину.
В Алешк[и] к Высочину.
Сентябр[я] 17 дня 1826.[Полтава] .
Милост[ивый] государь Трофим Федорович.
На почтенное письмо Ваше, от 24-го июля сего года ко мне писанное, сим имею честь Вас известить: что хоть покойный Михаил Леонтьевич Жуковский был родный по матери моей дядя мне, следовательно, ближайший родственник мой, и я природный наследник всего его движимого имения и оставшихся денег, но сохраняя в ненарушимости волю умершего, не вхожу ни в какие притязания, но в рассуждении духовной на завладение движимостию предоставляю все одеяние, сундучок с вещами и другие по хозяйству долженствующие быть вещи получить Вам без всякого от кого-либо прекословия и ними пользоваться с уговором, чтобы Вы взялись взыскать завещанную мне по духовной тысячу рублей денег и прислать их мне в Полтаву. Из духовной видно, что покойник к Вам одному доверенность имел и почитал Вас за лучшего своего приятеля, следовательно, в 7-мом пункте духовной он Вас назначил исполнителем всей духовной. Но мысль покойника выражена неясно в духовной, кем быть. Я Вас покорнейше прошу похлопотать об отказанных мне тысяче рублях взыскать с должников, кои должны быть Вам известны, для чего при сем препровождаю и верящее письмо, да я думаю, что и расписки и другие бумаги покойника поступили к Вам, следовательно, никому не с руки одолжить меня, как Вам. Ежели деньги, принадлежащие мне тысячу рублей ко мне пришлете, и Вам нужен будет для получения движимости покойника какой вид, то я Вам пришлю от себя...(Слово нерозбірливе.— Ред.)право на сие и от собственного моего права на получение вещей, сундучка и кой-чего другого, о чем доставите мне реестр, откажусь.
Я надеюсь, что Вы на сей отзыв почтите меня обстоятельным ответом, удовлетворительным взаимным и подробным нашим выгодам.
В ожидании чего с истинным моим к Вам почтением и преданностию имею честь быть, милостивый государь...
Кінець 1828 — поч. 1829 р., Полтава.
Г-ну Полтавскому полицмейстеру Ивану Ивановичу Манжосу
отставного майора Котляревского Объявление
Содержатель странствующей труппы, иностранец Иван Штейн, разъезжая по ярмаркам, бывавшим в разных городах разных губерний, с подвижною своею труппою, играет на театрах сочиненную мною в 1819-м году малороссийскую оперу в двух действиях под названием П о л т а в к а без моего согласия и позволения.
Мне неизвестно, как и откуда он ее достал, но я удостоверен в том, что он пользуется непозволительно чужим добром, а моя опера Штейном не благоприобретена. В Уставе о ценсуре, высочайше утвержденном апреля в 22-й день 1828 года в положении о правах сочинителей в § 1-м сказано: «Каждый сочинитель или переводчик книги имеет исключительное право пользоваться во всю свою жизнь изданием и продажею оной по своему усмотрению, как имуществом благоприобретенным».
Следовательно, содержатель труппы Штейн, непозволительным образом получивши мою оперу и играя ее на театрах без моего позволения, лишает меня тех выгод, кои собственность моя могла бы мне доставлять. Таковой поступок Штейна, кроме того, что бессовестный, есть противозаконный и достоин преследования правительства.
Чтобы остановить содержателя труппы иностранца Штейна от нанесения мне и на дальнейшее время явной обиды, покорнейше прошу ваше высокоблагородие оперу Полтавку и музыку к ней приказать, отобрав от Штейна, отдать мне. Обязать его реверсом, чтобы он ни на каком театре оперы Полтавка ни другого какого-либо моего сочинения не играл, и не выпустить его, Штейна из Полтавы, покуда не разочтется со мною за представление в разных городах моей оперы около десяти лет.
11.До наглядача полтавських духовних шкіл ієромонаха Августина[11]
25 січня 1829 р., Полтава
Ваше высокопреподобие отец Августин, милостивый государь!
Вследствие почтеннейшего вашего ко мне отзыва последовавшего вследствие указа Полт[авской] духовной консистории по некоторым предметам бывшего Полт[авского] отделения Российского библейского общества, честь имею сим Ваше высокопреподобие уведомить: казначеем и книгохранителем Полтавс[кого] библейского отделения был я избран в 1819-м году, вступил в сие звание того же года в октябре месяце и принял св. книги и сумму денежную от губернского секретаря Мицкевича, отправлявшего тогда казначея должность. С того времени в продолжение лет до 1824 года были посылаемы годовые отчеты за книги и собиравшаяся сумма в Комитет Российского библейского общества каждогодно. По уничтожении Российского библейского общества подробный отчет о св. книгах и деньгах как у меня, так и у других лиц, как-то: у гг. поветовых маршалов и комиссионеров хранящихся отправлен в том же 1824 году к секретарю отделения г-ну титулярному советнику Лантухову, в загадывании коего письменные дела находятся,— но в каком порядке, сие мне неизвестно. Находящиеся в Полт[авском] Успенском соборе под хорами в двух шкафах св. книги состоят под моим наблюдением, коих разного названья 717 экземпляров на лицо. Ключи от шкафов хранятся у меня; суммы библейскому отделению принадлежащей есть 1066[руб.] 35 коп. с[еребром] , которая также у меня хранится, не имея ничьих печатей.
