Ознакомительная версия.
Так что для человека нечистоплотного, склонного к разного рода политическим играм, этот пост открывал возможности оказывать определенное влияние на тех или иных деятелей в том или ином направлении. Знаю, что в так называемые «застойные» годы вся информация попадала на стол наших руководителей. А если что и поступало в Кремль или на Старую площадь, то в весьма препарированном виде.
Одно из приятных воспоминаний о моей работе в ТАСС связано с осенью 1989 года. В октябре в Мюнхене проходили Дни средств массовой информации. Собрался весь европейский журналистский бомонд, асы пера и электронной прессы. Предполагалось чтение докладов по определенным темам, дискуссии, обсуждения. Была приглашена и делегация ТАСС. От меня требовалось представить тезисы выступления, которые еще до приезда делегаций должны быть распечатаны и распространены. Текст своего выступления представил заранее. Однако, к удивлению своему, прибыв в Мюнхен, не обнаружил его в распечатке. Потом мне сказали: побоялись, что меня не выпустят за рубеж. Честно говоря, выступление было смелым, но не из числа тех, где смелость выдается в экспортном варианте. Просто организаторы психологически не были готовы к такому уровню гласности.
В самом начале своего выступления я сказал, что рад участвовать в обсуждении проблем, которые затрагивают и пути расширения сотрудничества между Востоком и Западом в сфере свободного беспрепятственного обмена информацией. В связи с этим внимание участников привлек феномен бурных перемен в последние годы в средствах массовой информации в СССР. Коллеги спрашивают меня: почему стали возможны эти столь динамичные перемены?
Главная причина достаточно очевидна. Не случайно русские слова «перестройка» и «гласность» понятны сегодня и без перевода едва ли не во всех странах. Перестройка означает комплекс глубоких, революционных реформ в экономической, политической, социальной и духовной сферах жизни. Перестройка — это свежий ветер динамичных перемен, и естественно, что они не могли не затронуть средств массовой информации, не могли не внести радикальных изменений в стиль, методы работы информационных агентств, печати, радио и телевидения. Можно даже сказать, что благодаря перестройке мы, работники средств массовой информации, смогли в известном смысле родиться заново.
Но гласность — это не просто дитя перестройки. Она еще и, это мне представляется важным подчеркнуть, ее весьма эффективный, действенный инструмент. Сегодня мы чутко прислушиваемся к так называемым больным проблемам общества, и это прежде всего заметно в социальной проблематике, которая ранее практически игнорировалась. Труд и заработная плата, жилье, медицинское обслуживание, торговля, сфера услуг… — все это требует глубокого журналистского исследования и умения говорить о недостатках и трудностях честно, открыто, во весь голос. Сегодня уже стало традицией, например, что телевизионная камера установлена в зале заседаний Верховного Совета СССР. Центральное телевидение вело прямой репортаж обо всех днях работы первого Съезда народных депутатов. И передачи вызывали небывалый прежде, колоссальный интерес— поистине внимание всей страны в эти дни было приковано к телеэкранам. Телевидение вместе с другими средствами массовой информации стало мощным катализатором активизации политической, общественной жизни.
Новое политическое мышление в нашей стране не могло не затронуть и такую сложную сферу, как внешняя политика, международная информация. Должен со всей откровенностью сказать, что ранее и в этой сфере было много зон, закрытых для честного, объективного анализа. Политика гласности со всей остротой поставила перед советским ТВ и радио, всеми средствами массовой информации проблему разрушения стереотипов в показе жизни западных стран, отказа от какого-либо упрощенчества в оценках. Советский зритель, советский читатель справедливо требуют глубокого, всестороннего анализа процессов протекающих в странах Запада, они хотят знать, как живут люди за пределами СССР, какие проблемы их волнуют, что думают по тому или иному вопросу. В новых условиях не могла не измениться, и притом весьма кардинально, прежняя модель освещения международных событий.
Сфера деятельности, которой мы с вами занимаемся, хотим мы признавать это или нет, — весьма идеологизированная. Я не собираюсь заниматься раскопками корней «холодной войны», подсчетом того, кто и сколько в свое время бросил семян идеологических сорняков, давших, увы, пышные всходы. Очевидно, что у нас еще долгое время будут сохраняться разные оценки одних и тех же явлений. Но очень важно, на мой взгляд, чтобы мы, журналисты, не отставали в осмыслении реальностей жизни от наших политических лидеров, которые, несмотря на все разногласия, скрупулезно и зачастую отнюдь не безуспешно ищут точки соприкосновения для решения сложнейших вопросов политики, включая и ее военные аспекты. А то, что это возможно при обоюдном стремлении, показало подписание в Вашингтоне соглашения о ликвидации американских и советских ракет средней и меньшей дальности. Я полагаю, что и нам, журналистам, надо объединять усилия, руководствуясь высшими соображениями о необходимости в ядерный век помогать друг другу наводить мосты доверия между странами и народами, ломать устоявшиеся предрассудки, разгребать завалы, образовавшиеся за годы и десятилетия недоверия друг к другу. И уж, как минимум, стоит отказаться от одностороннего, узкого, негативистского подхода к показу жизни наших стран. Этого принципа и стараются придерживаться теперь советские средства массовой информации, и в частности московское радио, вещающее в сутки на 77 языках. Жизнь любой страны многомерна, многогранна, многоцветна, и не следует пользоваться только белой и черной краской в ее показе.
Полагаю, вы согласитесь со мною в том, что некоторые сдвиги к лучшему уже явно проступают. Внешнеполитические инициативы Советского Союза, демократические преобразования внутри страны, перестройка экономической и политической системы — все это перестает укладываться в привычные на Западе стереотипы представления о СССР как о тоталитарном, закрытом обществе. Происходит, на наш взгляд, как бы пока еще достаточно медленное, но все же зримое размывание «образа врага», созданного не без помощи средств массовой информации. Кстати, два года назад мы прекратили глушение всех без исключения зарубежных радиостанций. В последние полтора-два года стремительно вырос поток съемочных групп, приезжающих в СССР для подготовки различных материалов о жизни нашей страны. И сегодня никого уже не удивляет тот факт, например, что радиостанция «Голос Америки» открыла в Москве свое отделение.
Ознакомительная версия.
