В интервью для «KROQ FM» Йорка попросили напеть джингл радиостанции, которая была «столь любезна», что крутила «Creep» . Когда он отказался, диджей принялся глумиться: «Вы ведь не сами поете на записях, правда?» В будущем никто уже не приставал к нему со столь нелепыми предложениями, но тогда Том уступил. Во время того турне ребятам пришлось пройти через множество подобных моментов, которые им не хотелось бы повторять.
В основном же интервью получались еще менее занимательными, да и концерты не вполне соответствовали тому, на что ребята надеялись. Они устраивали шоу для толпы, которая желала слышать одну-единственную песню. Говоря об этом периоде, музыканты рисуют мрачную картину, и в некотором смысле так оно и было, но все же именно этого Том всегда желал. Исполнительный менеджер группы по маркетингу Кэрол Бакстер позднее говорила: «Никогда не буду заставлять моих подопечных проходить через такое». А тогда Том и остальные участники группы выполняли все, о чем их просили, — в рамках разумного, конечно. Но рекламная кампания все равно стала для них изматывающей.
Впрочем, студия «Capitol» знала, что делает. Решение MTV включить видеоклип группы в свой эфир оказалось ключевым, и популярность «Creep» стремительно возросла. Группу приглашали играть для передачи «Веасh Раrtу» на MTV, где они исполняли все ту же песню в окружении моделей в бикини. На свой эксцентрический лад такой фон был идеален для песни о чувстве неадекватности и стеснительности в присутствии красоты.
«Не думаю, что люди окончательно утратили способность иронизировать, — заметил Том. — Представьте: роскошные девушки в бикини, потрясающие своими женскими прелестями, — и тут мы, все такие страшненькие, играем „Creep"».
К счастью, определение «страшненький» лучше всего подходило к образу героя «Creep». Музыкантов даже пригласили на популярное шоу «Arsenio Hall». За кулисами, перед выходом, Том так нервничал, что его буквально трясло, но он дал исключительное представление песни, резко произнося слова и двигаясь как помесь Горбуна собора Парижской Богоматери и Призрака Оперы.
Тот факт, что Америка приняла их, отвергая многие другие группы, скажем Suede, стал колоссальной реабилитацией. Это было гораздо значительнее, чем новый выпуск «Creep» в Великобритании и включение этой песни в десятку хитов на радиостанциях, прежде игнорировавших песню и считавших ее «неправильной». Казалось, чем слабее ребята выглядели внешне, тем крепче становился успех «Creep». Покорив одну территорию, песня сразу же становилась хитом в другой. Если «Рор Is Dead» сгинул в Великобритании без следа, альбом «Pablo Honey » подошел к уровню продаж два миллиона экземпляров (большинство в США). Но живые концерты, которые составляли едва лине половину смысла существования группы, становились раз от раза все более мучительными.
«Между США и Великобританией существует заметная разница, — говорит Найджел. — Хотя в Британии аудитория намного меньше, зрители обычно остаются на весь концерт, в то время как в Америке, во время соответственно названных турне, Radiohead исполняла песню „Creep", и сотня-другая человек восклицали: „Ага, «Creep» , эта вещь мне нравится", — и тут же уходили после ее окончания. Они стали группой одного хита. Для Америки у них существовала одна грандиозная песня, а все остальное не прокатывало; например, они представили там „Stop Whispering", но такого эффекта, как „Creep", она не имела, [так что] многие американские поклонники знали только одну их песню».
Группа отдавала себе отчет, что успех в Америке периода «Creep» был раздут прессой. «Все было сильно поляризовано: будучи знаменитыми в Америке, мы оставались едва известными в Англии, — признался Джонни в телеинтервью. — В реальности мы находились где-то между этими двумя точками».
Музыкантам нравилось подчеркивать, что из первого выпуска «Creep» в Великобритании удалось продать 20 000 экземпляров в ходе турне — пусть это был не такой уж большой хит, но результат весьма неплох. И он совсем не соответствует заголовку «Evening Standard»: «Неизвестные британские поп-музыканты поражают США».
Турне «Раblo Ноbеу» продолжалось в общей сложности два года и едва не подорвало силы участников. Впервые с момента подписания контракта с компанией они стали задаваться вопросом, а стоит ли все это потраченных усилий. «К самому концу тура с „Раblо Ноnеу" казалось, что накопилась усталость и чувство неопределенности относительно будущего, — рассказывает Найджел. — Но я думаю, все, что им было нужно, это перерыв на отдых. Полагаю, выдержать помогло то, что они уже долго были вместе и многое сделали. Конечно, когда достигаешь такого пика раздражения и подавленности, в голову приходит мысль: „Хочу ли я заниматься всем этим дальше?", и если ты в группе месяцев шесть, говоришь: „К черту все! Ухожу в другую группу!" Но если ты провел в группе восемь лет или около того, тебе есть что терять».
Больше всего в турне «Раblо Ноnеу» участников подавляло то, что у них уже были новые песни, лучше прежних, а ими мало кто интересовался. У них уже давно была готова «High And Dry» и другие композиции, требовавшие реализации.
«Они начали играть „The Bends" в туре „Апуопе Can Play Guitar", — говорит Найджел, — хотя на самом деле могли бы исполнять ее уже в ходе тура „Creep". Это была самая ранняя из сыгранных ими вещей. Я болтался в студии, когда они делали демо-версию „High And Dry", и мне показалось, что это по-настоящему хорошая песня. В тот момент Том решил, что теперь будет делать то, что интересно ему самому. И если „Раblо Ноnеу" слишком заваливался в гранж — чтобы удовлетворить ожидания музыкальной индустрии, — то „The Bends" был совершенно независимым самовыражением: „Нет, я хочу сделать вот так..." »
Но в течение долгих двух лет никто не давал музыкантам шанса поступать так, как они считали нужным и правильным. «Creep» задала образ группы — и Тома в особенности, — и этот образ стал сильнее самой реальности.
Успех имеет свою негативную сторону, хотя, в конце концов, светлая сторона гораздо важнее. «Creep» по-прежнему остается блестящей песней. Но проблема в том, что значительная часть ее успеха заключалась в эпатаже, почти шоковом воздействии. Песня сочетала классическую мелодию и жесткий текст, что отлично подходило для эпохи MTV. Это прекрасно схвачено в сериале «Бивис и Батхед» , когда Бивис объясняет, почему песне необходимо «немножко отстоя», — можно сказать, такова была главная тенденция рока 1990-х гг. Став широко известной, «Creep» потеряла изрядную долю шокового воздействия, но с нами остался тот исключительный момент, когда Том поет: «Ruuuuuuuun!» и тянет ноту так долго, что, кажется, вот-вот сорвется.. . и затихает, чтобы возвращаться снова и снова.
