Ознакомительная версия.
Я нахожу нашу «Фельдцайтунг» гораздо более интересной, чем многие нынешние книги. Мы постоянно получаем из дому самые последние военные издания. Все они невыносимо глупые. Читал недавно «С бомбами и пулеметами над Польшей» Граблера и «Нарвик» Буша. Книги, надо полагать, очень интересные и поучительные, особенно для наших «бойцов тыла». Но мы здесь сами прекрасно понимаем, что к чему, поэтому нам нет никакого смысла тратить свободное время на чтение этой белиберды.
Но эти две книги еще очень даже ничего по сравнению с другими военными новинками. Эти совершенно идиотские. Интересно, откуда этот народ берет материал для своей стряпни. Скорее всего, ниоткуда, сидят целыми днями за своими пишущими машинками где-нибудь в Берлине и думать не думают съездить узнать, что такое война на самом деле. То, о чем они пишут, может произойти, такое случается, но это все настолько невероятно, что поверить в это невозможно. Например, в книге, которую я недавно читал, есть один герой, зовут его Фриц фон Такой-то, пилот «мессершмита» — все эти герои всегда не иначе как на «мессершмитах», пилот «хейнкеля» для них недостаточно симпатичен. Ну да ладно. То, что с ним происходит, абсолютно невероятно. Одно приключение за другим, одна заваруха за другой. Почти каждый день его сбивают, но каждый раз он как-нибудь выкручивается. Один раз он даже сбежал из лагеря для военнопленных, переодевшись женщиной. Если бы все наши пилоты начали курочить свои машины, как этот Фриц, то даже при всей нашей мощной промышленности мы бы давно уже остались без самолетов.
Надо полагать, дома народ любит читать подобную чепуху. Но что до нас, то это полный бред. Я хочу сказать вот еще о чем. Все эти книжные герои говорят не человеческие слова, а какие-то напыщенные речи. Как будто они находятся на сцене. Они ни на минуту не прекращают болтать о храбрости, самопожертвовании, верности отчизне и к тому же никогда не заканчивают предложения без упоминания фюрера. Я хочу сказать вот что: мы совершенно не такие. Если кто-нибудь попросит нас ответить честно, что мы думаем о подобных вещах, и если мы действительно захотим ему ответить, то, пожалуй, наши мысли будут те же, что и у этих героев. Но мы попросту ему ничего не ответим. Мы вообще не говорим о таких вещах. Есть много чего такого, что ты считаешь важным, но о чем просто не любишь говорить. И любой разговор об этом считаешь вовсе не важным, а, наоборот, самым что ни на есть дурацким. И если человек захочет написать книгу о нас, он должен знать об этих вещах. А все эти писатели, которые, наверное, получают кучу денег, не знают о них ни черта.
Хессе собрался жениться. Мне сказал Бибер. Я был, честно говоря, несколько обескуражен. Хотя, конечно, все это теперь не мое дело, особенно если это касается Лизелотты. С одной стороны, я понимаю, если Лизелотта действительно собралась за него, то это у них серьезно. А с другой стороны, что может быть серьезного с Хессе, если в Берлине у него девушка, с которой он уже давно обручен? Но какого черта! Мои благословения.
Бибер узнал об этом случайно, потому что сидел в одной комнате с Хессе, когда того вызвали к доктору. Он вернулся от него с большим листом бумаги, который должен был заполнить. Это нужно для того, чтобы там решили, пригоден ли он к браку. Биберу удалось заглянуть в эту бумагу, говорит, что вопросы там все дурацкие. Он еще надеялся подсмотреть ответы Хессе, но тот его прогнал. Потом он опять пошел к доктору, а когда вернулся, сказал, что с ним все в порядке. Интересно, скажет он об этом Лизелотте?
Бибер рассказал мне, как однажды он тоже чуть не женился. Говорит, сам не понял, как чуть было не загремел. Он спал с одной девочкой в Дрездене. Я думаю, раз у них это было, то у нее от него ребенок, сейчас часто так делается. Но Бибер утверждает, что не знает, папаша он уже или нет. Говорит, сейчас этого и не узнаешь никогда, все девчонки с ума посходили, все хотят иметь детей, потому что партия призвала женщин идти вперед, вносить свой вклад и так далее, короче, рожать детей. Бибер также рассказал, что многие девчонки в Дрездене были бы согласны залезть к тебе в постель, даже если бы партия им не подсказывала, а многие так вообще избавляются от проблемы после того, как залетели. Сейчас я уже более или менее привык к разговорам Бибера. Я все-таки думаю, что все это вовсе не так смешно, как ему кажется, но, по крайней мере, я уже не краснею, когда его слушаю. Не должен же я, в конце концов, затыкать уши и бежать прочь, как маленький ребенок, когда он заводит такие разговоры. Я, в конце концов, старше его.
А в Дрездене случилось следующее: он намекнул своей девочке, что не прочь на ней жениться. Это было около двух месяцев назад. Он полагал, что ничем не рискует, потому что деньжат у него не водилось вовсе и девчонка была такая же богатая, как он, и им вряд ли разрешили бы жениться. Но он совсем упустил из виду тот факт, что для солдата нет ничего проще, чем получить заем на женитьбу, а также то, что не только жених, но и невеста может сделать запрос на этот заем. В один прекрасный день Бибер получил целый пакет бумаг, а когда прочел их, к своему глубокому разочарованию обнаружил, что ему не оставалось ничего иного, как поставить в конце свою подпись, и девчонка могла идти и получить денежки на свадьбу. А потом, видимо, надо было уже жениться. Ему каким-то образом удалось затормозить этот процесс, а вскоре его перевели — отправили на нашу базу, а здесь он уже смело швырнул всю эту пачку бумаги в мусорную корзину и забыл про все это дело. Девочка писала ему сюда несколько раз. Но как он сам сказал: «Теперь она сама должна понимать, что к чему».
Беспрерывная свара между Хессе и Рихтером плохо закончилась. Как-то раз они подрались всерьез, и это стало известно одному из офицеров, теперь им грозит серьезное наказание. В тот раз Хессе сказал, что он больше просто не может читать «Фельдцайтунг», она действует ему на нервы. Сказал это нам всем, не только Рихтеру. Но тот сейчас же влез с ехидным замечанием, что Хессе предпочел бы читать английские газеты. Так, конечно, делать было нельзя, Хессе вовсе не предпочитает английские газеты, не говоря уже о том, что попросту не смог бы их нигде достать, даже если бы собрался сделать такую глупость.
Хессе, конечно, был бы не прочь иногда почитать настоящие немецкие газеты. Честно говоря, нам всем нравятся обычные немецкие газеты, и мы не совсем понимаем, почему это здесь запрещено. Лично я считаю, что «Фельдцайтунг» замечательная газета, и к тому же мы всегда получаем ее вовремя — ее доставляют нам транспортными самолетами. Там всегда самые последние новости. Но это правда, что время от времени хочется почитать настоящую газету. То есть простую газету из дому со всеми этими сплетнями, сообщениями, кто родился, кто женился, кто умер, какой клуб выиграл в футбол и что идет в кино. Я в самом деле не понимаю, почему нам этого не разрешают. Но надо думать, у штаба есть свои резоны.
Ознакомительная версия.
