Революционная концепция нео-саньясины, или Бхагаванова идея саньясы, может быть кратко изложена с помощью следующих отрывков из его дискурсов:
«Моя саньяса жизнеутверждающа, ничего подобного ей никогда не расцветало на земле. Это совершенно новый феномен. Все старые идеи саньясы основывались на бегстве от жизни, на отречении. Моя саньяса не имеет никакого отношения к бегству от жизни. Она против бегства от жизни, потому что для меня Бог и жизнь — синонимы. Раньше эти понятия никогда не объединяли. Бога всегда противопоставляли жизни: вы должны были отбросить жизнь, чтобы достичь Бога. А я говорю вам, что вы должны жить так насыщенно, как можете, так интенсивно, как можете, так страстно, как можете, — если вы хотите полностью познать Бога.
Каждый приходит для того, чтобы стать богом. Таково предназначение каждого. Вы можете отложить это, но не можете разрушить. Посвящая вас в саньясу, я пробую ускорить это. Посвящая вас в саньясу, я убеждаю вас больше это не откладывать. Посвящение и саньясу — не что иное, как помощь вам в том, чтобы вы ни на миг ничего не откладывали.
Это исходит из большого внимания, потому что я вижу Будду внутри. Будда ждет уже слишком долго, а вы не видите этого. Когда я прошу вас стать саньясином, я говорю: „Время пришло. Ныряй“. Попробуйте этот новый путь жизни. Вы жили старым способом — и ничего не происходило или же все, что происходило, было только поверхностным и бесполезным. Попробуйте новый путь.
Острая концепция известной всему миру саньясы была необходима для того, чтобы привить вам строгую дисциплину, придать вам характер, придать вам определенную форму, структуру, стиль жизни. Моя саньяса не похожа на нее — это радикальное изменение. Я не даю вам какой-либо характер, потому что, по-моему, человек с характером — это мертвый человек. Я должен снять с вас все характерное так, чтобы вы остались в творческом хаосе… в каждый момент человек должен соответствовать жизни, а не определенной схеме.
Соответствовать моменту без какой-либо схемы, спонтанно, когда из чувства момента вытекает решение действовать в соответствии с ним — это то, что я называю „творческим хаосом“, бесхарактерным сознанием, настоящим без прошлого, свободой, не подавленной никакой дисциплиной.
Жить таким образом — значит жить жизнью саньясина. Это в высшей степени прекрасно, абсолютно блаженно, но для этого требуется великое мужество, потому что у вас нет проводника, у вас нет специфической формы, вы не можете зависеть от прошлого. Человек должен двигаться от неизвестного к неизвестному. И нет никакой уверенности ни в чем… это чистое приключение.
Старая концепция саньясы была совершенно жизнеотрицающей. Она была абсолютно против жизни, но моя идея, или концепция, абсолютно жизнеутверждающа: ничто не должно быть отброшено — все должно быть трансформировано. Поэтому эта старая саньяса не была святой саньясой: она принимала только часть жизни, она отрицала остальную часть. Она принимала ум и отрицала тело; она принимала любовь, но отрицала секс; она принимала Бога, но отрицала мир. А они едины.
Так, старая саньяса не была святой саньясой, потому что никогда никого не вела к целостной жизни. Она была слишком уж безупречной. Я же совсем не безупречен. Поэтому моя саньяса жизнеутверждающа, отсюда она, скорее, целостна, чем безупречна. Я в высшей степени люблю жизнь. Моя саньяса несовершенна, она не испытывает чувства вины: она не учит вас осуждать что-либо в вас самих или кого-либо другого. Она делает вас более и более сознательными ко всем ограничениям жизни и в то же время помогает вам пережить все препятствия.
Пусть эта саньяса будет великой любовью в жизни самой по себе… и здесь нет другого Бога. Если вы можете найти жизнь, вы должны найти Бога».
Посвящение в саньясу включает в себя: первое — изменение собственного имени, второе — ношение малы (ожерелья из 108 бусинок), имеющей медальон с изображением Бхагавана, и третье — ношение одежды оранжевого цвета. Бхагаван объясняет в деталях значение этих перемен. О новом имени он говорит: «Я даю вам новое имя только для того, чтобы вы почувствовали, что имена не имеют значения. Ваше старое имя может запросто исчезнуть, потому что оно было всего лишь ярлыком и может быть заменено. У вас нет имени как такового. Имя, данное нам другими людьми, глубоко проникает в наше сознание, и мы отождествляемся с ним», — говорит Бхагаван. Но, благодаря посвящению в саньясу, Бхагаван его разрушает, как и другие отождествления. Он объясняет:
«Когда вы становитесь саньясином, я хочу разрушить отождествление имени, потому что это начало деструкции всех отождествлений. Сначала я разрушаю отождествление с именем, затем буду поочередно разрушать отождествления с телом, с умом и, наконец, с сердцем. Когда все и эти отождествления будут разрушены, вы сможете узнать, какие вы на самом деле: неотождествленные, безымянные, бесформенные, неопределимые».
Указывая, что каждый цвет имеет собственные психологию и импульс, Бхагаван объясняет свой выбор цвета охры:
«Причина выбора именно этого цвета состоит в том, что он создает вам ощущение, подобное солнечному восходу утром. Это цвет подъема солнца: поутру лучи солнца охряные… Этот цвет создает атмосферу жизни — нечто живое и вибрирующее…
Этот цвет был выбран ради того, чтобы вы смогли вибрировать в унисон с божественным. Вы должны переживать божественное. Для печали не должно остаться и места. У вас должно быть танцевальное настроение все двадцать четыре часа. Охра — это цвет танца».
Объясняя цвет и значение малы, Бхагаван сначала объясняет ее отличие от креста: «Мала представляет жизнь. Крест представляет смерть. Мала символизирует определенное искусство превращения жизни в гирлянду». Проникая еще глубже в ее значение, он дает это тщательно разработанное объяснение малы и медальона со своей фотографией:
«Если вы не знаете, что жизнь — это вечность, ваша жизнь будет только кучкой бусинок и горкой цветов, но она не будет гирляндой, не будет малой. Она не будет внутренней гармонией. Бусинки останутся разъединенными. Всего лишь хаос — это не космос. Здесь не будет порядка, дисциплины. Но дисциплина должна быть невидимой, подобной нити… Бусинки малы символизируют время как видимость, а нить — вечность, невидимость».
Бхагаван объясняет дальше, что сто восемь бусинок малы символизируют сто восемь методов медитации, «Сто восемь методов медитаций, — говорит он, — являются фундаментом, на котором могут вырасти сотни других». И по поводу своей фотографии в медальоне:
