Ознакомительная версия.
– Команда Сурикова пригласила на второй тур известную московскую PR-группу «Николло М». Вы делали какие-то особые усилия?
– Нет. Только приехал Саша Панкратов-Черный, Саша Михайлов. Вот и все мое «Миколо Мэ». Зато ребята-то чистые, настоящие… Приехал Николай Харитонов – дай Бог ему здоровья, вообще молодец!
– Когда летом катались с президентом Путиным вот как раз здесь, по Оби, вы обсуждали возможность вашего выдвижения на пост алтайского губернатора?
– Нет. Об этом не было никакой речи. Он просто спросил, собираюсь ли я куда-либо баллотироваться. Я ответил, что никто меня никуда не зовет, не приглашает. А я с детства не привык ходить туда, куда меня не зовут. А потом меня все же позвали, и я пошел. Вот и все…
Я три месяца думал. Перед тем как написать заявление о намерении баллотироваться, передумано было все и обо всем. Я это заявление написал в самый последний день.
– Скажите честно, вы ведь ожидали фальсификации при подсчете голосов?
– Надежда на то, что посчитают нормально, была. Люди во втором туре взялись за это серьезно – за подсчет, за контроль. Но за Сурикова все равно очень много было голосов. Я думаю, что это инерция человеческого мышления.
– Во сколько вы спать легли в день голосования?
– Около четырех утра. Я уже твердо знал, что победил – с начала двенадцатого ночи. Играл на бильярде, мне сказали, что я победил. И я просто забил следующий шар. Какого-то особого ликования не было.
– От кого получили первые поздравления?
– От моего друга, который находится сейчас в Барнауле.
– А товарищи по сцене?
– Все звонили – и Регина, и Клара, и Володя Винокур…
– Как теперь вы будете строить отношения с людьми, которые были вашими знакомыми – с той же Бабкиной, агитировавшей против вас?
– Я ее совершенно не понимаю. Человек двумя неделями раньше сказал: «Если Миша возьмется, он горы свернет!» – а потом со сцены говорит людям, что голосовать на самом деле надо за Сурикова… Ну что – Бабкина за «бабки»! Какая-то не казацкая сметка.
– Во время предвыборной кампании вам пришлось общаться с Суриковым?
– Нет. Один только раз на радио мы посмотрели друг на друга.
– А после голосования, когда стало ясно, что вы победили, он вас поздравил?
– Нет. Это исключено. Все, кто его знает, говорили мне, что это нереально.
– Вы теперь губернатор – какие ощущения?
– Приболел я – вот это плохо. А так – нормально. Все будет нормально! Хуже не будет, не переживайте.
– Многие чиновники сейчас со страхом ожидают будущего. Чего им ждать от вас – будут большие перестановки?
– Будет лучше – это точно. Даже по той причине, что хуже уже некуда. А относительно кадровых перестановок – никому ничего не нужно бояться. Те, кто умеет работать, будут работать на своих местах. Остальные могут идти домой.
– Вы будете еще выступать на сцене в своем сценическом образе?
– Сейчас не до того. Посевная…
Я ДУРАК, ПОТОМУ ЧТО НЕ ВОРУЮ
– Михаил Сергеевич, когда вас выбрали в губернаторы, поднялся такой шум! Артист, юморист, телеведущий в губернаторах – невиданное событие…
– Да, как будто человек другой профессии нормальный, а если человек актер – значит, недоделанный какой-то. Я считаю, что у художника, актера, режиссера, спортсмена – как раз самая человеческая позиция…
– Людям непривычно: узнаваемое лицо – большая редкость среди чиновников.
– Чем больше времени проходит со дня выборов, тем плотнее и плотнее график встреч с хорошими людьми, настоящими патриотами, которые устали делать все не так, как им хотелось бы. И они идут ко мне, консолидируются вокруг меня. Я их брат, и теперь нам будет веселей и легче.
– Вам, привыкшему к столичной жизни, не тоскливо ли там, в провинции?
– Я там как раз и живу только. Дом построил. Его постоянно с разных ракурсов рассматривают, обсуждают, придумывают чего-то, фотографируют…
– Кто придумывает-то?
– Да недоросли какие-то. Нельзя им, будучи журналистами, быть такими людьми! Нельзя! Даже если бы я подыхал с голоду, то никогда бы на Евдокимова гадость не написал, потому что я знаю: он нормальный парень, он не делал никому плохого в этой жизни.
– А что, дом какой-то великий?..
– Ну, дом как дом, обычный кирпичный, двухэтажный, каких, наверное, за миллион в стране. Ворам, значит, можно, а нормальным людям – нельзя. Вообще я устал от этого бреда! Я спиртного ни грамма не выпивал. Уже не помню, когда я последний раз в рот брал, – а пишут про меня, что гонял на «Мерседесе» по Барнаулу и кошек давил…
– Лето. Вот ваши бывшие коллеги нынче все гастролируют. На пароходах ездят, пиво с раками, толпы поклонников… А вы тут, простуженный, под кондиционером… Нет у вас ностальгии по актерской жизни?
– Да, ребята звонят. Мы дружим, ребята меня очень уважают, все нормально, по-человечески… Я скучаю, хочется пообщаться, но сейчас голова забита другим. То, чем я занимаюсь сейчас, для меня намного важнее, и это не пустые слова. Я очень хочу, чтобы в Алтайском крае было хорошо. Я хочу, чтобы 78-е место, которое занимает край в рейтинге регионов по стране, осталось как в кошмарном сне – далеко-далеко. Моя команда привлекает инвестиции в развитие и сельского хозяйства, и промышленности, среднего и малого бизнеса и так далее. Фермеров поддерживаем и будем поддерживать – и, естественно, простого человека в обиду тоже не дадим.
– Значит, совмещать никак невозможно?
– Во всяком случае, пока – никак. Но, может быть, потом. Вообще можно все. Талант – его не пропьешь. Я думаю, большинство ребят сами приедут в гости. Вот заезжали Олейников со Стояновым ко мне в деревню на Алтае. Сейчас Олег Митяев прилетел, а мне срочно в Москву понадобилось…
– По телевизору вы жадно ловите новости из Москвы, когда там находитесь?
– Ну, в общем, надо сказать, что ловлю, да, – но это редко получается. Мы заканчиваем работу очень поздно, а потом уже не до телевизора. И вообще недавно я поймал себя на мысли, что уже давно не смотрел кино!
– Значит, культурная жизнь пошла под откос?
– Почему же: сейчас у нас были Шукшинские чтения – одно из главных событий на территории Алтайского края. Собиралось много добрых людей – поклонников таланта, гения Василия Шукшина. Я был на кладбище, там с Иваном Бортником встретился…
– Чтобы не потерять форму, вы регулярно репетируете?
– Что вы! Что я могу репетировать?! А вообще много хороших материалов осталось, душевных, но ничего: всему свое время. Я хотел книгу выпустить со своими рассказами, но чувствую, что до конца года, конечно, ничего не успею. Дай Бог, хорошо пройдет уборочная – и, думаю, зимой будет полегче.
– Зимой основная задача губернатора – выбить побольше денег в Москве…
– Ну, одна из основных, конечно.
– В России уважают тех, кого боятся, – а вас народ боится?
– Не думаю. Не для того меня выбирали, чтобы бояться. Может, мелкие воришки и боятся, потому что знают мои жизненные принципы: что я сам не воровал и другим не позволю.
– А крупные воришки – боятся?
– А у нас такая бедность, что крупных быть не может. Ни нефти, ни газа нет. У нас основное добро дефицитное – это пшеница твердых сортов. Это достояние края.
– В вашем возрасте, Михаил Сергеевич, многие мужчины ударяют по бабам, другие куда-то уезжают. Третьи деньги копят. А вот вы решили, что всю жизнь занимались ерундой, а теперь надо оставить след на этой земле?..
– Никогда бы не сказал такого, что я всю жизнь занимался ерундой. Я занимался очень хорошим и благородным, честным делом. Тем, что я делал в кино и на сцене, я заработал себе уважение. И сейчас хочу сделать людям добро, чтобы никто не пришел на мою могилу и не плюнул. Я ведь останусь там, на Алтае…
– Вот вы уже сказали, что, кроме земли, на Алтае почти ничего нет. Трудно в таких условиях заявить о себе? Не боитесь провала? А то получится, как у артистов говорится: «Ушел со сцены под стук собственных копыт».
– Думаю, что этого не произойдет. Вокруг меня собирается здоровая компания светлых личностей, и в правительстве понимают, что мне тяжело. Зерно – это не то, что в первую очередь привлекает инвесторов.
– Вы приезжаете в Москву в коридоры власти, и тут уж надо прогнуться: они же гордых и независимых не любят.
– А я как бы не гордый. Ради народа я не гордый. Конечно, потом буду переживать про себя…
– Нельзя быть при власти и не нажить себе врагов – они уже есть?
– Враги уже есть. Это несознательные люди, которые не знают, что на земле существует добро. Их убеждения резко расходятся с моими. Деньги их губят – эта людская алчность просто поражает.
Ознакомительная версия.
