В системе прокатных рейтингов (по степени суровости) категории NC-17 предшествует категория R. Фильмы с рейтингом R даже вроде бы доказали, что могут собирать серьезные деньги: начиная с 1990 года двадцать таких картин перешагнули порог сборов в $100 млн, а «Страсти Христовы» Мела Гибсона собрали в американском прокате больше $370 млн. Однако и сегодня студии крайне редко решаются финансировать столь рискованные проекты.
Не менее важен и так называемый «фактор Wal-Mart». В 2007 году студии продали DVD на $17,9 млрд, из них на магазины Wal-Mart пришлось $4 млрд. При этом сеть гипермаркетов не ставит на свои полки диски с фильмами, которые могут задеть ее главных клиентов — матерей. Фильмы, содержащие эротические сцены, автоматически оказываются в закрытых отделах, где продается эротическое кино и куда покупатели заходят много реже, чем в отделы DVD и Blu-Ray «общего профиля». Что создает для кинопроизводителей дополнительный стимул не допускать в кадр обнаженное тело.
Словом, сценарий на меня не произвел сильного впечатления, а вот сам его постановщик Бондарчук произвел определенно. В нем мне увиделось совсем не то, что привыкли видеть: хара́ктерного актера, харизматичного телеведущего, обаятельного человека… Я увидел молодого режиссера, одаренного, очень амбициозного и готового создавать бескомпромиссно мейнстримное кино, что для меня было открытием. Абсолютное большинство моих далеко не бесталанных друзей в кино неизменно предполагали реализовывать свои творчески амбиции в авторском кинематографе. Их интересовали способы самовыражения и киноязык, на котором они могли бы говорить пусть с небольшой, но близкой им по духу группой людей. В Федоре же я увидел иной тип. Он искренне хотел заниматься кинематографом прямых эмоций и не выказывал никакого интереса к фестивальному признанию. Этот его подход подкупал. Так что именно встреча с Федором дала мне основания включиться в проект. Если бы его предложил мне кто-то другой, думаю, я бы вежливо отказался.
На съемках сразу стало очевидно, что Федор Бондарчук — режиссер-постановщик в полном смысле слова. Масштабный съемочный процесс — его стихия. Причем для него принципиально важно, чтобы вокруг были не просто профессионалы, а близкие ему люди. Бондарчук из кинематографической семьи, и для него кино — family business, семейное дело. Подход, казалось бы, не без изъяна, но в случае с «9 ротой» он полностью себя оправдал. Вся съемочная группа в итоге составилась из знакомых и друзей режиссера — от гримеров до блестящего оператора Макса Осадчего. На одну из главных ролей Федор взял своего племянника Костю Крюкова. Для Кости это был актерский дебют, а значит, дополнительный риск для Федора, все-таки тоже дебютанта в большом кино. Но Костя отлично сыграл интеллигентного юношу, в котором весело смешались романтизм с цинизмом. О таких ролях актеры говорят «будто вынул характер из себя». Другая роль досталась Артему Михалкову, которого Федор знал с детства. Конечно, был и кастинг, и на главные роли были выбраны молодые артисты Артур Смольянинов и Алексей Чадов, которых с Бондарчуком ни семейные узы, ни общее прошлое не связывали. Я говорю лишь о том, что режиссер Бондарчук, для которого кино — дело семейное, и к съемочной группе относится как к семье, и как семью ее и составляет. Для проекта такой подход стал счастливым знаком. Единственной неприятной неожиданностью оказалось то, что в последний момент на съемки не приехал Николай Фоменко. Его вроде бы не отпустил Первый канал, с которым у Фоменко был жесткий контракт. И роль прапорщика Хохла был вынужден взять на себя сам Федор.
Афганистан решили снимать в Крыму. Я обратился к Евгению Кирилловичу Марчуку, своему давнему знакомому, крупному украинскому политику, тогда министру обороны Украины. «Нам нужны танки», — говорю. «Сколько?» — спрашивает Марчук. «Да не так чтобы много…» — заминаюсь я. А он иронично переходит к делу: «Вот смотри, у Украины сейчас есть четыре тысячи танков. Три тысячи можешь взять». Оказалось, что после развала Союза эти оставшиеся на Украине танки стали просто тоннами ржавого металла. Нам нужно было только оплатить горючее и при этом аккуратно подсчитывать расходы на него, чтобы в ажиотаже съемок масштабных военных сцен не соблазниться всем объемом предложения Марчука.
В Голливуде плотное сотрудничество режиссеров и военных — явление распространенное. Например, в фильмах Питера Джексона цикла «Властелин колец» в массовке была занята практически вся армия Новой Зеландии. На выходе из кинотеатров, показывавших фильм «Лучший стрелок» Тони Скотта, были размещены стойки, где можно было записаться на армейскую службу.
Но наибольших успехов в вопросе взаимодействия с армией достиг, без сомнения, Майкл Бэй, которому заслуженно симпатизирует Пентагон и другие военные ведомства США.
Республиканец по партийной принадлежности и консерватор по убеждениям, Бэй к военным относится с придыханием и солдат в своих фильмах изображает по преимуществу в героическом ключе. «После первых «Трансформеров» число записывающихся на военную службу серьезно выросло», — говорит сопродюсер фильма Дино де Бонавентура. Ощущая потенциал проектов Бэя, Пентагон исправно помогает режиссеру в самых сложных съемках. Для съемок «Трансформеров» Бэй получил не только действующих военных для массовки, но и самолеты F-117, F-22, A-10, AC-130 и уникальную инженерную разработку — самолет с вертикальным взлетом CV-22 Osprey. Причем Osprey на тот момент на вооружении ВВС США было всего два, и Бэю для съемок дали оба.
Взамен Пентагон просил организовать отдельную премьеру для солдат и матросов. Бэй с радостью согласился. Общенациональная премьера и afterparty прошли на авианосце USS John Stennis.
Съемочная группа бэевского же «Армагеддона» стала первой допущенной на тренировочные базы американского аэрокосмического агентства NASA. Было разрешено снимать в ангарах и на стартовой площадке с уже установленным для запуска шаттлом (что, кстати, вызвало скандал). Исполнители главных ролей в фильме по сей день остаются единственными гражданскими лицами, которым было позволено надеть настоящие скафандры астронавтов (стоимостью, к слову, по $3 млн каждый).
Традиционно работа Пентагона с режиссерами строится следующим образом. Если для фильма необходима военная техника (танки, самолеты, авианосцы, подводные лодки), то представитель студии подает официальную заявку и прилагает к ней сценарий. «Когда Голливуд просит нас о помощи, мы видим в этом возможность рассказать американским зрителям об армии США, — говорит ответственный за работу Пентагона с голливудскими студиями Фил Штруб. — Если люди кино хотят помощи, они должны быть готовы согласиться на предложенные нами изменения в сценарии, призванные повысить уровень реализма в изображении военных».
Иными словами, американское министерство обороны помогает только тем, чей фильм предполагает позитивный взгляд на армию США. Среди фильмов, которым Пентагон помочь отказался, «Взвод» Оливера Стоуна, «Несколько хороших парней» Роба Рейнера, «Форрест Гамп» Роберта Земекиса (в данном случае по причине того, что главный герой, успешно служивший в армии, умственно неполноценный), «Марс атакует» Тима Бертона (потому что там все герои — идиоты), «День независимости» Роланда Эммериха и «Багровый прилив» Тони Скотта.
Когда же режиссер доказывает военным свою полезность, как это было с Майклом Бэем, военные практически дают ему ключи от арсенала. Для вторых «Трансформеров» Бэю дали разрешение снимать на военном полигоне и предоставили два истребителя A-10 Thunderbolt, шесть F-16, десять бронированных машин Humvee, два танка Abrams, два танка Bradley, две системы залпового огня и два БТРа. По словам военных, «Трансформеры-2» стали самой масштабной «совместной операцией Пентагона и Голливуда». Если танки на площадке стреляли болванками, то для танковых расчетов это засчитывалось как учения; если же режиссер хотел настоящих взрывов, студия возмещала военным стоимость боеприпасов. А аренда истребителей для фильма стоила его бюджету $25 000 в час.
У меня два любимых этапа в производстве фильма — работа со сценарием (или над ним) и монтаж. На монтаже ты видишь, как из разрозненных съемочных фрагментов складывается кино, понимаешь, насколько разные фильмы можно сложить из одного и того же материала. Федор со своим опытом производства нескольких сотен музыкальных клипов монтировал замечательно; оказалось, у нас общий монтажный язык, совместная работа в монтажной нас и сблизила. При этом сам процесс был очень непростым: пришлось несколько раз менять структуру фильма и многое сократить, но в результате удалось устранить сценарные проблемы: повысить эмоциональный градус, рассказать цельную, простую и в то же время метафорическую историю.
Когда Арнон Милчан продюсировал (и финансировал) фильм Серджо Леоне «Однажды в Америке», он только начинал свою голливудскую карьеру и, по собственному признанию, находился под большим впечатлением от легендарного режиссера. Однажды глубокой ночью Серджио Леоне тайком проскользнул в гостиничный номер Милчана в Нью-Йорке. Неожиданно Милчан услышал мягкий и вкрадчивый голос с сильным итальянским акцентом: «Арнон, Арнон, мне нужно больше денег».
