Ознакомительная версия.
Я был полон решимости со временем одержать верх над этим человеком, но мне еще было далеко до того тела, которое требовалось для победы. Я приехал в Америку, похожий на алмаз весом сто карат, при виде которого все восторженно восклицали: «Матерь божья!» Однако алмаз этот был еще очень грубо обработан. Он еще не был готов к тому, чтобы его выставляли напоказ – по крайней мере, по американским стандартам. На создание тела мирового класса обычно требуется по меньшей мере десять лет, а я к этому времени тренировался всего шесть. Но у меня была физическая сила, и обо мне говорили: «Взгляните на размеры этого паренька. Что за черт? На мой взгляд, у него громадный потенциал». Свои победы в Европе я одерживал не только за счет своих физических данных, но также благодаря напористости и порыву. Однако впереди меня еще ждала огромная работа.
Идеалом культуризма является совершенный зрительный образ, что-то вроде ожившей древнегреческой статуи. Спортсмен оттачивает свое тело так, как скульптор режет камень. Скажем, нужно добавить массы и четкости дельтовидной мышце спины. Для этого из общего набора выбираются соответствующие упражнения. Резцом становятся гири, скамья, тренажеры, и процесс формирования может занять целый год.
Это означает, что спортсмен должен обладать способностью беспристрастно смотреть на собственное тело и видеть все его изъяны. На крупных соревнованиях судьи придирчиво изучают любые мелочи: размеры мышц, четкость их прорисовки, пропорциональность и симметрию. Они даже смотрят на вены, указывающие на отсутствие подкожного жира.
Глядя на себя в зеркало, я видел много сильных моментов и много недостатков. Мне удалось заложить фундамент силы и массы. Сочетая тяжелую атлетику, силовое троеборье и культуризм, я разработал очень широкую и плотную спину, близкую к совершенству. Мои бицепсы обладали необычайными размерами, высотой и мышечным тонусом. У меня были отличные грудные мышцы и лучшие боковые мышцы груди из всех, какие я только видел. Телосложение у меня было идеальным для культуриста: широкие плечи и узкие бедра, что помогло мне достигнуть совершенной V-образной формы, обязательной составляющей успеха.
Вместе с тем у меня были и недостатки. В сравнении с торсом мои конечности были чересчур длинными. Поэтому мне постоянно приходилось разрабатывать руки и ноги, чтобы пропорции казались правильными. Даже несмотря на массивные бедра окружностью двадцать девять дюймов, ноги мои по-прежнему выглядели слишком тонкими. Икры безнадежно тушевались на фоне бедер, а трицепсы по сравнению с бицепсами были слишком короткими.
Моя задача заключалась в том, чтобы исправить все эти слабые места. Человеческой натуре свойственно заниматься тем, что у нас хорошо получается. Если у тебя большие бицепсы, хочется бесконечно сгибать и разгибать руки, поскольку вид напрягающихся мышц приносит необычайное удовлетворение. Однако для успеха необходимо обойтись с самим собой жестоко и сосредоточиться на изъянах. Вот когда в дело вступают глаза, а также способность объективно оценивать себя и выслушивать мнение других. Те из культуристов, кто слеп к собственным недостаткам и глух к мнению других, как правило, остаются в проигрыше.
Еще большей проблемой является тот биологический факт, что у каждого отдельного человека одни части тела развиваются охотнее других. Поэтому человек начинает заниматься, а через пару лет удивленно говорит себе: «Вот это да, как любопытно, почему нижняя часть рук у меня не такая накачанная, как предплечья», или: «Интересно, почему мои икры упрямо отказываются расти». В частности, моим проклятием были именно икры. Я начинал работать с ними по десять упражнений три раза в неделю, точно так же, как и с остальными частями тела, однако они откликались на занятия крайне неохотно. Остальные группы мышц ушли далеко вперед.
Тут мне помог своим примером Редж Парк. У него самого были идеальные икры окружностью двадцать один дюйм, настолько совершенно разработанные, что они казались перевернутыми сердечками с открыток в честь дня Святого Валентина, упрятанными под кожу. Тренируясь с Реджем в Южной Африке, я видел, что он делает для этого. Редж занимался икрами ежедневно, а не просто трижды в неделю, и с умопомрачительной нагрузкой. Я гордился тем, что поднимал икры с нагрузкой триста фунтов, но у Реджа был тренажер с тросом, позволявший ему нагружать икры целой тысячей фунтов. И я сказал себе: «Вот что я должен делать. Мне нужно подойти к своим икрам принципиально иначе и просто не оставить им шанс не расти». Приехав в Калифорнию, я умышленно обрезал все спортивные штаны по колено. Пусть мои сильные места будут прикрыты: бицепсы, грудь, спина, бедра, – но я позаботился о том, чтобы мои икры постоянно оставались у всех на виду. Я был беспощаден к себе и выполнял каждый божий день по пятнадцать, а то и по двадцать циклов упражнений для икр.
Я понимал, что нужно систематически сосредоточивать внимание на всех группах мышц. В целом, у меня были более развиты те мышцы, которые работали на сгибание (бицепсы, латеральные мышцы, мышцы спины), в отличие от тех, которые работали на распрямление (передние дельтовидные мышцы и трицепсы). Это было обусловлено наследственностью, из чего следовало, что мне приходилось работать с этими мышцами более напряженно, с большей нагрузкой. Я накачал себе мощную спину, но теперь пришла пора подумать о том, чтобы обеспечить четкое разделение между латеральными мышцами, мышцами груди и нижними зубчатыми мышцами. Я должен был выполнять упражнения для развития этих мышц, а это означало многократные подтягивания со сдвинутыми руками. Мне нужно было чуть опустить латеральные мышцы, для чего я должен был больше поднимать гирю одной рукой. Я должен был развить задние дельтовидные мышцы, а это означало продольные подъемы: для этого нужно встать с гирями в руках и разводить их в стороны.
У меня был целый список мышц, которым следовало уделить особое внимание: задние дельтовидные мышцы и нижние спинные мышцы, межреберные мышцы, мышцы брюшного пресса и икроножные мышцы, и еще многое и многое! Все это нужно было нарастить, отточить и разделить, и еще привести в нужные пропорции друг с другом. Каждое утро я завтракал с двумя-тремя приятелями, как правило, в кафе Зуки на углу Пятой улицы и бульвара Уилшир. Там предлагали тунца, там предлагали яйца, там предлагали лосося – все то, что мне нравилось. Или мы отправлялись в одно из небольших семейных заведений вроде «У Дэнни».
Затем, если только у меня не было занятий по английскому языку, я направлялся прямиком в клуб Голда и приступал к тренировкам. Потом мы иногда шли на пляж, где снова следовали занятия с гирями на открытом воздухе, а также купание, бег и лежание на песке под солнцем для идеального загара. Или же я отправлялся в контору Джо Уайдера и работал вместе с теми, кто с моих слов сочинял материалы для журналов.
Ознакомительная версия.
