Ознакомительная версия.
Пантелеев знал, что агенты стерегут его на каждом шагу и что в случае поимки пощады не будет. В городе бандиты предполагали прожить месяц-полтора, а потом уехать в провинцию.
Первой заботой беглецов стала одежда и оружие. На Обуховской толкучке (там, где сейчас автобусный вокзал) они купили четыре револьвера – Ленька взял себе два браунинга, а Гавриков – маузер и наган. Реализовав бриллиант в два карата, припрятанный с налета на доктора Левина, бандиты оделись: купили сапоги, шинели, кожаные куртки и неизменные «буденовки».
Добыв себе «липы» (фальшивые документы), друзья отправились на заработки: занялись раздеванием запоздалых прохожих.
Они облюбовали широкое Марсово поле и ежевечерне залегали на откосе идущей вдоль него Лебяжьей канавки. Не страшила их маячившая где-то вдали одинокая фигура милиционера, совершавшего обход своего района. Наметив жертву, Гавриков и Пантелеев выскакивали из-за откоса, наставляли револьверы и без малейшего сопротивления донага раздевали прохожего. Ходила легенда, что «Ленька пролетариев не раздевает». Это – чистейшая ложь. Жертвами Пантелеева были все – без различия класса, пола и возраста. Лишь бы у них было хоть какое-нибудь «барахло». Не успевал ограбленный прийти в себя, а грабителей уже и след простыл. Кто был посмелее, тот поднимал крик, а потрусливее покорно шагал по направлению к ближайшему огню. Тем временем наступал черед новой жертвы, которую постигала та же участь.
Совершив несколько таких грабежей, обычно 3–4 за ночь, Пантелеев и Гавриков отправлялись в ближайшую «хазу», куда немедленно вызывали маклака, за бесценок покупавшего награбленное.
Уголовный розыск, узнав, что на Марсовом поле «пошаливают», установил там усиленное наблюдение. Пантелеев поспешил «сняться с якоря». Деятельность бандитов перекинулась в район Сергиевской (ныне – Чайковского) и Кирочной улиц, где в то время было мало милиции.
Был у бандитов сообщник, которому они обязаны были своей свободой, – надзиратель Кондратьев. Бандиты собирались сдержать слово и встретиться с ним, как условлено было еще при побеге, «через три дня», а в случае невозможности, «в среду на каждой неделе». Место встречи – Обводный канал, под Американскими мостами.
Пантелеев не знал еще тогда об аресте Кондратьева. И вся шайка отправилась к назначенному времени на Обводный канал. Уголовным розыском туда же был доставлен надзиратель, находившийся под охраной полдюжины переодетых агентов. Осторожный Пантелеев заметил, что кто-то следит за Кондратьевым, и немедленно скрылся.
Этюд в багровых тонах
Пантелеев с Рейнтопом и Лисенковым наметил для «совместной работы» несколько квартир, которые ему указали его осведомители.
Ими было совершено зверское убийство и налет на Екатерининском канале (ныне – Грибоедова). Пробравшись в квартиру архитектора профессора Романченко, бандиты убили его и тяжело ранили жену. Была также убита бросившаяся на грабителей собака. Разгромив квартиру, бандиты скрылись с добычей. Уголовному розыску удалось установить, что квартиру «дал» проживавший в том же доме соучастник Пантелеева, но следов самих преступников сразу не удалось обнаружить.
Через два дня разгромлена еще квартира, а за ней – третья. Были мобилизованы лучшие опера уголовного розыска и влиты в ударную группу ГПУ. Изучены норы и места, где бывал Пантелеев. Но у него было столько убежищ, что сразу окружить его и ликвидировать вместе с шайкой, не удалось.
Пантелеев знал о том, что за ним зорко следят, и стал еще более осторожен. Он понимал: кольцо сужается, и метался с одной квартиры на другую, не оставаясь нигде дольше одной ночи. Спал с револьвером в руках. Видел в каждом постороннем агента уголовного розыска.
Однажды, когда он проходил по Столярному переулку, ему показалось: за ним идет агент. Пантелеев обернулся: увидев смотревшего на него матроса, мгновенно двумя выстрелами уложил его на месте. В другой раз он ранил агента Уголовного розыска, не имевшего никакого отношения к поискам шайки. Стрелял Пантелеев метко.
Как рассказывал на одном из последних допросов Гавриков, он с Пантелеевым специально ходил на острова, на Стрелку, пристреливать свои револьверы. Гавриков не расставался с Пантелеевым: вместе готовились, вместе убивали и грабили. Но закончить свою деятельность вместе с Пантелеевым ему не удалось.
Арест Гаврикова
Ресторан «Донон» располагался на Мойке, у Певческого моста, в стороне от Проспекта 25-го Октября (Невского), как раз напротив Уголовного розыска (тот находился в здании Главного штаба). Но это не смущало Пантелеева. Посетители «Донона» были богатой добычей.
У «Донона» были запрещенные к продаже вино и водка. Седовласый швейцар «довоенной крепости» особым звонком давал знать о приближении милиции – вино исчезало со столиков, и лишь пьяные лица посетителей напоминали об исчезнувших таинственно бутылках с зельем.
Когда полупьяные Пантелеев и Гавриков ввалились в переднюю «Донона», швейцар сразу же почувствовал неладное. Он дал звонок в зал, мгновенно все засуетились, и были приняты меры предосторожности.
В переднюю выбежал дежурный метрдотель, специальностью которого было улаживание недоразумений. Увидев, однако, не милиционеров, а пьяных, он сам позвонил в милицию, откуда немедленно прибыл наряд.
Когда Пантелеев обернулся, он увидал входивших в длинный двор «Донона» милиционеров. Сразу отрезвев, схватил Гаврикова за рукав и кинулся с ним во двор. Там они спрятались. Но их разыскали между дровами и задержали. Никому и в голову не могло прийти, что это Пантелеев и Гавриков, те самые, которых искали по всему городу. Это и спасло Пантелеева. Когда его под конвоем вели через подворотню, он ударом кулака хватил стоявшего у железной калитки ворот милиционера, ногой ударил в живот дворника и, отстреливаясь, выбежал на набережную Мойки.
Пантелеев был ранен в левую руку. Он побежал по направлению к Марсову полю, к Инженерному замку, побежал по улице Пестеля, перелез через забор и спрятался в колоннах Пантелеймоновской церкви. К этому времени Гавриков был уже опознан.
О происшествии было сообщено в Угрозыск, и буквально через несколько секунд (шутка сказать: Пантелеев!) прибыли на место агенты с собакой-ищейкой. По кровавому следу собака довела до Марсова поля. Дальше след терялся. Наугад агенты и милиция пошли по Пантелеймоновской, мимо церкви, и… не заметили лежавшего там за забором Пантелеева.
Гавриков уже тем временем был допрошен, дал подробные показания – и в целом ряде вчера еще безопасных квартир сидели засады.
Соучастник всех налетов Пантелеева, Гавриков, предстал перед судом Трибунала 31 декабря 1922 года. Он спокойно выслушал приговор трибунала: к расстрелу. На скамье подсудимых он был не один. С ним было еще трое: наводчица на квартиру Богачева – Лидия Луде, пойманная незадолго до суда, и участники ограбления артельщика пожарного телеграфа Абдульменов и Зайцева.
Ознакомительная версия.
