Живой. Была у Гоши такая поговорка — «Инженеров не убивает».
Живой-то живой. Но вот ключи от сейфа вахтенного офицера — как ветром сдуло. Не может найти.
Время к смене. Сменщик — давай ключи, будем вахту передавать. Нету ключей..
Ну вот. Смениться побыстрее хочется. Попытались старпому проблему озвучить, а тот — да пошли вы. Открывайте сейф как хотите.
Опять же в отступление — после ремонта Гоша от рабочих систему орошения погребов принимал.
Как хотите — это запросто.
Уговорил сменщика пять минут постоять, в каюту сбегал, принес что-то, поколдовал над сейфом, проводочки какие-то…Потом машинку присоединил, ручку покрутил — ка-а-а-ак ахнет.!!!
Замок сейфа вывалился внутрь, сейф открылся… Сдал вахту.
Однакож четыре часа проходит — следующему принимать. Теперь уже не закрывается сейф. Опять старпома тревожить… Как? — Да так… А-а-а-а-а…
Короче говоря ворвался к нему в каюту особист, с горящим от азарта глазом, и к изумлению честной публики извлек из сейфа кучу каких-то пиропатронов, или еще чего — на месте не разбирались — проводов, еще какого-то взрывоопасного барахла, и в довершению ко всему — книгу «Учебник подрывника».
На вопли возмущенного командования Гоша спокойненько ответил, что всю эту взрывоопасную бурду, включая и книгу, ему подарили рабочие, с которыми он испытывал систему орошения (а там пиропатроны применяются) почувствовавшие его неподдельный интерес ко всякого рода пиротехническим эффектам.
Как говорится чаша была переполнена…Гоша пошел служить на берег.
…………………………………
Мы встретились снова через несколько лет, я был уже командиром корабля…а Гоша — все тем же неунывающим капитан-лейтенантом.
Единственно, в чем он изменился — так это в том, что стал довольно заметно заикаться, и при разговоре отчетливо был виден тик, дергающий угол губ и веки…
По его рассказу, идя как-то со службы и будучи слегка «выпимши», он просто не поделил дорогу с «УАЗ»-иком. УАЗик оказался чуть крепче, и Гоша отделался семнадцатисантиметровыми трещинами в черепе, переломом руки, да вот такими видимыми последствиями.
Он готовился к увольнению по болезни.
Надеюсь, что его невезение кончилось в другой жизни, после увольнения.
А если все же нет — «Инженеров не убивает!»
* * *
«И это последний рассказ о Маугли».
«Остановите музыку» — «Эх, инженеры» — «Невезение»
Подзаголовок главы N
Слово это обозначает «Подводные Диверсионные Силы и Средства». Проще говоря, диверсанты подводные. Ну, а если у врагов такие диверсанты есть — то и бороться с ними нужно, соответственно.
Ну да в базе когда стоишь — вахта ПДСС только при учении каком — то выставляется. Другое дело в море, да еще и в Средиземном. Тут уж обязательно: и матросы с автоматами на палубе на постах, и гранаты профилактически за борт бросали — как водится. Рыбы, бывало, глушеной всплывало — немеряно. Но о рыбалке такой как-нибудь в другой раз.
А сейчас другой случай вспомнился.
Баню мы, конечно, все любим. Так вот в Средиземном, на эскадре, баня по субботам — непременный элемент распорядка дня. С утра — большая приборка, подведение итогов недели, выставление оценок, и, наконец — баня. После бани эскадренное начальство без нужды не дергало, только уж в крайнем случае, завет Петра четко выполняли, насчет бани и как после бани — не без того, нужно же в конце недели душой и телом отмякнуть…
Суббота, в баньке помылись, мероприятия вечернего распорядка дня выполнили, «Команде отдыхать» — лепота и покой.
Лежу, перед сном книжку почитываю — звонок.
— Товарищ командир, вахтенный офицер. Вахтенный по борьбе с ПДСС на баке доложил, что слышал три удара по корпусу корабля в районе якорь-цепи!
Ну, нелегкая! Но раздумывать нечего, с такими вещами в Средиземном шутки не получаются…
— Учебная тревога!
Забегал пароход, зафырчал, задвигался.
Штаб эскадры — рядышком, на соседнем пароходе. Вызываю оперативного на связь, докладываю, что так мол, и так…
Тот помолчал, потом осторожненько говорит, что мол, ладно, разбирайтесь там…
Ну, а дальше — как в букваре написано — подобрали якорь-цепи, осмотрели — норма, машинами покрутили, реверса подавали — тишина. Гранат несколько штук за борт пошвыряли — погрохотали они, рыбка поплыла кверху брюхом — больше никого…
Мероприятия, вроде, все выполнили. А дай-ка, думаю, с воином поговорю вахтенным бдительным, то есть. Вызываю на мостик. Воин как воин, фамилия — Уразаков, узбек, четыре курса института за плечами, не дебил…
Ну и что говорю, радость ты моя, слышал? — А тут старпом с крыла моста входит — и дверью хлопает.
Лицо у воина аллаха аж засветилось от счастья:
— Вот так стучали, тащкомандир. Только три раза…
Мы со старпомом переглянулись — хватает он трансляцию
— КХП! (Командный химпост) — а он у нас в аккурат в носу был.
— Есть КХП!
— Химик, сука, ты в пост после отбоя лазил, дверями стучал?
— Да…
— А что молчал, гад, когда мы тут все на ушах стоим?
— А я думал — а вдруг не я, еще кто-нибудь…
— …
Отбили тревогу, оперативному эскадры доложил, что, мол, разобрались, тот «Ну-ну, хорошо, отдыхайте» — затихло.
В воскресенье, ни свет ни заря — то есть часов в восемь с небольшим — оперативный на связь выходит:
«Вам с замом немедленно прибыть на флагман. Баркас за вами отправлен».
Естественно, морду лица и фигуру тела в порядок привели, тут и баркас подошел, туда — и на штабной пароход.
Прибыли… К оперативному. Он на нас посмотрел… Идите, говорит, к начпо.
Прибыли… Тот за руку тщательно с обоими поздоровался, на диванчик в каюте усадил, и минут сорок нес какую-то откровенную ахинею, при этом как-то странно на нас поглядывая. Закончил.
— Все поняли?
Мы с замом переглянулись — ну ни черта не поняли, но на всякий случай:
— Так точно!
— Ну, идите.
Убыли. Недоумение — полное.
…
После обеда прибывает штабной баркас, в нем флагманский минер — старый знакомец, на крейсере у нас командиром БЧ-3 был. И прибывает он с проверкой организации несения вахты ПДСС. Хотя чего проверять, на эскадре не первый месяц, отработано все давно и проверено неоднократно…
Но проверил, в вахтенном журнале запись сделал.
Спустились в каюту, предлагаю чаю попить — и к чаю — как водится.
А он — мол, чаю попью, а к чаю — ни-ни, сухим пайком давай… И так, говорит вас в алкаши записали.
