Глава сорок четвертая
Старые ловеласы
О том, насколько экстремально разнообразными бывают поклонники и их способы разбогатеть
Я и мои подруги сталкиваемся, конечно, не только с молодыми мускулистыми альфонсами в личной жизни. «Девушки из высшего общества», которым «трудно избежать одиночества», как поется в известной песне, сталкиваются еще и с пожилыми богатыми аморальными типами.
Одного из таких, Поля, я встретила пару лет назад в Париже в кабинете одного человека во время деловой встречи. Не знаю, почему он ко мне прицепился, может быть, я похожа на его маму, ведь недостатка в молоденьких красотках у него не было. Да он и сам был броской внешности — высокий, с красивыми чертами лица и, на удивление, не очень большим животом, а также безупречными манерами светского льва. К тому же вульгарно богатый. Мне он не нравился изза его излишней самоуверенности, а ему, видимо, нравилось, когда он не нравится. Он донимал меня ежедневными СМСсообщениями, от прочтения которых даже у меня иногда краснели уши, и я торопилась их стереть. Один раз из десяти у меня случался кризис отговорок, и я принимала его приглашения на обед, но никогда — на ужин. Вопервых, потому что однажды, согласившись с ним поужинать, я ужасно об этом пожалела, так как он имел совершенно извращенное представление о нашей программе на вечер, и я сбежала под предлогом выхода в дамскую комнату, пожертвовав оставшимся в ресторане палантином. А вовторых, потому что за одну неделю, в одном модном кафе, я встретила его несколько раз с разными девушками, и все они составили бы честь прекрасному полу, парижскому образу жизни и международному союзу производителей женского платья. А я не люблю кобелюг. А он продолжал настаивать.
Через пару недель после знакомства курьер цветочного магазина привез мне огромный букет алых роз. Я, прочитав нескромную записку, отправила их обратно. Удивленный, он спросил СМСкой, почему я не приняла цветы. Я не ответила, потому что считаю, что нижнее белье и красные цветы можно дарить лишь тем, кому можешь позволить себе сказать: «Я тебя желаю». А он решил, что вегетарианки не любят мертвых срезанных растений, и прислал мне белые живые орхидеи в горшке с землей. Они были такие прекрасные, что я не удержалась и приняла. Тем более что с советских времен знала, что цветы и конфеты не считаются взяткой, и они удивительно вписывались в дизайн гостиной. Но когда за неделю зал превратился в орхидейную оранжерею, я не выдержала и взмолилась о пощаде СМСкой.
Через несколько дней моя подруга Муся пригласила меня пообедать со своим новым приятелемамериканцем, сотрудником одной международной организации по борьбе с экономическими преступлениями. На террасе кафе, где мы допивали кофе, народу было уже немного, но проходящий мимо Поль умудрился меня не заметить. Я удивлялась недолго. Мусин приятель, оказалось, был хорошо знаком с ним, хоть и не удостоил того и кивком головы. А заодно рассказал нам любопытную историю капитала Поля. Лет двадцать назад Поль был красивым молодым карьеристом с дипломом престижного университета и без копейки денег в кармане. Ему удалось соблазнить серенькую дочь богатого американского информационного магната и жениться на ней. На второй год совместной жизни, отмечая день рождения любимого супруга, молодая жена дарит ему «Феррари» и традиционный огромный торт, из которого в самый разгар торжества выскакивает стриптизерша и сексуально танцует. Несколько десятков человек гостей из высшего общества не заподозрили ничего дурного, когда молодой муж присоединился в танце к стриптизерше и даже повалил ее на сцену и стал срывать с нее то, что можно было бы назвать одеждой, если бы этого не было бы так мало. Приглашенные думали, что это часть спектакля, и улыбались до тех пор, пока не увидели плачущую молодую супругу, выбегающую из зала. Она планировала другой сценарий. Опомнившись, охранники оттащили Поля, буквально насиловавшего танцовщицу на глазах у всех. На следующий день жена Поля подала на развод, и несчастная семья навсегда бы распрощалась с развратником, если бы не вскрылось, что все это время Поль состоял в интимной связи с матерью своей жены, которая была намного красивее дочери. Поэтому разводов было сразу два. Красавец француз покинул Америку на год, а вернувшись, познакомился с новым мужем бывшей тещи, американским миллиардером по недвижимости. Втершись к нему в доверие, Поль получил предложение провернуть одну деликатную операцию по недвижимости в Европе на офшорные деньги старикана. Только оформляя сделку, красавец «забыл» оформить недвижимость на имя хозяина пары миллиардов, в которые она оценивалась. И все оформил на себя. Старика хоть и хватил удар, но ничего поделать он уже не мог — деньги были незадекларированные. Так Поль стал безумно богат, но потерял право въезда в Америку навсегда.
Я была в шоке и поторопилась, в ответ на очередную СМСку, сообщить, что срочно улетаю на съемки фильма на Багамы на ближайшие шесть месяцев.
Волноваться за то, что Поль объявился спустя полгода, не пришлось. Через пару месяцев мне рассказали, что на вечеринке у одного французского миллиардера, обнюхавшись белого порошка, Поль грязно приставал в туалете к семнадцатилетнему сыну хозяина дома, забыв, что он до сих пор был устойчиво гетеросексуален. А на гневный вопрос отца пожаловавшегося юноши Поль вместо извинений послал его кудато поанглийски. Довольно далеко. Что принимающей стороне очень не понравилось. Так что теперь Поль не скоро отправит мне СМСку.
О том, в чем преимущества известности, о том, что за рекламу модницам должны платить, о том, что мечты сбываются не сами, и о святотатстве над жемчугом, о том, что нравится мне и акулам, а также о сейфах, в которых можно гулять
Одним из редких преимуществ положения публичного человека является то, что многие производители уговаривают принять в подарок массу красивых вещей, чтобы публика увидела вас в них на страницах газет или на экранах телевизоров. Причем градус «уговоров» и сопутствующие им цифры на счетах зависят от степени популярности звездунов. Я, как и другие публичные персоны, хлебнула немало обидных последствий известности, поэтому тоже, по закону справедливости, имела право на приятную сторону медали. Растущее количество уговаривающих было тому подтверждением.
К тому же моя любовь к бартерным обменам со времен производства видеорекламы переехала вместе со мной в Париж, и поэтому я стала заключать рекламные договора на модную одежду, обувь, очки, сумки, пальто, ювелирные украшения, женское белье, шубы и часы. Только продукты еще покупала за деньги. А во всем остальном — полный коммунизм и натуральный обмен, как в доисторические времена. В большинстве случаев, благодаря моей узнаваемости подростками из окрестностей, водителями грузовиков и домохозяйками от 35 до 50, мне удавалось не только обменять товар модной марки на полдня фотосессии и право использовать мои лики в течение года спустя, но и в дополнение на симпатичный чек с симпатичным числом нулей. Высший пилотаж — носить желанную красоту бесплатно, да еще и получать за это деньги, тогда когда рублевские девушки платят безумные олигархические суммы за футболки с рекламной надписью «Роберто Кавалли» или «Долче Габбана».
