Специалистов, приезжавших в «Каролину» познакомиться с ее тренером и игроками, удивляло многое. Например, удивительно спокойная атмосфера, в которой проходили тренировки. Почти полную тишину нарушали лишь звенящие отскоки мяча и крики «Эй, новичок!», адресуемые первокурсникам, которые возвращали на площадку мяч, вышедший из игры. Порой слышался короткий свисток, означавший конец одного упражнения и начало другого. Раздавалось также тяжелое дыхание игрока, на пределе сил добиравшегося до финиша, – Смит, требовавший от своих воспитанников прекрасной физической формы, гонял их без устали. Что еще удивляло визитеров, так это продуманная до мельчайших деталей организация тренировочного процесса. График занятий вывешивался каждое утро, и все было расписано буквально но минутам. Рик Карлайл, игравший в свое время против «Каролины» за команду из Вирджинии и ставший позднее помощником тренера профессионального клуба, был приглашен в Чепел-Хилл ознакомиться с программой Смита. Многое для него стало настоящим откровением. И то, что на тренировках не пропадало даром ни одной секунды. И то, что за боковой линией площадки постоянно находился кто-то из менеджеров, сигнализирующий на пальцах, сколько минут отведено на каждое упражнение. Задумавшись, почему каролинцы столь спокойны и собранны в каждом, даже самом ответственном официальном матче, Рик сразу же нашел ответ: в спортзале постоянно отрабатывались все игровые ситуации. Например, такая. До конца встречи остается 4 минуты, а «Каролина» проигрывает 6 очков. Что делать? Дин Смит предлагает свой вариант, как всегда беспроигрышный. Да, подумал Карлайл, «Каролину» не застанешь врасплох. У нее на все есть ответные ходы.
Никому, конечно, не разрешалось опаздывать на тренировки. Не допускалось ничего, что могло бы хоть в малейшей степени повредить команде. Когда каролинцы отправлялись на выездной матч, игроки должны были быть безупречно одеты и, естественно, ни в коем случае не опаздывать. Ребята заранее сверяли часы по «точному времени Гатриджа», в честь Билла Гатриджа, старшего помощника Дина Смита, который часто сопровождал команду в ее турне.
Когда Джордан учился на первом курсе, произошел такой характерный эпизод. Автобус, везший команду на соревнования, отправлялся в точно назначенное время. Водитель уже завел мотор, когда поблизости затормозил автомобиль, за рулем которого восседал Джеймс Уорси, звезда команды. Перед ним зажегся красный свет, и поравняться с автобусом Уорси уже не мог. Ждать его не стали, и Джеймс ехал следом, с ужасом представляя, какая выволочка его ждет.
Или другой случай. Три игрока стартовой пятерки опоздали на три минуты на предматчевый ланч: задержались в парикмахерской и все свалили, конечно, на нерасторопного парикмахера. Их тут же вывели из стартового состава, позволив, правда, поиграть в первой четверти – но, как бы в издевку, ровно три минуты.
Дин Смит предпочитал сам отвечать за все и сам всем занимался. Он не любил сюрпризов, поэтому дела в команде шли под его постоянным контролем. Он создал строгую иерархическую систему – каждый терпеливо дожидался, когда придет его очередь подняться на следующую ступеньку. Например, тренер, принимая решение, в каком отеле остановится команда или в каком ресторане она будет обедать, советовался со студентами последнего курса, а первокурсники стояли где-то у подножия иерархической лестницы, даже ниже менеджеров. Когда мяч выходил из игры, кто-нибудь кричал: «Новичок!», и за мячом бросался первокурсник, а не менеджер. Даже перерывы между тренировками проходили по строгой схеме. Сначала отдыхали три минуты, утоляя жажду, четверокурсники. Через полминуты их сменяли третьекурсники. Потом через минуту спешили на водопой второкурсники, и уже когда до окончания перерыва оставалась минута, тренер, будто спохватившись, разрешал попить колы первокурсникам.
Вообще все подчинялось концепции командной игры и строжайшей игровой дисциплине – импровизация, бахвальство индивидуальным мастерством и прочее «вольнодумство» всячески пресекались. Люди, хорошо знавшие Дина Смита, были уверены, что он скорее согласится проиграть матч, чем предоставить игрокам полную свободу действий. Смит сознательно шел бы на такие жертвы, поскольку считал, что в многолетней марафонской гонке победит только сплоченная команда, а не созвездие ярких индивидуальностей. Он также полагал, что привычка к дисциплине и полной самоотдаче, неприятие эгоизма с годами сослужат его игрокам хорошую службу. Открытое проявление эмоций не поощрялось. Если игрок допускал технический фол, на следующей тренировке он тихо сидел на скамейке запасных, потягивая кока-колу, а его товарищи наматывали лишние сотни метров, искупая тем самым его прегрешения.
С годами некоторые университетские игроки уходили в профессиональный спорт, но старая школа сказывалась: мало кто из них допускал технические фолы.
Программа «Каролины» преследовала одновременно несколько целей. Она требовала уважения к команде и ее руководителям, уважения к самой игре и к сопернику. Питомцы Смита никогда не допускали бестактности по отношению к противникам. Однажды, когда «Каролина» играла со слабой командой технического университета Джорджии и вела в счете с перевесом в 17 очков, Джимми Блэк и Джеймс Уорси позволили себе устроить небольшое шоу. Блэк дал Уорси скрытый пас из-за спины, а тот забил мяч сверху. Разъяренный Смит тут же отправил обоих на скамейку запасных. «Никогда не делайте этого, – сказал он. – Понравилась бы вам такая показуха со стороны соперников, если бы вы проигрывали 17 очков?»
В системе, созданной Смитом, была своя этика, цементирующая команду, что в нынешнем американском спорте можно считать редкостью. А в конце 70-х гг. учебная программа этого выдающегося тренера стала лучшей в стране, потеснив аналогичную программу, разработанную в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса. Команда калифорнийцев к тому времени распалась. Сменявшие друг друга тренеры быстро ее покидали. К 80-м гг. от клуба остался лишь призрак былой славы, что, естественно, только укрепило позиции «Каролины».
Программа Дина Смита, казалось, была создана для той эры в истории баскетбола, когда авторитет тренера еще не испытывал давления со стороны материальных приоритетов. Это уже потом молодые талантливые игроки, не успев поступить в колледж, стали уходить в профессионалы, и их первый трехгодичный контракт заменял им три года учебы. Правда, к концу тренерской карьеры Смита новые веяния уже наблюдались. Лучшие из его воспитанников – Рашид Уоллес и Джерри Стэкхауз – задержались в студенческой команде ненадолго. И сделали ошибку: они ушли в профессиональный спорт менее подготовленными, чем их предшественники – Уорси, Джордан и Перкинс.
