Ознакомительная версия.
Ехэнара была замечена и отобрана «для утех» императора Сяньфэна (Айсиньгёро Ичжу). Девушка оказалась в Запретном городе (дворцовом комплексе Пекина), в числе наложниц самого низкого уровня. Чиновники, занимавшиеся этим вопросом, старались предлагать императору настоящих китаянок из ханьских семей, чтобы у возможного наследника было хорошее китайское, а вовсе не маньчжурское происхождение.
Наложницы нижнего уровня занимались далеко не только «утехами». Цыси начинала свою карьеру, выполняя работу уборщицы или садовницы. За ней был закреплен участок императорского сада, где она следила за цветами и поддерживала порядок.
Но ей удалось подняться – сначала на среднюю, а потом и на высшую ступень. Она продемонстрировала ум и своеобразный талант: подкупала слуг (в основном евнухов), чтобы они несли императора в его любимую беседку в конце сада именно через ее территорию. В это время Ехэнара нежно пела, чтобы обратить на себя внимание.
Кроме того, она устраивала доносы и жалобы на своих возможных соперниц, сообщала «куда следует» об их преступлениях и проступках. А порядки в Запретном городе были суровые. За поданный господину непарный носок служанке полагалась 21 пощечина. За более серьезный проступок (например, разбитый сосуд) – наказание плетьми. Если же подозрение было страшным, по одному движению брови императора виновного или виновную могли утопить в пруду. И Цыси удавалось сделать так, чтобы ряды ее соперниц быстро редели.
В апреле 1856 года она родила сына от императора. Причем от законной супруги у Сяньфэна детей не было. В журнале было зафиксировано, что у Цыси родился именно его ребенок. Но как знать – не подкупила ли она тех, кто вел эти записи?
После появления сына Тунчжи (Цзайчуня), который очень нравился императору, Цыси выделилась при дворе. В журнале все чаще мелькало ее имя.
Наконец произошло невиданное. Цыси получила распоряжение Сяньфэна знакомиться с петициями, которые приходили на его имя, и давать ему советы. Теперь от нее зависело, какое письмо передать, а какое – нет. Удивительно ли, что она начала стремительно богатеть?
В стране полыхало страшное восстание тайпинов. Мечтатели, они хотели построить «небесное государство». Их предводитель свято верил в свою миссию. У них были военные успехи. Однажды они даже опустошили Пекин, а двору пришлось временно бежать из столицы.
Цыси удалось дать императору весьма дельный совет. Она предложила кандидатуру военачальника Цзен Гофаня, который оказался человеком способным и при поддержке англичан завершил подавление тайпинов. Было убито около 100 тысяч восставших. Еще 40 тысяч сдались на милость победителей – и были казнены. И уже было понятно, что за многими решениями императора стоит безжалостная Цыси.
В 1861 году произошло событие, многократно отраженное в художественной литературе и кинематографе. Сяньфэн и Цыси катались на пруду на лодке. Почему-то лодка перевернулась. Место было неглубокое, и никто вроде бы не пострадал. Но император простудился. Правда, ходили слухи, что к простуде добавилось отравление неизвестным ядом. Никакое лечение не помогало. Сэньфэн, которому было всего 30 лет, скончался. А 26-летняя Цыси стала вдовствующей императрицей. Потому что императором сделался ее пятилетний сын.
В эпоху Средневековья лучшие, с точки зрения любого двора, правители – это маленькие дети или сумасшедшие взрослые. Младенец или безумец на троне означает раздолье для придворных. Например, во Франции длительное правление душевнобольного Карла VI привело к гражданской войне: герцоги Бургундские бились с герцогами Орлеанскими. В русской истории тоже был период, когда на троне оказались дети – Иван и Петр. А реально правили их сестра царевна Софья и ее фаворит князь Голицын.
Подобная ситуация сложилась и в Китае во второй половине XIX века. Сын Цыси стал ее жертвой на алтарь властности. Поначалу, пока мальчик был малолетним, она правила официально. При этом была и еще одна вдовствующая императрица – законная супруга покойного Сэньфэна, но та ни во что не вмешивалась. Поэтому Цыси избавилась от нее позже. Сначала надо было справиться с более опасными врагами.
Когда стало ясно, что править Китаем будет эта цепкая, сильная, жестокая маньчжурка, против нее, а заодно и законной вдовы императора, возник заговор. Но нашелся предатель, планы заговорщиков стали известны фавориту Цыси, офицеру Жун Лу. Женщин должны были убить по дороге из загородной резиденции в Пекин. Но Жун Лу неожиданно выслал охрану и спас обеих императриц. Заговорщиков казнили.
Их предводителя – прежнего министра финансов Су Шуня, который был близок к покойному императору, Цыси велела обезглавить. Известно, что после вынесения приговора Су Шунь сказал соратникам: «Если бы вы последовали моему совету и убили эту женщину своевременно, сегодня мы не оказались бы в таком положении».
После казни Цыси присвоила его состояние. Очень практичная женщина! В Китае состояние министра финансов не могло не быть огромным. Это колоссальное богатство стало опорой ее власти до конца жизни.
В течение 12 лет Цыси оставалась регентом при несовершеннолетнем сыне. Время было тяжелое для Китая. Страна терпела одно военное поражение за другим. Армия была на уровне XVIII века. Маньчжурская династия привнесла в управление государством свои традиции, а они были народом полукочевым, отсталым по сравнению с культурой династии Мин. При маньчжурах Китай все заметнее расходился с запросами времени, все больше зависел от западных колонизаторов. Англия и Франция навязывали ему роль перевалочного пункта в торговле опиумом. Наркотик начали продавать официально. От него погибало огромное количество людей. А среди западноевропейцев были и такие, что презрительно писали о китайцах: «Пусть мрут – их так много».
Китаю необходимы были люди, которые думали бы о судьбе нации. Но, по жестокой иронии судьбы, у руля оказалась Цыси, не интересовавшаяся ничем, кроме личного наслаждения властью. Конечно, она изображала пылкий патриотизм. Во время опиумных войн она написала такое обращение: «Эти вероломные дикари (имелись в виду англичане и французы) осмелились двинуть свою разнузданную солдатню на Китай, объявить о своем намерении принудить нас дать им аудиенцию. Любая дальнейшая снисходительность с нашей стороны была бы нарушением нашего долга перед империей, поэтому мы приказываем нашим войскам атаковать со всей возможной энергией».
Но что было у китайской армии помимо энергии? Разве что многочисленность. А также средневековый уровень вооружения и тактики.
Ознакомительная версия.
