Джим Корбетт - Храмовый тигр

Минувший день был жарким; сойдя с поезда в Танакпуре, мы прошли около шестнадцати миль, и я чувствовал приятную усталость. Наслаждаясь послеобеденной сигаретой, я вдруг увидел за рекой три светящиеся точки. В Непале леса горят ежегодно, причем пожары начинаются в апреле, и я решил, что ветер, гулявший по ущелью, раздул тлевшие угли. Пока я спокойно наблюдал за тремя огнями, немного выше появилось еще два. Вскоре один из них, левый, начал медленно двигаться вниз и слился со средним из трех первоначальных. Мне стало ясно, что я ошибся, приняв эти огни за пламя пожара. Все они были одинаковой величины — около двух футов в диаметре — и горели ровно, без вспышек и дыма. Когда через некоторое время количество огней увеличилось — одни появились левее, другие выше по склону, — само собой напросилось объяснение: по-видимому, какой-то богатей во время охоты потерял ценную для него вещь и теперь послал людей с фонарями ее разыскивать. Объяснение, конечно, не совсем обычное, но мало ли, на наш взгляд, странного происходит на другом берегу этой начинающейся в снежных вершинах реки.

Мои люди тоже заинтересовались огнями. Река текла бесшумно, ночь стояла тихая, и я спросил их, не слышат ли они голосов или каких-нибудь иных звуков — до другой стороны ущелья было не более ста пятидесяти ярдов. Они ответили, что ничего не слышат. Строить догадки о том, что происходило напротив, на холме, было бесполезно. Мы все устали после напряженного дня, и вскоре наш лагерь погрузился в сон.

Ночью на скале над нами один раз тревожно прокричал горал, немного позже послышалось рычание леопарда.

Нам предстоял долгий путь с трудным подъемом на гору, и еще вечером я предупредил людей, что мы рано уйдем из лагеря. Как только на востоке забрезжил рассвет, мне подали горячий чай. Сборы недолги, когда нужно всего-навсего упаковать несколько кастрюль и сковородку да сложить походную кровать. После того как повар и носильщики-гарвальцы гуськом направились по козьей тропе в глубокий овраг, через который во времена Коллиера был перекинут железный мост, я еще раз взглянул на холм, где мы накануне видели огни. Солнце уже собиралось взойти, и были хорошо видны отдаленные предметы. Я внимательно оглядел каждый фут местности, начиная от вершины холма до самой воды и от воды до вершины, сначала невооруженным глазом, а потом в полевой бинокль. Никаких следов пребывания человека или, если возвратиться к моему первоначальному предположению о пожаре, признаков пламени я не обнаружил. С одного взгляда становилось ясно, что растительность здесь за последний год не была тронута пожаром. Холм был каменист, и только несколько чахлых деревьев и кустов росли в тех местах, где они смогли пустить корни в какой-нибудь расселине или трещине. Там, где вчера светились огни, скала была отвесной, и взобраться на нее человек не мог, разве только его спустили бы сверху на веревке.

Через девять дней, выполнив свою миссию, я остановился на ночь в Каладхунга. Мало есть мест в Кумаоне, которые любитель природы или рыбной ловли мог бы сравнить с Каладхунга. От бунгало, построенного Коллиером в те времена, когда из Непала в Индию шел лес, местность полого, большими террасами, спускается к реке Сарда. Эти террасы когда-то возделывались, а теперь буйно заросли травой. По утрам и вечерам здесь пасутся замбары и читалы; в прекрасных лесах позади бунгало обитают леопарды и тигры, водится масса птиц, включая павлинов, диких кур и фазанов калиджи. Большие тихие водоемы и быстрые перекаты на реке Сарда немного ниже бунгало — лучшие места для ловли рыбы как спиннингом с крупной наживкой, так и удочкой с блесной.

Когда мы покинули Каладхунга, Ганга Рам пошел по горной тропе в Пурнагири, остальные направились более коротким путем через ущелье реки Сарда. Ганга Рам должен был — для этого ему пришлось сделать лишних десять миль — передать наши приношения на алтарь пурнагирийской святыни. Перед уходом я поручил ему заодно разузнать у местных священников об огнях, которые мы видели по дороге в Талладеш. В тот же вечер он присоединился к нам в Танакпуре и передал мне свои собственные наблюдения и все, что узнал от священников.

К пурнагирийской святыне, куда ежегодно десятки тысяч паломников приходят поклониться богине Бхагватти, ведут две дороги: одна от Барамдео, другая от Каладхунга. Обе дороги пересекаются на северном склоне горы недалеко от гребня; в этом месте находится одна из гробниц, считающаяся менее священной. Более священная расположена левее и выше. Добраться до этой «святая святых» можно лишь по узкой расселине в почти отвесной скале. Нервных людей, детей и стариков переносят туда горцы в подвешенных за спиной корзинах. Считается, что достигнуть этой гробницы могут лишь те, кому благоволит богиня, остальным следует оставлять свои приношения внизу.

Богослужение наверху начинается с восходом солнца и кончается в полдень. После этого часа ни один человек не имеет права идти дальше нижней гробницы. Рядом с верхней гробницей есть остроконечная вершина высотой сто футов, взбираться на которую запрещено богиней. В давно минувшие времена некий садху, более честолюбивый, чем его собратья, поднялся на эту вершину, желая сравняться с богиней. Разгневанная неуважением к своим повелениям, богиня сбросила садху с вершины горы на холм, расположенный по другую сторону рожденной в снегах реки. Вот там-то изгнанный навсегда из Пурнагири садху и молится возвышающейся на высоте двух тысяч футов богине, зажигая в ее честь огни. Огни появляются только в определенные дни (мы видели их 5 апреля), и заметить их могут лишь избранные. Этой чести удостоились и мои люди, так как собирались помочь горцам, которым богиня покровительствует.

Этими добытыми в Пурнагири сведениями поделился со мной Ганга Рам, пока мы ждали поезда в Танакпуре. Спустя несколько недель мне нанес визит старший священник Пурнагири. Он пришел в связи с опубликованной мною в местной газете статьей о пурнагирийских огнях, чтобы поздравить меня, единственного европейца, когда-либо удостоенного чести их видеть. В статье я привел эту историю об огнях и добавил, что, если читатели не согласятся с приведенными мною объяснениями и пожелают найти свои, они не должны упускать из виду следующее: огни появились не одновременно; все они были одинакового размера; ветер не оказывал на них никакого действия; они перемещались с места на место.

Старший священник подчеркнул, что появление огней — установленный факт, оспаривать который невозможно (в этом я с ним согласился, ибо сам видел огни), и добавил, что никакого иного объяснения, чем то, которое я привел, быть не может.