Зато всевозможные «мелочи» удостоились всяческих похвал. «Во всем, что касается обслуживания с точки зрения морской практики, виден большой опыт долговременных плаваний и большая продуманность». Отчеты русских офицеров в изобилии содержат замечания типа:
«нелишняя надпись на мостике: не забывай своего заднего мателота», «очень хорош чертеж уключин на мелких шлюпках: в них весла совершенно почти не болтаются, что предохраняет весла от размалывания, а гребля выходит почти бесшумная».
Битти произвел очень приятное впечатление на Григоровича как «талантливый морской офицер и не из тех, какие иногда у них были на флоте и казались очень талантливыми, а в действительности лишь носившие форму и мало знающие офицеры». Русский морской министр в бытность свою капитаном II ранга служил военно- морским атташе в Англии в 1896–1898 гг. и потому имел определенные представления об офицерском корпусе союзников. Помимо напряженного графика весьма обременительных светских обязанностей и церемоний, в России Битти пришлось произвести огромное количество речей на французском языке. Выручил старший офицер «Лайона» Фрэнк Спикернел, владевший французским в совершенстве: он писал речи для командующего заранее.
28 июня, когда демонстрация англо-русской дружбы была в самом разгаре, пришло известие об убийстве в Сараево наследника австрийского престола Франца Фердинанда. Битти получил приказ немедленно возвратиться в Англию. Николай II, желая напоследок посмотреть на линейные крейсера во всей их красе, в день отбытия английских кораблей вышел на яхте «Полярная звезда» в море. Эскадра Битти «не ударила лицом в грязь». «Кошки адмирала Фишера» пронеслись мимо императорской яхты на скорости 28 узлов и, несмотря на полный штиль в Выборгском заливе, разогнали такую волну, что «Полярная звезда» подверглась изрядной качке. Выходившая в это время из Аспэ знаменитая «Аврора» также попала в эту зыбь, и ее команда долгое время терялась в догадках относительно происхождения этого природного феномена.
Перед отбытием Битти написал теплое прощальное письмо Григоровичу. «Ваше Высокопревосходительство. То сожаление, которое я испытываю, покидая русские воды, смягчается многими счастливыми воспоминаниями о той безграничной доброте и неизменной любезности, которые нам оказывали в продолжение славных 16 дней, проведенных в России. Я должен выразить Вам мою признательность за то, что благодаря Вам наше пребывание останется навсегда незабываемым. Прошу Вас, дорогой адмирал, верить, что офицеры и команда моей эскадры так же, как и я сам, не забудем наших братьев моряков русского флота…».
Но за этими вежливыми фразами, написанными, скорее всего, искренне и от души оставалось много недосказанного. Желаемого союза Петербург так и не получил. Русского военно-морского атташе капитана I ранга Н. А. Волкова, прибывшего в Лондон с полномочиями на ведение переговоров о взаимодействии военных флотов, ждал холодный прием. После долгих проволочек и ожиданий он был принят первым морским лордом принцем Луи Баттенбергом, который должен был представлять на переговорах английскую сторону. Однако вместо обсуждения деталей сотрудничества Баттенберг объявил Волкову, что собирается вести переговоры в России, куда отправится в августе под видом семейного визита. Начавшаяся мировая война окончательно похоронила эту идею. Что касается Битти, то его дипломатическая миссия на родине получила высокую оценку: он стал кавалером ордена Бани, а 2 августа был произведен в звание вице-адмирала.
На протяжении июля ситуация в Европе продолжала накаляться. Австро-сербские переговоры окончательно зашли в тупик. В воздухе отчетливо запахло войной. 15 июля начался плановый призыв резервистов для укомплектования кораблей британского флота по табелям военного времени, принимавших участие в ежегодных больших летних маневрах. 26 июля, когда Сербия отвергла австрийский ультиматум, и за десять дней до того, как английское правительство определило свою позицию, Черчилль издал приказ, имевший огромное значение. 26 июля британский флот заканчивал пробную мобилизацию и маневры с численностью экипажей по расписанию военного времени. На следующее утро в 7.00 эскадры должны были рассредоточиться одни направлялись на учения в дальние моря, другие — в свои порты, где часть экипажа списывалась на берег в учебные команды, третьи — в доки на ремонт. Узнав о новостях из Австрии, Черчилль решил поступить так, «чтобы дипломатическая ситуация не определила военно-морскую и чтобы английский флот занял исходные позиции еще до того, как Германия узнает, будем мы участвовать в войне или нет, и, следовательно, по возможности еще до того, как мы сами примем решение об этом». Словом, Черчилль на свой страх и риск издал приказ об отмене мобилизации. Затем он информировал о своем решении Грея и с его согласия передал сведения об этом в газеты, надеясь, что эта весть произведет «отрезвляющий эффект» на Берлин и Вену.
Родители адмирала Д. Битти: капитан Дэвид Битти (вверху) и Кэтлин Битти.
Дэвид Битти в детстве
Броненосный фрегат "Александра"- первый корабль на котором мичман Битти начал свою службу.
Канонерские лодки в боевых действиях на Ниле. 1896 г. (фото справа).
Лейтенант Дэвид Битти. 1898 г.
Броненосец "Куин". В течение одного года (с декабря 1908 по декабрь 1909 г.) Дэвид Битти командовал этим кораблем, после чего 1 января 1910 г. он получил звание контр-адмирала.
Контр-адмирал Д. Битти.
Линейный крейсер "Лайон" - флагманский корабль эскадры линейных крейсеров, которой командовал Д.Битти. На стр. 7, 8 и 9, Дэвид Битти во время визита в Кронштадт. Июнь 1914 г.
Линейный крейсер "Лайон" во время Ютландского сражения. На фото видно как дымит средняя орудийная башня (башня "Q") после попадания в нее снаряда.
Боевые повреждения "Лайона". Попадание в палубу (фото внизу).
Линейный крейсер "Лайон". Башня "Q" во время ремонта
Боевые повреждения "Лайона". Попадание в борт.
Эскадра линейных крейсеров в походе.
Адмирал Д.Битти. Фото сделано после Ютландского сражения 1 июля 1916 г.
Гранд Флит на якорной стоянке.
