Ознакомительная версия.
Наскоро перекусив, Бесков в последний раз взглянул на свое отображение в зеркале в коридоре, взял с тумбочки ключи от «Волги» и вышел из квартиры. Спустя пять минут он уже открывал дверцу автомобиля, который стоял под окнами его квартиры в доме 4/10 по Садовой-Триумфальной улице.
– Доброе утро, Константин Иванович, – раздался за спиной тренера бодрый мужской голос.
Бесков обернулся и увидел рядом с собой соседа по подъезду – бывшего отставного чекиста Ярослава Слащева, с которым был дружен еще со времен турне «Динамо» по Великобритании. После той поездки Слащев продолжал работать по линии внешней разведки (в Комитете Информации), а затем попал в канцелярию самого Лаврентия Берия, за что и пострадал – в 1953 году, после ареста всесильного министра, он был уволен со службы и отправлен в Министерство мясной и молочной промышленности на должность зама по кадрам. Не самая пыльная должность, учитывая, что многие другие чекисты, работавшие в аппарате Берия, были лишены своих воинских званий и даже осуждены. Например, такая судьба постигла двух обитателей дома 4/10 по Садовой-Триумфальной: начальника военной контрразведки МГБ Сергея Гоглидзе (расстрелян вместе с Берия) и начальника Главного разведывательного управления МГБ Сергея Огольцова (исключён из партии с формулировкой: «за грубое нарушение социалистической законности, в результате которого были осуждены к высшей мере наказания и длительным срокам заключения работники ленинградских высших учебных заведений», лишён звания генерал-лейтенанта «как дискредитировавший себя за время работы в органах и недостойный в связи с этим высокого звания генерала»).
Иная судьба постигла другого видного чекиста из этого же дома – начальника УМВД по Москве и Московской области Василия Рясного. Он был уволен в запас по фактам, дискредитирующим звание офицера и назначен начальником строительства Волго-Балтийского канала.
Что касается Слащева, то в конце 50-х его профессиональные качества чекиста были снова востребованы, но только не «конторой», а другим похожим учреждением – Международным отделом ЦК КПСС: он в течение нескольких лет работал в его спецсекторе и курировал Институт общественных наук при ЦК КПСС. Пока, наконец, в самом конце 60-х, не ушел в отставку по состоянию здоровья – у него было больное сердце.
Своих соседей-чекистов Бесков часто встречал во дворе их общего дома, поскольку поселились они здесь почти одновременно: чекисты въехали сюда в 1949 году? а Бесков получил квартиру на год позже (а в 1951 году настала очередь Гоглидзе и Рябова). И в силу того, что Бесков играл за родную команду чекистов – за «Динамо» (тот же Гоглидзе в 1951 году занимал должность председателя Центрального совета общества «Динамо») – его отношения с этими людьми были куда более тесными, чем у других обитателей этого элитного дома. То же самое можно было сказать и про другого жильца – Леонида Соловьева – еще одного игрока футбольного «Динамо» (капитана команды), который поселился здесь за год до Бескова.
В конце 50-х, когда всевластие бывших чекистов сошло на нет, Бесков и Соловьев частенько обсуждали между собой эту тему. Они философствовали о том, что от былого величия их грозных соседей почти не осталось и следа. В новых условиях они выглядели вполне безобидными пенсионерами и в их теперешней внешности и поведении ничто не напоминало о том, что каких-нибудь тридцать лет назад перед ними в страхе трепетали миллионы людей. Впрочем, в 1965 году один бывший чекист сменил место жительства – Рясной переехал на проспект Мира – и соседями футболистов остались Огольцов и Слащев. Оба были болельщиками московского «Динамо» и постоянно интересовались успехами родного для них клуба. Вот и в этот раз встреча Бескова и отставного чекиста началась с того же – с вопроса о футболе.
– Как думаешь, Костя, возьмет наше «Динамо» бронзу или нет? – спросил Слащев.
– Если у «Арарата» следующий матч выиграет, то можешь быть уверен – возьмет, – с улыбкой на устах, ответил Бесков.
– А завтрашний матч со «Спартаком» ты в расчет не берешь?
– Думаю, наши его выиграют – спартачи сейчас явно не в лучшей форме. Поэтому главный матч – в Ереване.
– Полагаешь, что шансы на победу там у нас есть? – искренне удивился бывший чекист. – Все-таки в Ереване играем.
– Об этом и речь, Ярослав. Если на самом «Раздане» наши ребята сумеют показать свой характер, то все последующие соперники однозначно будут им по зубам. С кем мы после «Арарата» играем, помнишь?
– С «Днепром», «Торпедо», СКА и «Шахтером», – без запинки ответил Слащев, лишний раз доказав, что он истинный болельщик.
– Труднее всего будет играть с земляками из «Торпедо», – предположил Бесков. – Автозаводцы всегда были неуступчивыми соперниками.
– Будем уповать на то, что твои прогнозы сбудутся, – улыбнулся бывший чекист, после чего спросил: – Куда это ты в такую рань собрался – не спится что ли?
– Супругу еду встречать в аэропорт – она из Батуми возвращается.
– Счастливой дороги, – пожелал тренеру отставник и первым протянул на прощание руку.
Спустя несколько минут Бесков выехал на Садовую-Триумфальную и свернул направо, взяв курс на Внуково. Однако на Киевском шоссе, когда до аэропорта оставалось несколько десятков километров, Бесков почувствовал, что его «Волга» начинает себя странно вести – появилась какая-то непонятная вибрация и машину стало уводить в сторону. Свернув на обочину, тренер вылез из автомобиля и практически сразу определил причину странного поведения своего «железного коня» – левое переднее колесо оказалось спущено. Бесков взглянул на часы – до прилета жены еще оставалось около часа, поэтому время у него было. Поставив машину на ручной тормоз и заблокировав левое заднее колесо, Бесков собрался было отвернуть гайки у колпака на колесе. И тут понял, что не знает, как это сделать. Дело в том, что незадолго до этого жена отдавала их «Волгу» в автосервис, где им поменяли колпаки. Вместо старых поставили новые, которые были с секретом – гайки на них крепились таким образом, что с непривычки было непонятно, как к ним подступиться. Жена говорила ему об этом, но Бесков тогда не придал этому значения, из-за чего сегодня и попал в неприятную ситуацию. И как из нее выходить было непонятно.
«Надо попросить о помощи кого-то из водителей», – подумал Бесков и стал голосовать, проезжающим мимо автомобилям. Но ни один из водителей не останавливался, видимо, спеша в аэропорт. Так продолжалось около пяти минут, пока, наконец, рядом с тренером не тормознула такая же, как у него, «Волга» ГАЗ-24, только не белого, а бежевого цвета. Из нее вышел мужчина, которого тренер сразу узнал. Это был картежник, с которым его познакомил несколько лет назад Валерий Маслов – игрок московского «Динамо», которое Бесков тогда тренировал. Маслов был женат на женщине, у которой сестра была замужем за известным картежником Левой Ереванским. Он возглавлял группу профессиональных «катал», которые играли на большие деньги с почтенной и денежной публикой: партийными и хозяйственными чиновниками, цеховиками, спортсменами. В эту бригаду входил и тот самый человек, который теперь предстал перед Бесковым. Правда, тренеру пришлось напрячь всю свою память и с трудом, но вспомнить, что зовут этого картежника Левоном Абегяном.
Ознакомительная версия.
