- Эй, летун, иди в машину! - крикнули из "пикапа".
Через минуту Сенченко удобно устроился в закрытом кузове. Сидевший рядом военный рассказал, что "пикап" принадлежит авиационной дивизии, которой командует дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант Г. П. Кравченко. Сам он - заместитель командира дивизии. Видел, как дрались гвардейцы, как упали сбитые два "ФВ-190", как летчик вывел свой истребитель из беспорядочного падения и пошел на посадку за ледовой дорогой...
К ночи Сенченко был в родном полку. Исполняющий обязанности командира Герой Советского Союза майор И. М. Дзюба тепло поздравил летчика с победой и сообщил, что за спасение в бою жизни командира и уничтожение двух фашистских самолетов командование представляет его к правительственной награде.
В начале февраля погода резко испортилась. Летчики отдыхали, готовились к новым боям. Партийное бюро полка разобрало заявления о приеме в партию, поданные авиаторами в ходе боев. В числе первых единодушно был принят кандидатом в члены Коммунистической партии один из лучших летчиков полка В. К. Ищенко. За год пребывания в полку он совершил более двухсот вылетов, лично сбил одиннадцать самолетов противника.
- Родился я в семье крестьянина, - рассказывал Ищенко. - После семи классов поступил в сельскохозяйственый техникум в городе Кировограде. Там увлекся прыжками с парашютной вышки. Потянуло в небо. Захотелось стать летчиком. В городе аэроклуба не было, и я уехал в Одессу. Поступил в школу ФЗУ и одновременно учился в аэроклубе. Потом - летная школа. Летом 1941 года в звании младшего лейтенанта прибыл в Смоленск. Там застала война. В этом полку служу с декабря 1941 года. Родители остались на территории, временно оккупированной немцами. Уже второй год ничего не знаю об их судьбе.
- Скоро узнаете, - заметил секретарь партбюро капитан Шабунин. - Наше наступление после битвы на Волге идет успешно.
Боевые товарищи тепло поздравили Василия Ищенко с вступлением в партию. Пожимая руку командиру, механик самолета сержант Г. Захаров уверенно сказал:
- Теперь у нас в экипаже дела пойдут еще лучше.
Почти одновременно с Ищенко коммунистами стали Молодчинин, Лаухин, Пантюхов, Гребенёв, Беляев и другие.
Как-то поздно вечером в общежитие летчиков зашел командир дивизии. "Коптилка" еле-еле освещала стол. Пальцы заместителя командира полка по политической части майора Лещенко уверенно перебирали клавиатуру баяна. Летчики вполголоса пели полюбившуюся им песню "Темная ночь".
- Товарищи офицеры! - подал кто-то команду. Летчики, приветствуя командира дивизии, встали.
- Сидите, сидите, - присаживаясь на стул, сказал полковник. Помолчав, добавил: - Что, погода настроение испортила? Ничего, потерпите еще денек. Предполагается улучшение.
- Давно пора!.. - радостно зашумели летчики. Командир дивизии сообщил о том, что в январских боях дивизия хорошо обеспечивала действия штурмовиков и бомбардировщиков, рассказал гвардейцам о положении на Ленинградском и Волховском фронтах. Менее чем за месяц боевой счет дивизии увеличился на 50 вражеских самолетов.
- Большой вклад в эти победы внес ваш полк, особенно летчики Молодчинин, Ищенко, Ганин, Сенченко, - продолжал командир дивизии. - В общем, воюете вы хорошо. А можно воевать еще лучше. В бой нужно идти с горячим сердцем, но с холодным рассудком. Некоторым из вас именно расчетливости, осмотрительности и не хватает. Увидел самолет врага - и бросается на него, забывая обо всем, что делается вокруг. А летчик, не видящий обстановки вокруг себя, много не навоюет. Когда я говорю об умении видеть, что делается кругом, я вспоминаю вашего однополчанина дважды Героя Советского Союза Сергея Грицевца. Вспоминаю его не только потому, что он мой лучший друг и спас мне жизнь. Он всегда показывал пример того, как надо драться - и горячо, и осмотрительно, видеть обстановку и в зависимости от нее хладнокровно, расчетливо принимать решения.
- Расскажите, как тогда он вас выручил, - попросили летчики.
Полковник помолчал, видимо вспоминая подробности боя, и начал:
- Ладно, расскажу, хотя это было довольно давно. Это случилось в 1939 году, в Монголии, в бою с японцами. В тот день встречались в воздухе по нескольку десятков самолетов воюющих сторон. В завязавшемся бою приняло участие более сотни истребителей. Мою машину зажали сразу несколько японских самолетов. Как ни старался я увернуться от прицельного огня, одна из очередей по мне все же достигла цели, и самолет мой загорелся. Грицевец успел заметить мое трудное положение и бросился на помощь. С первой атаки уничтожил одного, затем подбил другого истребителя. Остальные японские летчики оставили меня в покое. А вот пламя не отставало от машины. Кабина уже пылала. "Тянуть" на свою сторону уже не было возможности, и я выбросился с парашютом. Приземлился на территории, занятой врагом. Вот уже бегут ко мне самураи. И тут Сергей Грицевец приземляет свой "И-16" рядом, подруливает ко мне, мгновенно забирает меня в кабину и взлетает перед носом оторопевших от неожиданности японцев...
- Как же вы вдвоем поместились в кабине? - спросил летчик Лаухин.
- Трудно было, но Грицевец выручил...
- Это искусство! - с восхищением заметил кто-то из летчиков.
- Да! Но, к сожалению, некоторые летчики думают, что высокое мастерство рождается только в бою. А у нас в дивизии такие есть. Они не понимают еще, что морально-боевые качества и воинское мастерство летчика формируются на земле. В бою эти качества проверяются и закаляются. Поэтому нелетные дни нужно лучше использовать для учебы. Поменьше скучайте, побольше работайте над собой.
Долго в тот вечер шла беседа в общежитии летчиков. Гвардейцы были обрадованы тем, что метеорологи предсказывают улучшение погоды, что полк на хорошем счету. Много мыслей вызвали критические замечания командира дивизии. Летчики не могли не признать их справедливости. Каждый еще раз проанализировал свои действия в воздухе и нашел в них немало погрешностей. Да, стремление скорее уничтожить врага порой мешало осмотреться, правильно оценить обстановку.
Утро следующего дня выдалось действительно хорошим. Пользуясь отличной видимостью, каждый летчик успел совершить боевой вылет, а некоторые поднимались в воздух два и даже три раза. Не повезло в этот день лишь лейтенанту Московенко.
Выполнив задачу по прикрытию бомбардировщиков, звено Московенко взяло курс к своему аэродрому. Чтобы избежать обстрела, линию фронта решено было пересечь на малой высоте. Но расчет не оправдался. Перед самым носом самолета Московенко разорвался зенитный снаряд. Двигатель умолк. Истребитель начал падать на лес. Летчик тут же, в кабине, мгновенно дернул за кольцо парашюта. Струя воздуха ворвалась в кабину - фонарь истребителя был открыт и наполнила купол парашюта. Московенко почувствовал, что его выдернуло из кабины. Произошло это в тот момент, когда самолет, ломая кроны деревьев, падал на землю. От удара спиной о киль хвостового оперения летчик потерял сознание.
