Со второй половины ночи безоблачное звездное небо начало затягиваться облаками, поднялся туман. Чем ближе к утру, тем больше густел и тяжелел туман, превращаясь в непроглядную завесу. В 7 часов утра по московскому времени подвезли кухни и термосы с горячей пищей, роздали солдатам завтрак. Настроение людей было превосходное, но туман настолько сгустился, что в 10 метрах нельзя было ничего различить.
В 8 часов утра, переговорив с соседними командармами (69-й, 5-й ударной и 61-й армий) и заручившись согласием действовать, несмотря на туман, точно по плану, я доложил командующему фронтом о готовности к наступлению. Командующий фронтом Г. К. Жуков дал добро. В 8 часов 25 минут артиллеристам дали команду:
«Зарядить!», а в 8 часов 29 минут — «Натянуть шнуры!». В 8 часов 30 минут командующий артиллерией армии генерал Н. М. Пожарский скомандовал: «Огонь!»
И с этого момента жизнь войск потекла по другому руслу. Если до этого каждый думал о подготовке к бою, как любой человек, собирающийся в далекий путь, проверял, не забыл ли чего-нибудь, и мог возвратиться, еще раз взвесить и пополнить запасы, то теперь, после команды «Огонь!», когда земля задрожала от залпов тысяч орудий, уже нельзя было возвращаться и даже оглядываться назад. Мысли и взоры всех были устремлены только вперед.
Особенно тяжелы и кровопролитны первые шаги наступления. Чтобы добраться до первой траншеи противника, затем взломать его оборонительные позиции, необходимо большое напряжение сил. От этого зависит выход на оперативный простор. Взять сразу высокий темп продвижения, постоянно наращивать силу удара, как бы набирая разгон, — вот главное, что волнует душу генерала во время наступления.
История знает много случаев, когда подготовка к наступлению длилась неделями и даже месяцами, но в первый же день оно по разным причинам срывалось, и войска оставались на прежнем месте.
В наступлении 14 января 1945 года мы имели большое преимущество в силах и технике. Мы били наверняка, и все же каждый понимал, что победа достигается не только одним превосходством сил. Прежде всего нужно умение. Умения и опыта у наших бойцов и командиров было вполне достаточно. Однако противник тоже не дремлет: изучает наши приемы, вырабатывает контрмеры, строит различные западни и ловушки, с тем чтобы завлечь в них наши части, нанести серьезные потери и сорвать выполнение задачи.
Мы шли на риск. Вместо планируемой артиллерийской подготовки продолжительностью 2 часа 35 минут наш особый разведывательный эшелон переходил в атаку после двадцатипятиминутного огневого налета. Мы рассчитывали ошеломить противника внезапностью удара. Но могло случиться так, что враг, несмотря на наши предосторожности, разгадает наш замысел, произведет изменения в своих боевых порядках и встретит нас там, где мы не ожидаем.
Туман, закрывший к утру всю широкую долину реки Висла плотным слоем, ослепил наших наземных и воздушных наблюдателей и лишил артиллерию возможности прицельным огнем использовать свое преимущество на полную мощность.
В 8 часов 55 минут разведывательный эшелон армии дружно поднялся и пошел в атаку. Пехота и танки вели огонь на ходу. Спустя несколько минут была захвачена первая, затем вторая траншеи. К рассвету вся первая позиция противника была в наших руках. Наблюдательные и командные пункты противника от удара артиллерии потеряли управление. В тумане они не смогли принять против нас никаких мер. Но с рассветом сопротивление гитлеровцев начало возрастать, и наши войска вскоре это почувствовали.
Около 11 часов, подтянув артиллерийские наблюдательные пункты ближе к передовым частям, после мощного огневого налета войска армии снова атаковали противника, укрепившегося на второй промежуточной позиции. Вводя в бой свои резервы, враг яростно сопротивлялся. Его пехота из состава 6, 45 и 251-й дивизий и подоспевшие полки 19-й танковой дивизии непрерывно контратаковали левый фланг нашего 4-го гвардейского корпуса, стремясь не допустить соединение флангов 8-й гвардейской и 69-й армий, чем завершалось окружение целой дивизии противника.
Конечно, легче и лучше всего могла бы расправиться с подходящими из глубины резервами противника наша авиация, но погода не позволяла ей подняться в воздух, 14 января она не сделала ни одного боевого вылета. Поэтому борьба с резервами противника, особенно танковыми, легла на артиллерию. Но большая часть ее не могла участвовать в бою, так как она в густом тумане перемещалась на новые позиции. Этот маневр отнял у нас несколько драгоценных часов светлого времени. Наступил вечер, и бой на участке левофлангового 4-го корпуса фактически закончился между второй и третьей позициями врага.
На правом фланге войска 28-го гвардейского стрелкового корпуса прорвали вражеские оборонительные позиции и захватили Стромец-Подлесе. На ночь была поставлена задача — выдвинуть вперед вторые эшелоны, подтянуть артиллерию, подвезти боеприпасы, накормить людей горячей пищей и дать отдых. А на рассвете, вслед за мощной артиллерийской подготовкой, снова перейти в атаку, чтобы к исходу дня прорвать оборону противника на всю глубину и обеспечить ввод в прорыв 1-й гвардейской танковой армии с рубежа железной дороги Варка Радом.
Сэкономив большое количество боеприпасов за счет сокращения артиллерийской подготовки, мы могли на второй день операции произвести мощные огневые удары по разведанным группам противника и тем самым обеспечить наступление войск.
Частными приказаниями были поставлены уточняющие задачи: 28-му гвардейскому стрелковому корпусу — овладеть рубежом Белобжеги — Секлюки; 29-му — рубежом Секлюки — Едлянка; 4-му — рубежом Едлянка — М. Едлинск; армейской танковой группе действовать совместно с 4-м гвардейским стрелковым корпусом и у Радома соединиться с частями 69-й армии.
Радовало, что наши соседи — 5-я ударная и 69-я армии — тоже выполнили свои задачи дня и шли вровень с нами.
Хотя январский день короток, все же войска очень устали, главным образом от морального напряжения, которое всегда приносит первый день боя...
С рассветом 15 января началась мощная сорокаминутная артиллерийская подготовка, а в 9 часов войска вновь двинулись вперед. Противник использовал ночь, чтобы подтянуть резервы и уплотнить боевые порядки на своей третьей позиции. В междуречье Пилицы и Радомки он ввел в бой 19-ю и 25-ю танковые дивизии. Однако наш могучий артиллерийский удар и дружная атака пехоты и танков сломили сопротивление врага. Он начал отходить с третьей позиции на линию железной дороги Варка — Радом. На преследование противника, а также на необходимое перемещение артиллерии ушло около трех часов.
