Побывав в других армиях, я понял, что существует полная идентичность состояния оборонительных работ и устройства инженерных заграждений с тем, что мы видели в 20-й армии. Картина прояснилась. Оборона войск фронта находилась в стадии становления. Однако самые главные вопросы — организации обороны переднего края и системы артиллерийско-пулеметного и минометного огня — должны быть решены без промедления. С этого и надо, не теряя времени, начинать. Обстановка пока благоприятствует созданию прочной обороны и оборудованию ее в инженерном отношении. Раньше такого не было. В 1941 году мы в основном вели маневренную оборону, вынуждены были под давлением превосходящих сил противника отходить. Оборудование позиций дальше самоокапывания не шло, не хватало времени. Теперь оно есть. Враг с большими потерями отброшен от Москвы. В ближайшее время он, очевидно, не в состоянии предпринять крупное наступление на центральном направлении. Пользуясь наступившей оперативной паузой, мы должны в срочном порядке создать мощную и непреодолимую оборону с сильным развитием инженерных заграждений по фронту и в глубину, увязав их с противотанковой артиллерийской обороной.
С этими мыслями я возвратился в штаб фронта. В тот же день доложил генералу армии Г. К. Жукову о результатах своей поездки и предварительное предложение по организации обороны и ускорению оборонительных работ. Он очень внимательно выслушал меня, а потом сказал:
— Да, уж очень медленно раскачиваются в армиях, да и ваши инженеры тоже не торопятся. Надо активизировать их.
— С вашей помощью, товарищ командующий, мы этого добьемся, — заверил я. — В первую очередь мы считаем необходимым создать стокилометровую зону заграждений.
— Поддерживаю ваше предложение. Когда доложите план?
— Через три дня.
— Хорошо, действуйте. А по вопросам обороны подготовьте совместно со штабом фронта директиву и дайте мне на подпись сегодня же, — приказал Жуков.
Эта директива в тот же день была подготовлена и подписана. Вечером она ушла в войска. [94]
Возвратись в штаб инженерных войск, я вызвал Афанасьева, Ястребова, Волкова и Кукушкина, проинформировал их о полученном указании генерала армии Жукова по подготовке плана заграждений стокилометровой зоны. Распределили, кому и что делать.
В течение двух суток без сна и отдыха весь штаб работал над составлением плана заграждений. Надо сказать, что такой план с учетом опыта войны в Красной Армии составлялся впервые. Поэтому было над чем подумать. Мы подготавливали карты инженерных заграждений, делали расчеты, распределяли инженерные части и материальные ресурсы, определяли общую организацию осуществления этого крупнейшего мероприятия. Мы стремились к тому, чтобы устройством минных заграждений перед передним краем обороны и в глубине на танкоопасных направлениях создать мощную преграду танкам и пехоте врага. А против танковых клиньев фашистов, которые обычно после прорыва обороны стремительно движутся колоннами по дорогам, намечали разрушение этих дорог и мостов, минирование объездов. В данном случае танки противника, неся большие потери на минных полях и от огня артиллерии, теряя время на преодоление заграждений, будут продвигаться гораздо медленнее. В конце концов они понесут тяжелые потери и будут остановлены.
Каждая армия для устройства заграждений располагала 6 инженерно-саперными батальонами, из них половина — фронтовые части. Всего в армейском звене имелось 45 инженерных батальонов. Во фронтовой зоне на каждом направлении действовало до 4 инженерно-минных батальонов. Всего насчитывалось во фронтовом звене 12 батальонов, 8 в резерве, плюс 33-я моторизованная инженерная бригада специального назначения. Силы весьма внушительные.
Вечером 3 мая наш план докладывался генералу Соколовскому. Он сделал некоторые незначительные замечания и подписал его. 4 мая план инженерных заграждений рассматривался Военным советом. Шел я на заседание, как на экзамен, волновался. Выступать по такому серьезному вопросу в первые дни своей службы здесь — вещь не простая. В кабинете Жукова собрались член Военного совета Н. А. Булганин, начальник штаба генерал-лейтенант В. Д. Соколовский, член Военного совета И. С. Хохлов, заместитель начальника штаба генерал-лейтенант А. П. Покровский, начальник артиллерии фронта генерал-лейтенант И. П. Камера. На стене висела карта заграждений. Все заняли места за столом. [95]
— Докладывайте, — сказал Г. К. Жуков, обращаясь ко мне.
Я начал с рассказа о положении дел с заграждениями в войсках, отметил, в чем состоят основы и цель оперативных заграждений, затем остановился на сути наших предложений: более тесная увязка заграждений с противотанковой артиллерийской обороной соединений, армий и фронта, очередность и сроки выполнения плана и требуемое количество материальных средств.
— Сколько же вам потребуется мин и чем мы располагаем? — спросил Г. К. Жуков.
— Нам потребуется 445 тысяч противопехотных и 483 тысячи противотанковых мин, 767 тонн взрывчатого вещества, 973 тонны колючей проволоки. У нас имеется всего лишь 25 процентов этого количества. 50 процентов отпускает ГВИУ. Недостает, таким образом, одной четверти, — доложил я, — Мною составлена телеграмма генералу Воробьеву с просьбой поставить эту четверть. Прошу вас, товарищ командующий, подписать ее.
— Расскажите еще раз о сути применения инженерных заграждений, — попросил генерал Соколовский.
— Массированное, глубоко эшелонированное применение минновзрывных заграждений в тесном взаимодействии с артиллерийской противотанковой обороной не позволит фашистским танкам прорваться в глубь обороны. Более того, на заграждениях они понесут огромные потери.
— Как это будет достигнуто? — поинтересовался И; А. Булганин.
— Атаке танков врага мы противодействуем фронтальным минированием перед передним краем, а вклиниванию танков по направлениям — сплошным разрушением дорог. Во всех случаях минные поля и заграждения находятся под действительным массированным огнем противотанковых пушек и артиллерийских групп, расположенных эшелонированно в глубину.
— Чем вы закрываете разрывы заграждений в глубине обороны? — спросил генерал Покровский.
— Применением маневра минными полями с помощью подвижных отрядов заграждения. Численность их — от роты до инженерно-минной бригады. Взаимодействовать они будут с противотанковым артиллерийским резервом.
— Галицкий упустил один элемент обороны в глубине: это противотанковые опорные пункты по основным направлениям, которые противодействуют врагу в преодолении разрушений и заграждений. Они уже оборудуются, — добавил Г. К. Жуков. [96]
