Ознакомительная версия.
Ирен Жакоб играла на русском языке. Весь актерский ансамбль был удачным: Алексей Жарков, Роман Карцев, Александр Пашутин. Воспоминания Горюнова снимали в Париже. Его умершую жену играла жена продюсера актриса Каролин Сиоль, причем тоже на русском языке.
«…Как начинается «Предсказание»? Горюнов возвращается из Питера. На вокзале, как нечто заурядное, наряд автоматчиков. Сейчас-то они везде, а тогда… Откуда взялся этот образ? Я вспомнил Иерусалим: Старый город и сидящих на крепостной стене израильских солдат со знаменитыми «узи» в руках. Или колонна бронетехники. Мы насмотрелись на такие и в августе, и в октябре…
Нет, ничего не стремился напророчить. Для меня фильм «Предсказание» – это «Ирония судьбы» сегодня, современная «love story». Преступность, опасность переворота или гражданской войны, постоянная тревога. Все зыбко, неустойчиво. Какие-то киллеры. И никого не могут поймать. Вот ощущение времени в фильме о любви. Оттого-то все действие погружено в туман. Может ли лента о любви мужчины и женщины на что-либо повлиять?..
Вы знаете, посмотрев картину в Ленинградском Доме кино, мне позвонил Собчак, с которым мы очень мало знакомы: «Я в восторге. Как угаданы грозовая атмосфера времени и то, что нас ждало…» Я сказал: «Вот и помогите, чтоб картину увидели в вашем городе». Он дал на это десять миллионов рублей»[53].
Пока шли съемки «Предсказания», «Небеса обетованные» получили шесть «Ник». Александр Борисов и Сергей Иванов – как лучшие художники года. Юрий Рабинович и Семен Литвинов – лучшие звукооператоры года. Андрей Петров – лучший композитор года. Лия Ахеджакова – лучшая актриса второго плана. Эльдар Рязанов – лучший режиссер года. И лучший фильм года – «Небеса обетованные».
В 1993 году «Предсказание» было закончено. За десять дней до того, как была готова картина, умер в Париже Александр Мнушкин, так и не посмотревший свою последнюю ленту. В мае состоялась в Доме кино премьера, в июне – поездка в Израиль с творческими встречами, в июле Рязанов с женой ездили в отпуск на Валдай. Там Нине Скуйбиной внезапно стало плохо. Она вдруг ощутила сильное недомогание, врачи долго не могли понять, что с ней. А когда диагностировали онкологию, то не решились сообщить страшную новость женщине, которой уже минуло шестьдесят. 3 ноября хирург Онкологического центра М. И. Давыдов сделал Нине Скуйбиной операцию.
«Доктора рассказали о жутком диагнозе мне, я не стал скрывать эту ужасную весть от Эльдара Александровича. В итоге мы договорились, что не стоит рассказывать маме о ее тяжком положении, – вспоминает Николай Владимирович Скуйбин, сын Нины Скуйбиной. – Я уверял маму, будто у нее язва, и она до последнего не знала, что на самом деле больна раком. Правда, когда уже поняла, что ее дни сочтены, завещала мне только одно – чтобы я, если Рязанову потребуется помощь, был с ним рядом. Ее просьбу я выполнил».
5 ноября Рязанова пригласил к себе Ельцин – дать обещанное интервью.
«…Я в первый раз был в Кремле, там, где работает Президент. Борис Николаевич сказал:
– Я знаю, у вас тяжело больна жена, а на седьмое назначено интервью. Вам, вероятно, сейчас трудно. Если хотите, отложим нашу встречу.
Нина по-прежнему находилась в реанимации, куда не пускают родных. Правда, для меня делали исключение, на две-три минуты впускали. Но я ничем не мог помочь ей. Я маялся, не находил себе места, не знал, чем себя занять.
– Давайте не будем откладывать, – сказал я Президенту. – Работа отвлечет меня от печальных мыслей.
– О чем будет интервью? – спросил Ельцин.
– О том, как коммунист стал демократом, – объяснил я. Должен сказать, меня очень тронула деликатность Бориса Николаевича.
…За мной, за плечами, стояло невыразимое горе – смертельная болезнь любимой жены, и я решил, что особенно церемониться не стану. Практически у всех к президенту набралось немало острых, нелицеприятных вопросов, и я решил, что буду как бы выразителем скопившихся недоумений, озадаченностей, буду спрашивать обо всех странностях, о загадках, о дурдоме, которого так много в политике и стране. Ельцин не ожидал от меня (в особенности после апрельской программы) такого резкого напора и поначалу даже немножко растерялся. Но он … не кривил душой, не врал, не старался казаться лучше. Он мог ведь и прервать эту съемку, отменить ее, но он пошел до конца. Когда ему нечего было сказать, он выдохнул: «У меня нет ответа»…»[54]
«Предсказание». Афиша
Нина Скуйбина в это время была по-прежнему в реанимации, но вскоре пошла на поправку и была выписана домой. Чонкин был в восторге от того, что хозяйка вернулась. Но болезнь отступила ненадолго. В 1994 году началось ухудшение. Вместе с Рязановым она едет в Германию, в клинику реабилитации. После нескольких дней обследования был поставлен диагноз: рецидив болезни. Делать операцию было поздно. Супруги вернулись домой. 28 мая Нина умерла.
«Я уверен, годы брака с моей мамой были самыми счастливыми для Рязанова и для мамы, конечно, тоже, – говорит Николай Скуйбин. – В этот период Эльдар Александрович снял все свои лучшие фильмы. Думаю, если бы мама не заболела, то они до сих пор были бы счастливы…»
Со смертью Нины в жизни Рязанова закончился важный этап. На пороге уже был следующий.
Чтобы прийти в себя после смерти жены, он прибегает к испытанному средству – с головой уходит в работу.
В сентябре 1994 года Рязанов уже без малого 50 лет работал в кино. В честь этого на REN TV было сделано пять программ под названием «Неподведенные итоги» (Рязанов напишет и одноименную книгу). В середине октября небольшая съемочная группа REN TV улетела во Францию – снимать цикл телевизионных программ под условным названием «Русские музы». Было снято несколько фильмов, посвященных русским женщинам – подругам великих французских художников и писателей. Эльза Триоле – жена Луи Арагона, сама стала крупной французской писательницей. Надя Ходасевич, ученица Казимира Малевича, стала ученицей Фернана Леже, затем и его женой. Балерина Дягилевского балета Ольга Хохлова стала женой Пабло Пикассо. Художник ради невесты согласился на венчание в русской православной церкви в Париже. Дина Верни, подруга скульптора Аристида Майоля, дала два больших интервью. Был снят фильм им о жене Сальвадора Дали, а когда-то и Поля Элюара – Галине Дьяконовой. В фильмах не обошли стороной дружбу Анны Андреевны Ахматовой и Амедео Модильяни в 1910 и 1911 годах в Париже.
Ознакомительная версия.
