На КП остаются несколько человек: оперативный дежурный Иванов, начальник связи капитан Носков, комиссар Александров. Начальник связи говорит:
- Летуновский запросил луч. Начальник штаба одобрительно кивает головой: значит, полный порядок, скоро зайдет на посадку.
Я вижу, как чьи-то бортовые огни плывут над аэродромом. Потом самолет набирает высоту. Огоньки исчезают.
Гвардейцы уходят в глубокий вражеский тыл. Спустя некоторое время дежурный докладывает гвардии полковнику Преображенскому:
- Тридцать второй в воздухе! Семерка, по времени, над целью. Шаманов дает погоду... Капитан Косов над целью, отбомбился, возвращается.
Уходит в ночь Николай Васильевич Челноков. Он тоже поведет свой Ил-4 к вражескому порту.
Время тянется медленно. Часы выстукивают свое.
Звонят телефоны. Носков подходит к одному из них.
- Иван Иванов и Григорий Червоноокий попросили посадку.
На аэродроме уже дали вертикальный луч. Шаманов садится, выключает моторы.
Техники осматривают машину, подвешивают новые бомбы. Шаманов входит в комнату, скупо докладывает.
- Ну как? - спрашивает метеоролог Владимир Шестаков. - Какая над целью погода? Не подвела?
- Видимость шесть километров, - отвечает устало Шаманов. - Погода ясная, - и потирает озябшие руки.
- Прогноз подтверждается. Но вы не заметили, случайно, откуда ползет дымка? - спрашивает Шестаков.
- Не заметил, но видимость хорошая.
- Вот, - говорит Шестаков, - погода, оказывается, может иногда подчиниться нашему расписанию!
Капитан Комаров в штабе отдает распоряжения, потом выслушивает оперативного.
- Майор Челноков выполнил задание! Возвращается, - докладывает оперативный. - В районе вражеского порта сплошное пламя. Порт горит! Волковский тоже наблюдал над целью пожарище. Молодцы, ребята!
- Ну этот муж дремучий пожар учинит!
- Совершили посадку гвардии майор Челноков, гвардии лейтенант Деревянных, гвардии старший лейтенант Борзов, гвардии майор Дроздов, докладывает оперативный дежурный.
- Сколько прожекторов было над целью? - спрашивает, входя. Челноков.
- Семнадцать, - отвечает Шаманов.
- Кто впереди вас шел?
- Косов, с ним в паре - летчик Деревянных.
- Хорошо бомбили! Очень хорошо бомбили. Наблюдались взрывы и крупные пожары. Хор-ро-шо!
- Я тоже наблюдал два сильных взрыва, но точно не знаю, что это было. Самолет наш подбросило и осветило. Вот тогда и мы ударили, - говорит штурман Хохлов, летавший с Челноковым.
- Да, скажу я вам, укрепленьице. Не колупнешь даже бомбой такого калибра. Не колупнешь!
Смотрим на карту. Петр Ильич Хохлов бомбил сильнейший укрепленный железнодорожный узел.
- Какая высота разрывов зенитного огня? - спрашивает Преображенский у Челнокова.
- Снаряды рвутся далеко в стороне справа. Только один разорвался у нас почти под люками.
Штурманы садятся, пишут донесения, делают отметки на картах. Серебряков тут же переносит сведения на общую карту.
И опять - в холодную ночь. Луна еще не показывалась. Белесое облачко пересекло черную полосу северной дымки.
Бортовые огни самолета Зотова, вылетевшего на задание, мелькнули над аэродромом, медленно проплыли и незаметно исчезли. За ними проплыли другие огни.
На старт выходит гвардии лейтенант Деревянных. Плотно захлопнув фонарь кабины, Деревянных прижимается к спинке сиденья.
Моторы работают на малых оборотах, но через минуту-две они грозно зарычат. Деревянных поглядывает, ждет сигнала. Наконец Преображенский разрешает взлет. Ил-4 устремляется в темень.
Его место на старте занимает машина Сергея Ивановича Кузнецова. Боевой летчик отрывает от земли перегруженный самолет плавно, почти незаметно. Многим известно мастерство этого незаурядного летчика. Валерий Чкалов пролетел в Ленинграде под Кировским мостом, а Сергей Иванович Кузнецов на бомбардировщике пролетал под железнодорожным мостом в Пестово. И хотя ему основательно попало тогда от полковника Преображенского, но Кузнецов дважды пролетал под мостом. Отчего это? Может, от безрассудства? Нет, летчик смелый и дерзкий, он прикидывал, как ему поступить, если... Ведь на войне всякое бывает.
Ушел в воздух Кузнецов. А слева выруливает капитан Пушкин.
За ним пошли, гудя и вздрагивая, самолеты гвардии капитанов Пяткова и Балебина, гвардии подполковника Ведмиденко.
Подполковник Ведмиденко уходил в небо, когда справа, за домами, выглянула огромная золотистая луна, невольная и желанная спутница летчиков. Луна озарила своим блеском просторный аэродром, прилегающие к нему поля и торчащие черными пятнами дома деревни. Слева, вдалеке, замелькали в небе сигнальные ракеты противника, пролетели огненные снопы пулеметных очередей, донеслись разрывы снарядов.
Фронт рядом с Ленинградом. Враг бьет по нашим самолетам, а в ответ сыпятся на позиции гитлеровцев искрящиеся струи огня. В небе поминутно скрещиваются огненные сабли прожекторов.
Совсем недалеко шарят по небу сверлящие фары вражеских истребителей. Это ночные перехватчики.
Белые облака медленно ползут над самой линией фронта. На фоне их отчетливо виднеются орудийные всполохи.
- Немцы стреляют очень нервно, - поглядывая туда с командного пункта, говорит Челноков, расстегивая реглан. - Наши гвардейцы, видимо, дают им "прикурить".
Но противник в долгу не остается. На большой высоте над нашим аэродромом (мы это отчетливо слышим) ползают, крадучись, с приглушенными моторами воздушные охотники. Нет-нет да и сбросят светящуюся бомбу на парашюте: прощупывают, ведут ночную разведку.
В штабе полка и на командном пункте работы много, только успевай. С воздуха радируют о погоде в районе цели. Некоторые из наших просят вертикальный луч, вернувшиеся докладывают о выполнении боевых заданий. Доклады принимает Николай Васильевич Челноков. Преображенский следит за всем внимательно и настороженно, успевая каждому дать четкие указания.
Выясняется: в районе городов Пушкина, Гатчины, Красного Села и Тосно противник ведет сильнейший зенитный огонь, там барражируют вражеские истребители. Оперативный дежурный принимает сообщения одно за другим. Два истребителя в районе цели атаковали капитана Балебина. Один напал снизу, другой - сверху. Экипаж принял бой. Истребители, почувствовав, что им несдобровать, отвязались. Капитана Пяткова поймали шесть прожекторов, и сразу же на него обрушились три "мессершмитта". Одного истребителя "успокоил" стрелок-радист Фишман. Он отличается особым снайперским чутьем и бьет без промаха.
Подполковник Ведмиденко, как выяснилось, попал в сплошную бурю зенитного огня. Надо было снижаться. Ведмиденко решил обмануть зенитчиков. Он вынырнул из огня и зашел со стороны вражеского тыла. Немцы не успели сделать по самолету ни одного выстрела.
