Я решил, что надо как следует подсуетиться, и поэтому пошел проводить леди Вайденфельд до ее дома. Мы немного прошлись, но потом ей стало жарко, и мы на такси доехали до дома 25 на площади Саттон-плейс (2,50 доллара). По дороге обсуждали нос Дианы Вриланд. Сандра напрямую спросила, сколько я беру за портрет, а я ответил: «О, я не могу говорить о деньгах, про это лучше с Фредом». Что-то в таком роде.
Когда шел домой, рядом со мной остановилось такси, и я очень хотел бы на нем поехать, однако поскольку оно само остановилось, чтобы меня подвезти, я заподозрил что-то неладное и не сел. Зашел в лавку за журналами (4 доллара).
Вторник, 19 июля 1977 года
Стэнли Сигел пригласил на свое телешоу мародеров – тех, кто поживился во время недавнего отключения электричества, – и заодно позвал Аделу Хольцер, чтобы она защитила себя от обвинений в мошенничестве. Она сказала, что инвесторы прямо-таки молились на нее, пока думали, что благодаря ей быстро заработают целое состояние, а когда быстро не получилось, они на нее и взъелись. Она без конца поправляла Стэнли: ее «не арестовали, а только задержали».
Целый день готовился к приему, на пять часов пополудни в Interview назначили встречу с рекламодателями. После пяти все начали собираться, а к шести там уже было негде яблоку упасть. Всем нравится Гэйл Малкенсон, которая недавно, после окончания колледжа, начала работать у нас полный рабочий день: она очень энергичная, и все считают, что именно ей нужно работать в отделе рекламы.
Пришла Рут Клигман, поцеловала меня прямо в губы и доложила, что уже не думает про Джека Николсона, ну, в смысле своего сценария о Джексоне Поллоке, а вот новый настоящий мужчина, средоточие всех ее мечтаний, тот, кто должен быть на экране в роли Поллока, – это Бобби Де Ниро, и она способна думать только о нем.
Среда, 20 июля 1977 года
Приходил Том Сивер[325] – позировать для портрета в серии «Атлеты». Также заехал Ричард Вайсман – он припарковал свой лимузин внизу. Том Сивер был чудесен. Жировые отложения, на самом деле, есть и у атлетов, но они лишь там, где нужно, поэтому атлеты кое в каких местах остаются весьма юными на вид. Фотографировал его мистер Джонсон, очень славный человек, он как-то раз написал статью про нас с Джейми Уайетом. Он хотел, чтобы у Тома на голове была бейсболка «Метс», тогда они поехали и купили ему такую, какую нужно, а потом ему захотелось, чтобы Том сфотографировался в форме «Цинциннати Редс», но с «Метс» на голове, – короче, ни то ни се – и Сивер отказался. Жена Тома, Нэнси, не раз звонила по телефону. Том сейчас терпеть не может «Метс», хотя сам только что купил новый дом в Коннектикуте и все такое, потому что «Метс» продали его в «Цинциннати Редс».
Последние две недели я неважно себя чувствую, и, по-моему, это из-за лекарства от прыщей. Завтра рано утром опять пойду к дерматологу.
Четверг, 21 июля 1977 года
После дерматолога я отправился в офис. Там устроили ланч в честь Кристофера Уилдинга[326] и его сводной сестры, которую удочерили Лиз Тейлор и Ричард Бертон, она смазлива, но вовсе не безумная красавица, ей лет шестнадцать, она еще робкая. На ланче был Фируз Захеди, а Крис Макос интервьюировал и фотографировал девушку из группы Blondie. Ее настоящее имя Дебби Харри, и она уже когда-то приходила к нам, однако пребывала, что ли, «в тени». Она знает всех и вся. Если бы у нее тело было, как у Сиринды, она была бы исключительно прекрасна, хотя и так тело у нее в полном порядке, как у Сандры Ди[327] и Тьюзди Уэлд. Она невысокая.
До ланча заходил Аллен Миджетт[328], показывал свои вещи, он шьет одежду из кожи и выделывает ее очень тщательно. Он остался на ланч. Он держит себя в форме благодаря танцам. Мы вспоминали тот случай, еще в шестидесятые годы, когда я послал его вместо меня объехать колледжи вместе с Полом и Вивой, ну, чтобы он притворялся мной, но там разобрались, что к чему, и заставили меня повторить весь тур заново.
Понедельник, 22 августа 1977 года
На такси в «Кембанк» (3,40 доллара). Прошелся до Юниверсити-плейс – поглядеть, что можно было бы использовать в моих картинах. Потом на такси доехал к Ричарду Вайсману, вместе с Сьюзен Джонсон и Джедом (4,50 доллара). Сьюзен нужен новый мужчина: роман с Билли Копли не удался. Когда мы туда приехали, все смотрели запись уимблдонского матча между Бьерном Боргом и Витасом Герулайтисом. Эти двое еще не пришли, они ужинали вместе. Матч продолжался три часа, и в какой-то момент в комнату вошел сам Витас вместе со своей девушкой, Бьерн же после ужина отправился к себе домой. Кто-то в шутку заметил, что Бьерн спит четыре часа в день, а потом два часа играет в теннис, а вот Витас играет в теннис два часа, а потом четыре часа танцует в дискотеке. Витас совсем недавно открыл для себя, что есть такой клуб, «Нью-Йорк/Нью-Йорк». Сьюзен Джонсон расстроилась: у тех спортсменов, которые особенно мужественно выглядят, девушки всегда высокого роста, стройные и с длинными светлыми волосами. А Сьюзен, она просто симпатичная, невысокого роста и шатенка.
Было много спиртного, кокаина не было. Все проходились по поводу того, что у Герулайтиса во время матча на шее висела золоченая бритва для кокаина. У него сейчас режим тренировок, поэтому он ушел рано, съев одну-единственную сливу.
Вторник, 23 августа 1977 года
Ужин с Дайэнн Эбботт был назначен в «Кво вадис», мы решили там брать у нее интервью. Я заехал за Кэтрин. Боб начал расспрашивать Дайэнн [смеется], каково ей, вообще, как женщине с «цветной» кожей? Он и так и этак заходил: «У вас в самом деле цветная кожа? Как вы относитесь к цвету своей кожи? Вам нравится танцевать?» И дошел до того, что спросил, каково ей как темнокожей женщине в постели с Бобби Де Ниро. Потом она, по-моему, незаметно передала Бобу немного кокаина: он пошел в туалет и вернулся в состоянии зомби. В том же зале ужинала Диана Вриланд, она сидела за столом позади нас, с Алессандро Альбрицци[329] из Венеции. Потом, позже, уже когда мы уходили, я познакомил Дайэнн Эбботт с Дианой Вриланд, и Диана тут же сказала ей: «Я безумно влюблена в вашего мужа». Мы поехали на машине Дайэнн в «Студию 54». Там были Фред, Ахмет Эртегюн и Эрл Макгрет. Как сказал Эрл, он был страшно рад, что Фред согласился на такой маленький гонорар за рекламный плакат, который я буду делать для The Rolling Stones. Дайэнн не понравилась музыка в клубе, все было не то, и она захотела уехать. Отправились в «Илейн». Там она поставила на музыкальном автомате несколько песен, которые не смогла послушать в «Студии 54». А Боб все никак не мог угомониться, он задавал ей все тот же вопрос: что она ощущает из-за того, что у нее цветная кожа?
Дайэнн рассказала про свою работу официанткой в Виллидж, не то в «Левом», не то в «Правом Береге»[330], в общем, в местах такого типа. Потом Боб принялся расспрашивать ее про политику, и она ответила, что об этом вообще не думает. Тут Боб вдруг принялся распространяться насчет Иди Амина[331]! О чем бы он ни говорил, буквально все было «цветным» (в «Илейн» – 50 долларов). Потом Дайэнн пригласила нас к ним домой. Это было необычно, как будто она по-настоящему приняла нас в свой круг или что-то в таком роде. Дом их – на Бэрроу-стрит. У нее там повсюду раскиданы вещи, она покупала много одежды, очень много. Они с мужем ищут новую квартиру, и я предложил им переехать на Парк-авеню, однако она сказала, что им необходимо думать о своем имидже. Она угостила нас шампанским «Дом Периньон», показала фотографии детей. Она отпустила лимузин, что было не по положению, так сказать, и нам пришлось брать такси до дома. Когда проезжали мимо квартала, где находится «Студия 54», Боб закричал: «Выпустите меня, выпустите меня!» (такси 5 долларов).
Вторник, 30 августа 1977 года
Встал рано, чтобы пойти к доктору Лайонсу для чистки зубов. Дошел до Парк-авеню, хотел взять такси в даунтаун, и вдруг одна машина остановилась, распахнулась дверца, и ко мне обратилась разлюбезная Барбара Роуз: «Давайте поедем в даунтаун вдвоем, чтобы каждому подешевле вышло». Правда, на счетчике, как я заметил, уже было больше трех долларов. Она сейчас встречается с Джерри Либером, он из тандема Либер-Столлер[332], он и написал текст к песне Hound Dog, так что она без конца говорила только об Элвисе, хотя я не думаю, что Либер ездил на его похороны в Мемфис. Она сказала, что она и Либер не то пишут, не то уже написали пьесу про Элвиса, и они хотят, чтобы его сыграл Аль Пачино. Боже, как я ее ненавижу! Совершенно кошмарная особа (всего за такси 7 долларов).
Говорят, что статья, которую Кэролайн Кеннеди написала о похоронах Элвиса для журнала Rolling Stone, будто бы высмеивает жителей Теннесси, но я-то знаю: Кэролайн по-настоящему умна, а вот жители Теннесси – глупы. Элвис же так, увы, и не узнал, что на свете есть куда более интересные люди. Когда я добрался до 12-й улицы, то снова погулял вокруг Юниверсити-плейс в поисках новых идей. Потом пошел в наш офис. Там были Сэнди Брент и Джед, они рассматривали предложения по отделке здания Питера Брента и Джо Аллена в Гринвич-Виллидж, которое спроектировал Филип Джонсон. У Джеда теперь свой бизнес, он занялся отделочно-декорационными работами. Та к с и до фотомагазина «Элкит кэмера» (3 доллара) на 53-й улице и Третьей авеню. Таксист даже не повернул голову в мою сторону, но он знал, кто я такой. Я спросил его, как он сумел это определить. Он ответил, что покупает предметы искусства с двадцатилетнего возраста и у себя дома «просто складывает их, как братья Кольер». Он ходит на аукционы и распродажи, где можно найти картины за сходную цену, и еще он сказал, что очень рад, что я сел к нему в машину. Я купил новую фотокамеру, потому что мне нужно было позже вечером фотографировать Крисси Эверт[333]. Тоже для «Атлетов».
