Анна Иоанновна
В 1747 году, уже после смерти Акинфия, Колывано-Воскресенские заводы по выплавке серебра и меди, так же как Барнаульский и Шульбинский на Алтае, были взяты в казну и наследникам Акинфия уплачена за них крупная сумма.
В начале царствования Екатерины II генерал Веймарн по ее поручению тщательно изучил состояние Колывано-Воскресенских рудников и заводов. Он восторженно сообщил императрице, что не только в Российской империи, но и во всей Европе «в рассуждении изобилия и богатств оных руд» алтайские рудники «бессомненно из всех рудокопных мест богатейшими почтены быть». Современники говорили, что для России наступил «серебряный век». В екатерининские и позднейшие времена вместо первоначальных 200–300 пудов выплавка серебра достигла тысячи и более пудов в год, а золота – несколько десятков пудов. Караваны судов доставляли их с бывших демидовских Колыванских рудников в Москву и Петербург. Теперь Екатерина II могла быть очень щедрой к своим фаворитам. В бумагах кабинета императрицы сохранился высочайший рескрипт от 6 октября 1767 года о выдаче Григорию Орлову «пожалованных ему на имянины из колыванского серебра или золота 100 тыс. рублей».
Акинфий Демидов был, по-видимому, большим мастером по части проведения различных хитроумных деловых комбинаций. По свидетельству секретаря саксонского посольства в Петербурге Пецольта, уральский магнат сделал попытку пуститься в гигантское финансовое предприятие: он предложил уплачивать казне всю подушную подать в обмен на уступку ему всех солеварен и повышение продажных цен на соль. Предложение его, однако, было отвергнуто, несмотря на посредничество Бирона, делавшего у него громадные займы. Вообще, разнообразие и масштаб предпринимательской деятельности Акинфия поражают воображение. Историки оценивали демидовские заводы, технику и металл как лучшие в мире. При умеренной цене железо, получаемое с заводов Демидова, отличалось лучшим качеством и лучшей обработкой. Иностранные купцы Шафнер и Вульф доносили Коммерц-коллегии 16 марта 1733 года, «что казенное железо делают на заводах не гладко, в иных местах горбовато… весьма неровно и не так мягко, как демидовское, которое делается гладко, подобно как бы писано было, и как в толстоте, так и в широте, весьма ровною препорциею и в доброте и отделке состоит лучше».
Основным принципом Акинфия, его девизом было: «Дело превыше всего». Он стремился любой ценой и любыми средствами, даже ценой человеческих жизней, всегда и во всем быть первым. Он первым в России в промышленных масштабах начал плавить медь. У Акинфия отлили первые в Сибири колокола, появилась первая в России латунная фабрика, изготовлены первые в России косы, лучшая в стране медная посуда, железные лаковые подносы не хуже китайских, на Невьянской башне установили первый в мире громоотвод.
Первые Демидовы, «при всех своих грехах», собрали или выучили у себя лучших мастеров России. Их заводы считались образцовыми, на них производилась самая разнообразная продукция: отливались пушки, воинские снаряды, изготавливались ружья, очищалась медь, привозившаяся с колыванских заводов, делались листовое железо, жесть, якоря, железная и медная посуда, отливались колокола. В рудниках добывались всевозможные руды и редкие минералы.
Заводы дали импульс широкому развитию кустарных промыслов, которые впоследствии «вобрали» в себя десятки тысяч людей. Демидовские мастерские положили начало многим кустарным работам по производству изделий из металла. Сундуки, окованные железом, лакированные, расписанные рисунками подносы, шкатулки, выполненные кустарями, были известны всей России и сбывались крупными партиями на Нижегородской и Ирбитской ярмарках. На уральских заводах сохранялся секрет приготовления особого лака, которым покрывались многие железные изделия. С этими старинными промыслами, часть которых была занесена на Урал беглыми раскольниками из коренной России, связаны изделия «потаенных» невьянских ювелиров, малахитовых дел мастеров, которые приобретал Эрмитаж, и знаменитые невьянские иконы раскольничьих живописцев.
Екатерина II
Акинфий Демидов расширил начатые еще при отце добычу и обработку малахита и магнита. Ему принадлежал магнит весом 13 фунтов, который держал прицепленную к нему пушку весом в пуд. В одной из церквей Нижне-Тагильского завода престолы в двух алтарях были сделаны из огромных кубических магнитов, которым не было равных в мире. Акинфий положил начало разведению крупной, так называемой тагильской, породы рогатого скота, происходящей от нескольких экземпляров холмогорских быков, присланных его отцу Петром Великим.
Акинфий в неуемном стремлении первенствовать во всем, создать свою горнозаводскую империю не щадил ни себя самого, ни своих приказчиков. В сохранившихся к ним письмах он выступает жестоким и энергичным дельцом, державшим в своих руках руководство огромным предприятием и входившим во все подробности каждого дела. Он не доверял своим приказчикам, ругал их за «обманство и озорничество». Беспощадным было его отношение к «работным» людям и приписным крестьянам, сделавшее впоследствии имя Демидовых символом особой жестокости, а их предприятия – олицетворением заводской каторги. В документах, исходивших лично от Акинфия (инструкциях, деловых письмах и распоряжениях), он требовал, чтобы провинившиеся мастеровые были наказаны «без всякого к ним послабления» и «без упущения, цепью и кучною ломкою». Впрочем, нередко и спины приказчиков, надсмотрщиков и прочих управителей тоже не избегали наказания плетью.
Тяжелая доля демидовских рабочих нашла свое отражение в уральском фольклоре. Образцы его дошли до нашего времени:
У Демидова в заводе
Работушка тяжела,
Ах, работушка тяжела.
Ах, спинушки болят.
В рудник-каторгу сажают,
Ах, да не выпускают.
Там нас голодом морят,
Ах, студенцою поят.
Очень тяжелым было положение приписных крестьян. Это было особенно несправедливо, так как они являлись не крепостными, а государственными крестьянами, отрабатывавшими на заводах подати, которые вносились за них заводчиком в казну. Этих несчастных заставляли работать за грошовую плату и сверх отработанных податей; вопреки закону их отдавали в рекруты и переселяли на заводы, подвергали жестоким наказаниям.
Акинфий широко открывал двери своих уральских и сибирских заводов для беглых крестьян, ссыльных и каторжников, становясь буквально полным распорядителем их жизни и смерти. Это была наиболее дешевая и безгласная часть заводских рабочих, приносившая горному властелину огромные прибыли. Страшные рассказы о подземельях Невьянской башни связаны главным образом с судьбой этих несчастных.
Вопрос о «беглых людях» тянулся около 20 лет, и за все это время владелец не платил за большую их часть податей. Он был решен в пользу заводчика указом императрицы Анны Иоанновны в 1738 году, и тогда все «пришлые» были записаны за Демидовым навечно с освобождением от рекрутчины.
На заводах первых Демидовых, кроме беглых и бродяг, работало немало раскольников. Укрывательство беглых старообрядцев было во многих отношениях выгодно заводчику из чисто практических соображений. Но по-видимому, многие стороны вероучения и уклада жизни старообрядцев были по душе Акинфию. Во всяком случае, его отношение к делу как суровому труду и подвижничеству было во многом сродни строгим правилам и нормам жизнедеятельности старообрядческих общин. Существуют свидетельства о связях Акинфия со старообрядческими общинами и укрывательстве раскольничьих вожаков. Невьянский завод еще при первых Демидовых стал «раскольничьим гнездом». А в 1735 году Акинфий пошел на клятвопреступление, присягнув на Библии в Синоде, что не скрывает в Невьянске раскольничьих вожаков. И только после его смерти Синод выяснил, что заводчик дал ложную клятву.
К концу своей жизни Акинфий Демидов вошел в силу. Ему принадлежали десятки железных, медных и других заводов, миллионы десятин лесов и земель, бесчисленные угодья и десятки тысяч душ крестьян. Насколько велики были его богатства, видно из того, что одних пошлин в казну он ежегодно уплачивал около 20 тыс. рублей. В 1738 году из-за опасности набегов башкир Акинфию дали право построить на заводах крепости с бастионами и вооружить их пушками. В каждой крепости ему разрешалось содержать за свой счет 60 солдат. Невьянский завод – главная резиденция Акинфия – стал одним из многолюднейших поселений на Урале – 15 тыс. жителей. Во времена Акинфия посреди Невьянска стояла четырехугольная крепость. За ее стенами находился большой каменный дом с высокой Невьянской башней, на которой имелись часы с музыкой. Под башней, пользовавшейся дурной славой в народе, находились кладовые и подземелья со многими ходами.
Первый на Урале Невьянский завод Демидовых. Гравюра
