Ознакомительная версия.
Могла ли Этель позвонить Монро и потребовать отстать от Бобби?
Конечно, могла. Найти номер телефона актрисы или даже просто заполучить его у мужа не так сложно. Возможно, именно поэтому Роберт и встречался (если встречался) с Мэрилин в последний вечер?
Позвонить могла, но звонила ли?
Этель не так глупа, чтобы под покровом ночи звонить счастливой сопернице и требовать отступить от супруга. Она спокойно переносила встречи Бобби с Мэрилин (может, и не спокойно, но это семейное дело), и теперь, зная, что братья порвали с актрисой и грядет серьезный скандал, Этель едва ли стала бы подливать масло в огонь.
Женщины клана Кеннеди умели держать удар, достаточно вспомнить мудрое поведение Жаклин Кеннеди, которая прекрасно понимала, что, всего лишь признавая наличие соперницы, она унижает себя. Что говорила Жаклин Кеннеди супругу наедине, это их дело, но вне стен спальни она вела себя так, словно ни одна соперница ей и в подметки не годится, а потому не стоит ни малейшего внимания. Она была права – обычно не стоили.
Неужели Этель глупее? Неужели она могла опуститься до пошлых угроз и ругани в адрес соперницы?
Об этих звонках нам известно со слов подруги Мэрилин Джин Кармен. А ей? Со слов самой Мэрилин.
Я очень сочувствую Монро, во всем сочувствую – из-за ее трудного детства, не сложившейся семьи ни с родителями, ни с мужьями, из-за неприкаянности, какой-то обреченности, потребительского к ней отношения со стороны всех, от мужей до прохожих… но вынуждена признать, что в последние годы и особенно месяцы у Мэрилин были проблемы с психическим состоянием. Причем настолько, что ей слышались голоса и в голову лезло черт-те что.
Что, если и ночные звонки тоже плод ее воображения, ведь Монро постоянно принимала снотворное в больших количествах? Кто мешал просто отключить телефон и не слушать угрозы? Как она могла всю ночь отвечать на звонки, если обычно проваливалась в сон и с трудом разлепляла глаза после полудня? Но, по словам Джин Кармен, 4 августа с самого утра была трезва и даже в состоянии позвонить подруге и пожаловаться на беспокойную ночь. Верится с трудом…
Знать бы, были ли эти звонки в действительности? Но прошло столько лет, а телефонная компания едва ли ответила на такой запрос даже в 1962 году.
Но даже если предположить, что Мэрилин ничего не показалось и звонки действительно были, кто мог звонить, кроме Этель? Мэрилин сказала Джин Кармен, что голос ей знаком, мол, она даже догадалась, кто это, но назвать не может. Но едва ли Монро был знаком голос Этель Кеннеди, кажется, они не беседовали по телефону, во всяком случае не болтали часами о погоде и видах на урожай. Конечно, встречались пару раз на светских мероприятиях, на вечеринке после знаменитого дня рождения президента Монро и Роберт Кеннеди даже много танцевали, заставляя Этель злиться, но общения между супругой Роберта и Мэрилин явно не было.
Так чей же это голос?
Кто еще мог ратовать за чистоту нрава Роберта Кеннеди, чей голос Монро знала?
Конечно, велик соблазн заподозрить, кроме Этель, еще и Жаклин Кеннеди, которая очень хорошо относилась к Роберту (и очень плохо к его супруге). Но, во-первых, Жаклин уже собиралась уехать с детьми в Италию на отдых, во-вторых, она не столь строго смотрела на измены любых мужчин Кеннеди, в том числе и Бобби, а главное, едва ли Жаклин опустилась бы до угроз Монро из-за деверя, если не возмущалась из-за мужа.
Чем больше я изучала различные материалы и вчитывалась в воспоминания очевидцев, тем больше появлялось вопросов и тем меньше удовлетворяли ответы.
Я уже поняла, что Мэрилин в последние дни действительно просто дразнила Роберта Кеннеди, забыв о том, что есть люди, дразнить которых не рекомендуется совсем. То, что для нее было игрой, своеобразной проверкой своего влияния, возможностью практически порезвиться в отместку за нанесенные обиды, для тех, над кем она посмеивалась, это могло оказаться серьезной угрозой.
Едва ли Роберт или Джон Кеннеди боялись угроз бывшей любовницы: для того, чтобы заставить ее замолчать, существовало немало средств и помимо убийства, но не сознавать опасность огласки некоторых фактов не могли.
Но я уже знала, что это не Кеннеди и не Джанкана: и тем и другим Монро выгодней живая и красивая.
Питер Джонс заверил меня, что это не мафия, у Сэма Джанканы были на Мэрилин свои планы на будущее, ему еще нужна великолепная блондинка для того, чтобы держать в руках генерального прокурора. То, что у Мэрилин роман с Робертом Кеннеди закончен, Джанкану волновало мало, он прекрасно понимал, что стоит Кеннеди увидеть обнаженную красотку (а Мэрилин стала еще красивей, как-то изящней после своего кризиса), как оба братца снова растекутся лужами у ее ног.
Этого будет достаточно, чтобы сделать несколько нужных фотографий, и можно снова играть с господином генеральным прокурором в кошки-мышки. Самой Мэрилин при этом беззастенчиво отводилась роль приманки. Но кто же стал бы ее спрашивать? Накачали наркотиками и уложили в постель Кеннеди.
Этель говорила, что при всей злости на блестящую соперницу вынуждена признать, что муж влюбился в нее по-настоящему, кажется, она отвечала взаимностью, пока не поняла, что влюбленность Роберта касается красивой оболочки Мэрилин Монро, но никак не внутреннего мира Нормы Джин. Это ее уже не устраивало.
Если бы Мэрилин рассказала репортерам о своем романе с Робертом, это погубило бы его репутацию пуританина, верного мужа и многодетного отца, а следом и карьеру, потому что генеральным прокурором не может быть человек, столь откровенно лгавший своим согражданам. Но при этом рискнуть и убрать Мэрилин, убив ее, Роберт не мог, тем более прямо у нее дома.
Он знал, что все, что творится в доме, становится известно ФБР, то есть Гуверу, который только и ждет новый повод уничтожить генерального прокурора. Давать ему этот повод было еще менее разумно и более опасно, чем ждать разоблачений Мэрилин. В конце концов, газетчики столько месяцев молчали, прекрасно зная о любовных похождениях президента, почему они должны теперь трубить о его и Роберта связи с Монро?
Получался замкнутый круг – Мэрилин многим мешала и была многим опасна, многим хотелось бы увидеть прекрасное тело бездыханным, но никто из этих многих не рискнул бы сделать решающий шаг.
Но ведь кто-то сделал? Не мог Ральф Гринсон сам решиться на уничтожение курицы, несущей ему золотые яйца, а Юнис Мюррей совершить заведомо преступное деяние, не зная, что останется безнаказанной. Обоим была попросту невыгодна смерть Мэрилин, ведь Юнис Мюррей не имела других средств к существованию, кроме тех, что получала от Монро, да и Гринсон после гибели своей самой знаменитой пациентки явно растерял значительную часть клиентуры (кто же станет прибегать к услугам психотерапевта, который не сумел уберечь Монро от самоубийства?). Для кого-то же они это сделали?
Ознакомительная версия.
