Полком теперь командовал бывший заместитель Микрюкова — Василий Федорович Тихонов. Летчики уважали его за откровенный характер, простоту и товарищеское отношение.
Начальником штаба стал майор Михаил Алексеев, работавший до этого заместителем начальника штаба по оперативной части, очень трудолюбивый командир, немногословный, слегка угрюмый, предельно настойчивый в осуществлении принятых решений.
Соединением командовал Дмитрий Юханов, комиссаром был Сергей Федоров.
Жизнь шла своим чередом, боевая деятельность полка продолжалась.
После знаменательного налета на Берлин полк продолжал летать в глубокие тылы фашистской Германии — на поражение военных объектов. А в ночь с 4 на 5 сентября мы получили особое задание. Этот полет запомнился своей оригинальностью.
Вся южная сторона была закрыта сплошной фронтальной облачностью, и маршрут пришлось строить в обход, примерно через Варшаву. Путь таким образом немного удлинялся. Первая часть маршрута была более сносной, зато вторая проходила в мощных грозовых облаках, насыщенных влагой Атлантики. Грозы были мощные, интенсивные и чередовались одна за другой. Идем на предельной высоте. Гроза, беспрерывные разряды, кругом сверкают молнии, по крыльям самолета скатываются голубые огненные спирали. То кабину засыплет сухой снег, то начинают индеветь передние стёкла кабины, и вдруг всё как бы оборвалось. Ясно, в небе светит луна, хорошо просматривается земля, грозы как и не бывало. А через некоторое время впереди виден блеск зарниц. Затем приближается черная стена облаков с беспрерывным сверканием молний. И — снова врезаешься в грозовую стихию. Что тебя здесь ждет — неизвестно. Летишь в неведомое, готов ко всяким неожиданностям. И снова кончаются облака, кругом ясно, небо будто вымытое, земля — тоже.
В монотонном звуке моторов порой начинает казаться, что ты не в полете, а в какой-то волшебной сказке, и всё, что происходит вокруг, не реальность, а только твое воображение. К тому же чем дальше, тем непривычней картина.
На земле, под крылом, проплывает будто совсем не тронутая войной жизнь. Все населенные пункты освещены. Но мы знали, что это не так. Под крыльями проплывали земли Польши, Чехословакии, Венгрии. И мы знали, что под крыльями — ночь. Фашистская оккупация. Народы борются, ждут своего освобождения.
Вот под нами хорошо освещенный аэродром. Видно, как взлетают, садятся самолеты. Полеты, видимо, учебные. Фашисты готовят летные кадры взамен тех, которые нашли свою гибель на Восточном фронте. И так хочется «стукнуть» по такой выразительной цели. Но нет. Есть объекты поважнее. Груз надо довезти по назначению. Надо дать почувствовать гитлеровским заправилам, что для советской авиации недосягаемых целей нет.
Но вот мы снова вышли, казалось, из самой мощной грозовой облачности. Впереди видны огни, крупного города, а за ним или, может быть, над ним — очередная стена грозовых облаков, и беспрерывно сверкают молнии.
Город освещен и открыт, как на ладони. Подлетаем ближе. Ничто не мешает штурману Рогозину отыскать крупный промышленный объект и метко поразить его. И только увидел штурман вспышки от разрывов наших бомб, как мы снова нырнули в грозовое облако, но теперь уже облегченные, без бомбового груза.
Лететь будто стало легче, но как вспомнишь, что снова придется пересекать эти семь или восемь грозовых фронтов, мышцы болят от напряжения. Что нас там ждет?
Медленным разворотом мы вышли из облаков. Слева виден город. Свет немного потускнел. Продолжали рваться бомбы, сброшенные с других самолетов, возникали пожары. Вот уже появились и жиденькие лучи прожекторов, в воздухе начали рваться снаряды, но это далеко не то, что над Берлином. Видимо, фашисты не особенно заботились о ПВО других городов.
Полет туда и полет обратно. С большими трудностями нам пришлось преодолевать грозовую целину по новому маршруту напрямик. Хватит ли горючего?
В этом полете нас впервые выручило кольцевание кислорода. Да и то уже у Минска, пришлось снижаться вслепую, не ведая, что под тобой, так как кончился и кислород во всех баллонах, и антиобледенитель. Благо, наступило утро, и остальную часть пришлось преодолевать из-за низкой облачности почти на бреющем полете.
Вот этот по-своему оригинальный полет и наводит на размышление. Что легче? Полет туда, к цели? Или полет обратно? Ну, конечно, легче полет обратно, скажет читатель. Самое трудное осталось позади. Цель обнаружена. Бомбы сброшены. Самолет и экипаж целы, с каждой секундой аэродром посадки приближается, самолет после сбрасывания бомбового груза облегчен и всё более облегчается по мере выработки горючего. Ясное дело — домой лететь легче. Ну, а если рассуждать от обратного? Полет к цели — полет в неизвестное. В каждом полете приходится заново прокладывать маршрут во всех, отношениях — это верно. Но в любую минуту при усложнившихся условиях я могу полет прекратить и возвратиться обратно. Самолет перегружен. В любой момент я могу отыскать подходящую цель, сбросить бомбы и таким образом облегчить самолет и благополучно лететь домой.
В нашем же случае, когда мы летели обратно, со всей ясностью было доказано, что полет обратно значительно труднее полета к цели. Метеообстановка до предела усложнилась, а полет прекратить нельзя: «возвратиться назад» не существует. Нужно лететь только вперед. Каждая извилина маршрута удлиняет его, каждую секунду тает горючее. Полет проходит на предельной высоте, снижаться в неизвестность, да еще над территорией противника, не рискнешь, а полет на большой высоте связан с кислородом. Кислород кончится — волей-неволей спускайся вниз. Возможно обледенение, а антиобледенитель тоже кончился. Соки жизни полета — горючее — тоже на исходе, а ты еще у Минска. У земли расход горючего повышен, но облака тебя прижимают к земле, к земле, занятой врагом, где тебя легко могут сбить.
И когда приземлились на своем аэродроме с осушенными бензобаками, мы на собственном опыте испытали, что легче: полет туда, к цели, в глубокий тыл врага или полет обратно, домой, на облегченной машине.
В эти дни полк облетела радостная весть. Приказом Верховного Главнокомандующего нашему 748-му полку авиации дальнего действия присвоено высокое звание Гвардейского, а всему личному составу — звание гвардейцев. Отныне полк будет именоваться 2-м гвардейским, а к званию каждого военнослужащего добавлялось слово «гвардии». Гвардии рядовой, гвардии сержант, гвардии подполковник… Высокая честь для каждого из нас.
А 11 сентября 1942 года состоялось торжественное вручение полку гвардейского знамени. Член Военного совета дивизионный комиссар Г. Г. Гурьянов поздравил нас и пожелал всему личному составу новых побед во славу Родины. Комиссар торжественно передает знамя исполняющему обязанности командира полка майору В. Ф. Тихонову. Коленопреклоненный полк повторяет за своим командиром волнующую клятву гвардейцев.
