Старик строго предупредил:
— Пренебрежение гигиеной снижает количество энергии. Особенно опасайтесь грязной питьевой воды — это одна из самых страшных опасностей, угрожающих человечеству.
После долгой паузы, показавшейся потомкам нескончаемой, мрачный старик заявил:
— Теперь о главном. Да, я был готов засучить рукава, но оказалось, что у меня не было сил это сделать. В последние месяцы девяносто первого года я обнаружил, что забываю даты, лица, события — все, кроме своих изобретений, схем, расчетов. Казалось, я вновь погружаюсь в ужас инобытия, какой преследовал меня в юности.
Меня преследовало забытье, время от времени я погружался в какое-то неестественное сонливое состояние. Я тайно прошел обследование. Специалист, которому я доверился, решил, что проблему могло вызвать огромное напряжение тока, который я пропускал через свое тело.
Да-да, именно так я изучал напряжения в миллионы вольт и сверхвысокие частоты. Чтобы добраться до них, мне пришлось сконструировать особые трансформаторы, снабдить их оригинальными катушками и всю эту дьявольскую силу пропустить через себя, через собственное тело.
Позже кое-кто пытался убедить меня — все дело в психоанализе, о котором с такой помпой вещал доктор Фрейд. Но я не попался на эту удочку. Недуг — я был уверен в этом — рождался не внутри моего организма, или, если вам угодно, мозга, а был навеян извне. Я до сих пор придерживаюсь этой точки зрения, доказательством чему послужили события, которые случились со мной во время поездки в Европу.
Старик окинул меня гордым взглядом.
— Вам, наверное, известно, что бороться с недугом я отправился в Европу? Эта поездка произвела фурор и в Лондоне и в Париже.
Пауза, наслаждение сигаретным дымком.
Мне пришло в голову — что, если отечество нашего героя располагалось не в пространстве, а во времени? В тех позади оставшихся днях, когда о нем говорили как о новом электрическом Свенгали[26], сумевшем загипнотизировать саму природу. Досужие журналисты писали, что именно по этой причине она с такой легкостью доверяет Тесле свои тайны.
— В Европе никто не пытался оспорить мои приоритеты, разве что доктор д’Арсонваль, однако он был настолько обаятелен и умен, что мы оба пришли к выводу, что работы в области использования токов высокой частоты в медицине хватит не то что на двоих — на десятерых! Д’Арсонваль с радостью принял мое предложение воспользоваться изобретенным мною прибором, помогавшим успокаивать нервы и повышать тонус организма.
Окончательную оценку этим изобретениям, включившим электричество в список мощных терапевтических средств, я оставляю следующему поколению. В своих записях обязательно отметьте — высокочастотные переменные токи оказались идеальным тонизирующим средством. Кроме того, они оказывают благотворное воздействие на деятельность сердца и пищеварение, способствуют здоровому сну, избавляет кожу от болезненных высыпаний, излечивают простуду и лихорадку создаваемым теплом. Токи высокой частоты оживляют атрофированные или парализованные части тела, способствуют ускоренному сращиванию костей, уменьшают страдания и ежегодно спасают тысячи жизней. С тех пор прошло более полувека, однако многие до сих пор уверяют меня, что эти медицинские приспособления принесли больше пользы человечеству, чем все другие мои исследования и открытия.
Он заинтересованно, не без ожидания ответа глянул в мою сторону.
Я решил польстить старику. Он всегда был тщеславен как мальчишка, но истина прежде всего! Трудно представить современную медицину без электротерапии, а кому сейчас известно, кто являлся зачинателем и основоположником этого чудодейственного средства?
Я заявил несносному старикашке — все, кто хотя бы раз с помощью электропроцедур излечил вывих, справился с приступом радикулита, успокоил расшатанные нервы, с благодарностью вспоминают его имя. Это была ложь во спасение, так как я сердцем ощутил, что за время этой беседы мы на полшага продвинулись к разгадке тайны инопланетянина, прилетевшего на нашу планету из звездной системы Госпич.
Эта древняя звезда, как и окружавшие ее светила — Сплит, Задар, Баня-Лука, Загреб, Белград, — являлась одной из самых близких нам, россиянам, колыбелей цивилизации, так что я держал ушки востро. Нельзя было упустить ни слова из откровений этого пережившего свой век, славу и деньги пришельца.
Или скитальца?
— Первой моей остановкой в Европе был Лондон, куда пригласил меня сэр Уильям Прис[27], в ту пору главный технический консультант Британской почтовой службы.
Большие гонки в области электромагнетизма начались сразу после опубликования Генрихом Герцем своей работы «О лучах электрической силы», вышедшей в декабре 1888 года. Этот год считается годом открытия электромагнитных волн, а также годом экспериментального подтверждения теории Максвелла о неслиянном единстве электричества и магнетизма. Посильную помощь в скоротечном разгоне первой ступени исследований внесли также английские ученые Уильям Прис и Оливер Лодж.
В 1885 году Прис и Артур Хевисайд обнаружили взаимное влияние, которое оказывали друг на друга две близко расположенные проводные системы, по которым передавались телефонные или телеграфные сигналы (индукционная связь). Когда в 1889 году подводная лодка порвала телефонный кабель, проложенный через пролив между Гемпширом и островом Уайт (Англия) (около одной мили в ширину), Уильям Прис сумел обеспечить связь между берегами с помощью своей аппаратуры.
В свою очередь сэр Оливер Лодж совместно с А. Мирхедом в 1894 году произвели первую успешную демонстрацию радиотелеграфии.
Если прибавить к этим достижениям первую передачу буквенного сообщения, осуществленную А. Поповым, всякий вопрос о приоритете Маркони снимается сам по себе[28]. В ту пору Гульельмо еще был студентом и, повторяя опыты предшественников, послал электромагнитный сигнал на расстояние трех километров. В начале 1896 года он приехал в Великобританию, где сумел заинтересовать Уильяма Приса, ставшего к тому моменту директором британской почты и телеграфа. 2 сентября 1896 года при содействии Приса Маркони устроил первую публичную демонстрацию своего изобретения. На равнине Солсбери на расстоянии три километра он добился устойчивого приема радиограммы. В качестве передатчика Маркони применил генератор Герца в модификации Риги, а в качестве приемника — прибор Попова (созданный, в свою очередь, на основе прибора Лоджа), в который Маркони ввел разработанный им самим вакуумный когерер, повысивший стабильность работы прибора и его чувствительность, а также дроссельные катушки.
