Феерия — вот слово, чаще всего приходящее в голову от прослушивания «Морозко». Сказка в интерпретации «Короля и Шута» вызывает приступ безудержного веселья и кайфа.
Андрей Клюкин: Планировалось все разово. Музыканты стали записывать. На радио очень трудно найти людей, которые одинаково могут хорошо пародировать собачку или бабушку — как Князь. Или которые так хорошо могут входить в демоническое состояние, как Горшок. Буквально через пятнадцать минут после начала записи я сделал им предложение — записывать и дальше сказки. Они радостно согласились.
Это лирические «неприлизанные» сказки, которые так любят музыканты. «Морозко» пользуется такой популярностью среди поклонников, что поступило предложение по изданию сказок как в аудио варианте, так и в книжном. Князев решился иллюстрировать их, и в этом нет ничего удивительного — он вообще оформляет практически все пластинки группы. Вот тебе и отвязные парни. Вот тебе и независимость.
Однако раз Горшок все же считается панком, то и у него должен быть свой гимн «My Way». Перепевали ведь Nina Hagen и «Sex Pistols» песню Frank Sinatra! Но у Миши будет свой панк-гимн, написанный специально для него Князем. Наконец-таки.
3.
Панки выросли. Они теперь другие. Теперь все иначе.
Они больше не устраивают пьяных драк и не приходят на телевизионные эфиры с фляжками.
Горшок завязал с наркотиками и алкоголем. Большой любитель пива — «чтобы сразу залпом кружку» — понял, что на концертах начал задыхаться. Что уже не в той форме. Тем более — после «белок», когда даже в психушке приходилось лежать.
Горшок: Мне нравилось мешать алкоголь и наркотики. Вся эта нетрезвая сумбурщина в какой-то степени всегда помогала. Но беда в том, что дозняки увеличиваются, и печень начинает еще хуже работать. Об удовольствии вообще не идет никакого разговора. Одно мучение. С алкоголизмом потом было тоже самое, что с героином. Заплываешь куда-то очень глубоко под воду, и все ниже и ниже, где тебя сдавливает давление. Не хватает воздуха.
Как и всякого другого человека, переставшего пить, его пока еще раздражают пьяные. Но, в силу своего характера, старается прикалываться над ними и во всем находить повод повеселиться.
Горшок: В повседневной жизни существуют такие моменты, которые ты хочешь сокращать. Сейчас я радуюсь победам. Трезвому образу жизни надо учиться. Я не знаю, что это такое. У меня пока мало времени прошло. Впервые за пятнадцать лет я ощущаю себя трезвым.
Некоторое время — еще будучи «алкоголиком и анархистом» — Миша занимался спортом. Потом забросил, но сейчас вновь хочет вернуться к серьезным занятиям. В идеале — штанге, но болит спина. И именно эта спина является одним из страхов Горшка — боится, что на концерте скрутит, и не сможет развернуться.
Князь, после того, как бросил курить (еще во времена первых туров с Гордеевым) — начал много есть. Ему даже в голову не могло прийти, что потолстеет. Вокруг заговорили: «Ни фига себе, закабанел». Поначалу ему это нравилось — думал, стал взрослым, на мужика похож. Стали появляться концертные фотографии: толстые щеки, второй подбородок, красное лицо. «На поросенка похож» — думал он тогда. А когда посмотрел на пляжные фотографии, решил однозначно: надо бороться с лишним весом — заняться спортом. Алена нашла ему тренера Евгения Костюшко. Уже год занимается с ним.
Князь: У меня стала меняться осанка. Иной тонус. Когда выходишь из качалки — такие потрясающие ощущения! Можешь подойти к машине и поднять ее. После получения правильной физической нагрузки и принятия сауны вырабатывается гормон счастья. Я иду и счастлив. И хочу просто наслаждаться путешествием. Я иду пешком шесть километров и улыбаюсь прохожим.
А потом стал задумываться о правильном питании. Теперь для него существует только здоровая еда, и никаких колбас-сосисок-пельменей. Съест на завтрак творог с медом и грецкими орехами, залитый сметаной — и весь день может бегать, бордроствовать и заниматься полезными вещами. В общем, стал наркоманом правильной еды.
Князь: Происходит целый цикл обновлений. Считаю, именно тридцать три года — тот возраст, когда надо все важное брать в свои руки. Когда человек постепенно угасает, расходует себя неправильно — превращается в овощ. А овощем быть совсем не хочется.
Но быть стопроцентно положительными трудно — а потому и у Горшка, и у Князя есть одна зависимость — компьютер.
Горшок: Я не знаю, что делать. Отвязаться от компьютера не могу — не в сфере познавания, а в сфере игр. Не было бы этого компьютера — все время писал бы. Мне же книжку писать надо. Собрать все в кучу. Много листов надо печатать надо. А я не умею. Ручкой пишу. Тетрадочку возьму — и дальше писать буду. Но пока игры с компьютером побеждают. Но хочу от этого тоже как-то отделаться. На гастроли стараюсь ездить без компьютера.
Князь: Компьютер — современный наркотик, который, в принципе, является отчасти психотропным, поскольку воздействует на мозг. И на нервную систему. Когда человек долго сидит перед компьютером, он становится излишне раздражительным и очень резко реагирует на тех людей, которые пытаются оторвать его от этого занятия. Я анализирую все, что со мной происходит, сравниваю с тем, что происходит у других, и делаю для себя положительные выводы. Потому что я теперь не собираюсь столько времени проводить перед компьютером, как раньше. Я сейчас как бы позволяю себе поиграть, при этом мне нужно постоянно в голове держать все дела. А не уходить туда с головой.
Глупо делать вид, что панк-рок — это такой исключительно инди-жанр. Как и то, что панк-рок не продается. Продается, еще как. Когда «Sex Pistols» по очереди подписываются за большие деньги то на «EMI», то на «A&M», то на «Virgin» — по крайней мере, странно полагать, что никакой связи панк-музыки и поп-индустрии нет. Или когда в промышленных масштабах начинает выпускаться панк-атрибутика. Или когда панк-команды появляются на телевидении и радио, на лучших лэйблах и крупнейших площадках.
«Король и Шут» во многом удивительная группа. Они всегда считались панками — хотя, по сути, в них мало, что панковского было. В их песнях никогда не было протеста и вызова. Они не пели об отчаянии и нигилизме. Никогда не говорили о невозможности принять мир таким, какой он есть. Они даже не соответствовали философии панков о том, что «в свинарнике лучше жить свиньями». «Король и Шут» не говорили, что рок-н-ролл может изменить все, что угодно — как «MC5». Их не интересовали безысходность и социальные проблемы — как «Velvet Underground». В них не было «визуального порока» «The Stooges» — когда Iggy Pop расцарапывал себя до крови. Тем не менее, «Король и Шут» всегда для всех были и остаются в представлении толпы панк-командой. Почему? Загадка.
