Похоже было, что основная авиагруппа противника из 21 бомбардировщика и 8 истребителей, поднявшаяся с авианосца «Хорнет», атаковала корабли нашего авангарда, в то время как гораздо меньшая группа с «Энтерпрайза» нанесла удар по «Секаку».
Почему наиболее мощная авиагруппа с «Хорнета» выбрала корабли авангарда, состоящего из крейсеров, вместо нашего соединения, построенного вокруг двух авианосцев, — все еще остается для меня загадкой. Крейсера авангарда находились в 120 милях впереди нас, увеличив первоначальную дистанцию вдвое из-за нескольких поворотов Нагумо на обратный курс. Возможно, что из-за этого авиагруппа с «Хорнета» просто не смогла обнаружить наше авианосное соединение.
Неспособность американцев нанести по нашим авианосцам еще один удар полностью передала инициативу в наши руки.
Вторым ударом мы добили «Хорнет», который был оставлен экипажем, и повредили «Энтерпрайз». После чего американский адмирал Кинкейд приказал своему соединению отходить.
Однако нам понадобилось слишком много времени, чтобы осознать себя победителями в этом сражении. Слишком силен еще был синдром Мидуэя. После короткого, но весьма эффективного удара американцев по «Секаку», пять эсминцев, включая и мой «Амацукадзе», вошли в охранение авианосца «Дзуйкаку» и провели весь день, разыскивая и спасая экипажи самолетов, выпрыгнувших с парашютами или совершивших вынужденную посадку на воду. Мы подняли на борт пилота и стрелка со сбитого бомбардировщика. Летчик был ранен в левую ногу. Он считал чудом, что его самолет не взорвался, когда очередь с американского истребителя пробила ему бензобак.
Затем один торпедоносец, совершавший посадку на палубу «Дзуйкаку», проскочил финишеры, не смог остановиться, соскользнул с полетной палубы и рухнул в море. Я полным ходом пошел к месту его падения, но не успел. Самолет вместе с экипажем утонул.
Два оставшихся в строю наших авианосца продолжали ожесточенно сражаться. В 11:06 «Дзуйкаку» и «Дзунье» выпустили в воздух еще одну ударную волну для удара по отступающим американцам — более сорока бомбардировщиков и торпедоносцев.
Когда же штаб Объединенного флота на Труке отдал приказ «преследовать и уничтожить бегущего противника», было слишком поздно. Быстроходные корабли адмирала Кондо, хотя и развили скорость до 30 узлов, не смогли, конечно, догнать американцев, имеющих фору в 300 миль.
Утром 27 октября адмирал Нагумо вернулся в район боевых действий на эсминце «Араси». Он перешел на «Дзуйкаку» и возобновил руководство боем. К сожалению, самолеты, посланные с «Дзуйкаку» и «Дзунье» не сумели снова обнаружить противника, и в 06:30 27 октября Нагумо объявил операцию законченной. Корабли перестроились в походный ордер и триумфально вернулись на Трук.
Соотношение потерь в сражении у Санта-Круз выглядит следующим образом:
Соединенные Штаты - Япония
ПОТОПЛЕНЫ:
авианосец «Хорнет» - нет потерь.
ПОВРЕЖДЕНЫ:
Авианосец «Энтерпрайз» , линкор «Саут Дакота», легкий крейсер «Сан-Джуан», эсминец «Смит» - авианосец «Секаку», авианосец «Дзуйхо», крейсер «Тикума», эсминец «Акицуки», эсминец «Хошицуки».
ПОТЕРИ САМОЛЕТОВ:
74 - 66 машин.
С тактической точки зрения сражение кончилось нашей победой, но стратегически опять победили американцы. Они сорвали наши планы нанесения удара по Гуадалканалу и выиграли время для сосредоточения на самом острове и в водах вокруг него новых сил, а также — для подготовки к грядущим боям. Нам удалось нанести противнику потери, но благодаря ошибкам и нерешительности адмиралов Кондо и Абе, американцы избежали полного разгрома.
6
Ликование по поводу победы у Санта-Круз долго не продолжалось. По возвращении на Трук адмирала Нагумо ждал неприятный сюрприз: он освобождался от командования 3-м флотом, как официально именовалось его ударное соединение, и назначался командиром военно-морской базы в Сасебо.
Узнав о переводе адмирала в Японию, я прибыл на «Дзуйкаку», чтобы с ним попрощаться. Нагумо выглядел ужасно. За последние полгода он, казалось, постарел лет на двадцать.
— Очень рад вас видеть, Хара, — приветствовал он меня. — Я наблюдал за действиями вашего эсминца. Вы — молодец!
Я смутился и после некоторого молчания осмелился спросить:
— Вы очень плохо выглядите, адмирал. Вы нездоровы?
— Немного простудился, — вздохнул Нагумо, — но дома я быстро поправлюсь и вскоре вернусь, чтобы сражаться вместе с вами.
— Конечно, — поддержал его я. — Климат Сасебо быстро поставит вас на ноги. Вам необходимо отдохнуть. Вы в течение целого года непрерывно участвовали в боях. По сравнению с вами я, можно сказать, совершил увеселительный морской круиз.
— Сейчас вам придется туго, — сочувственно ответил мне адмирал. — Все авианосцы, исключая «Дзунье», отзываются в Японию на ремонт.
Я оторопел.
— Как же мы будем действовать в этом районе всего с одним авианосцем? Неужели нельзя было сделать необходимый ремонт, не отзывая корабли за 2500 миль от зоны боевых действий?
— Если бы речь шла только о повреждениях кораблей, то конечно, большую часть работ можно было провести прямо здесь, на Труке, — объяснил адмирал Нагумо. — Вопрос в другом. Мы потеряли большое количество лучших пилотов и нам нужно вернуться домой, чтобы обучить новых...
Нагумо был заменен вице-адмиралом Джисабуро Одзава, который всю свою жизнь проплавал на эсминцах, и как он справится с командованием авианосным соединением было никому не известно. Все ждали чуда и надеялись на лучшее.
В штабе Объединенного флота царила мрачная и напряженная атмосфера. После жестокого поражения, которое постигло 2-ю армейскую дивизию на Гуадалканале, Армия решила высадить на остров 38-ю дивизию и требовала от адмирала Ямамото обеспечения транспортировки.
Тому не оставалось ничего, кроме как подчиниться армейским требованиям.
В начале ноября двадцать японских эсминцев начали доставку на остров частей и подразделений 38-й пехотной дивизии. Доставка и высадка войск проводилась эсминцами 2, 7, 8 и 10 ноября без какого-либо противодействия со стороны противника. Но американский флот, как и в предыдущих операциях, ждал только нужного момента.
И этот момент настал. В период с 12 по 15 ноября у Гуадалканала произошла серия ожесточеннейших морских сражений.
Нагумо предсказывал, что нам вскоре придется очень туго, и мне в этом пришлось вскоре убедиться, когда я попал в новую гуадалканальскую мясорубку.
Это было одно из наиболее фантастических морских сражений в истории, когда 14 японских и 13 американских кораблей сражались на дистанции прямой наводки. Японцы потеряли один линкор и два эсминца. Из американского отряда уцелели только три эсминца и один тяжело поврежденный крейсер. Погибло очень много старших офицеров американского флота. Возможно, это было самое тяжелое поражение американцев за всю войну на Тихом океане. Однако и нам было нечему радоваться. А наш адмирал за этот бой попал под суд и был уволен со службы с мотивировкой «за позорное руководство».
